Академия попаданок. Третий семестр - Алексей Калинин
— Мы не будем ничего платить вымогателям! Мы говорим нет терроризму и этому самому… как его… кинднеппингу. Да и вообще, сейчас не средневековье, чтобы делать такие вещи! Это… Это стыдно! И вообще — у нас нет денег!
Мне захотелось сделать тот самый жест, который был так популярен в моем мире и назывался «рука-лицо». Вся торговля пошла прахом, когда староста улыбнулся ещё шире, кивнул своим соседям и сказал:
— Академички… Что с них взять? Заприте их в бане, а завтра отвезем в Кардамош.
Я бы могла повернуть камень, взять Агапу в охапку и попытаться дать стрекача, но увы, я никогда не занималась бодибилдингом, чтобы протащить на себе мою честную подругу хотя бы сто метров. Мы могли бы дать бой, но в таком случае без ран, а то и смертоубийства не обошлось. Мы могли бы попытаться продолжить разговор и в конце концов договорились бы о взаимовыгодных условиях, но тут влез Шмур.
— Староста, я думаю, что неплохо бы их постеречь. Я могу! Всю ночь глаз смыкать не буду, а утром ещё и сопровожу в Кардамош. Обещаю привезти всю сумму, даже за услуги ничего себе не возьму…
Староста почесал голову, снова хмыкнул, посмотрел на Шмура тем самым взглядом, который обозначает: «Неужели и ты во мне дурака увидел?» А после всех произведенных процедур сказал:
— Так я и поверил в сказку. Заприте этого молодого человека вместе с академичками. Пусть охраняет их изнутри.
— Но, староста, я же привел их! — воскликнул Шмур.
— Да, за это тебе наш почет и уважение. В общем, закрывайте всех и до завтра меня не будить, — староста зевнул и отправился обратно в дом.
Мы же под конвоем поплелись к небольшой приземистой халупе, которую почему-то обозвали баней.
7
То, что в деревне называлось баней, у нас хорошие хозяева постесняются назвать конурой. Весь зеленый от мха сарайчик смотрел на нас укоризненно светлым бельмом на глазу-окне. Дощатая дверь являлась мечтой для любителей подглядеть за розовым распаренным телом. Вот в этот «дворец» и завели нас троих. Хорошо ещё пониже спины вилами не ткнули.
Пока нас вели, Шмур попытался рассказать пленителям, какого он мнения об их действиях, но внезапно расцветший под глазом синяк моментально прервал поток красноречия. Парень угрюмо подошел к почерневшей от времени стене и, смахнув на пол грязноватое мочало, уселся на скамью. Мы же остались оглядываться по сторонам, опасаясь чего-либо коснуться.
А посмотреть было на что — буржуйка с чаном порыжели настолько, что ржавые хлопья свисали кусками коры на мертвом дереве. Деревянные бадейки и тазы были покрыты таким толстым слоем ила, что мне даже показалось, будто в нем появилась своя жизнь. Свет от тусклой лампы дрожал, как грозный той-терьер на ладошке хозяйки. Тени от света прыгали по стенам, словно панки на концерте любимой рок-группы.
— Доживите до утра, многоуважаемые посетители, — хрипло проговорил нам в спину один из провожатых. — Постарайтесь забыться хотя бы коротким сном, если приснится белый единорог, то это к богатству.
— Нет, ты что — много навоза, вот что снится к богатству, — поправил его другой.
— Да ладно, эти кучи мне то и дело снятся, но пока что богатства я не обрел, — сказал первый.
— Ты богат умом, а это то, чего не купишь ни за какие часандры, — миролюбиво ответил второй.
Рассуждая о снах и их играющей роли на судьбы людей, спятковцы завалили дверь внушительным чурбаком и пошли обратно, ни на миг не прерывая свой занимательный диалог. Если бы меня интересовали сновидения, то я могла бы сейчас многое подчерпнуть, но меня в этот момент интересовало другое:
— Скажи, Шмур, какого…
— Марина, не ругайся, пожалуйста, — взмолилась Агапа. — Мы и так в грязном месте, так что не стоит его ещё больше пачкать.
— Угу, — пробурчала я, — не буду. Постараюсь попикать.
— Это как? — не поняла Агапа.
— А вот так, — ответила я и снова обратилась к Шмуру. — Какого пи-и-ипа, ты, пи-и-ип разпи-и-ипистый нас этим пи-и-ипам сдал? Или у тебя в башке вместо мозгов пи-и-ип бултыхается? Нам нужно было наших девчонок из лап одного пи-и-па вырвать, а вместо этого мы сами к другому пи-и-ипу в плен попали. И завтра нас эти пи-и-ипы другим пи-и-ипам поедут продавать. Ну прямо полный пи-и-ип!
Для верности я ещё пять раз пикнула, а потом смогла выдохнуть. Вроде бы полегчало. Шмур непонимающе смотрел на меня, пришлось переходить на обычный язык.
— Да я чего? Я же для нас старался. Мы завтра отправимся в город, а там уже всё и разузнаем. Мы там ляпнем чего-нибудь этим спятившим мудрилам, да и быстренько убежим, пока они заведут свои извечные споры о смысле сказанного. А уж в городе и народу больше и жалостивцев хватает, вот у них-то мы и разузнаем по поводу вашей пропажи. Всё же спланировано, чего вы так на меня смотрите? Хотите, я вам платки ваши верну…
Шмур полез в карман и оторопело уставился на те заплатки, которые я ему подсунула вместо наших платков. Я с ухмылкой достала свой платок и направила на него.
— Ещё раз такое коленце выкинешь без нашего разрешения — будешь себя ложечкой со стены соскребать! Понял?
— Ага, — нервно сглотнул Шмур. — Всё понял.
— Вижу, что вы нашли общий язык, — раздался насмешливый голос суслягуха, — а чего вы сюда заперлись? Или переночевать негде было?
— Вот только тебя для полного счастья не хватало, — устало выдохнула я. — Где тебя носило, пока в нас тут вилами тыкали?
— По делам летал. А мои дела вас явно не касаются, — показал язык суслягух.
Мне почему-то очень сильно захотелось шлепнуть ему по челюсти, чтобы он прикусил язычок и больше не высовывал его наружу. Некрасиво это. Так бы и шлепнула, но побоялась не рассчитать силу удара. Вдруг откусит кончик — кто же тогда нас будет развлекать своими бреднями?
— Всё хотел спросить, а что это за зверек такой? Чего он за вами таскается? — подал голос Шмур.
— Это суслягух, — ответила Агапа, — и он фамильяр Марины.
— Суслягу-у-ух, — протянул Шмур. — Тот самый?
— Не тот самый, а единственный и неповторимый! — подбоченился суслягух.
— Много слышал, но видеть не видел. Да ещё и фамильяр… А у тебя тоже фамильяр есть? — спросил Шмур у Агапы
Та кивнула в ответ.
— Да, у меня зубр.
— Зубр? Ух ты, а чего же мы тогда тут просто так сидим?
