Цельняпушистая оболочка 4 (СИ) - "Бебель"

Рене лишь раздосадованно засопел. Конечно, нажать в нужным момент на кнопку — так себе подвиг. Но ведь, тем самым, он уничтожил древнее божество. Собственноручно прикончить создание, что тысячелетиями держала эти земли. Такое только в кино или играх бывает. Так что, Рене, искренне рассчитывал на толику уважения от своих новых товарищей. И не зря, в их, с Андерсом, честь, даже закатили пирушку. Даже сам шеф заявил, что это событие войдет в историю.

Однако от Николь нельзя было дождаться даже капельки одобрения. И это немного задевало.

— А это еще что за панзеркляйн!?

Удивленный возглас напарницы, вырвал парня из круговорота жалости к себе и мыслей о несправедливости мира. Несколько рассеянно, он вынул свой бинокль из чехла.

Всего через пару сотен метров от них, в доме, что ближе к яблоневой роще, на крыше маячила какая-то странная человеческая фигура. До Рене не сразу дошло, что незнакомец выглядит несколько больше обычного человека. И только когда автоматика цифрового бинокля смогла отрегулировать изображение, француз ахнул:

— Да это же силовой доспех!!! — во весь голос воскликнул он, мигом позабыв обо всем на свете.

— Чего!? Ты чего несешь, какой еще… — снова зашипела девушка, но замолкла в момент, когда незнакомец скинул с крыши мешок особо внушительного размера.

От раскатившегося грохота, казалось, вот-вот вылетят стекла по всему городу. Когда же, вслед за мешком, спрыгнул и сам человек, то ходуном заходили не только стекла, но и, как показалось Рене, даже стены.

— Ну броня силовая! Ну, типа, бронированный скафандр с сервомоторами или чем-то еще! — не обращая внимания на испуганное лицо девушки, затараторил француз. — Такие штуки уже давно военные разрабатывали. И в играх они есть. Черт, это ведь рабочий образец! Как гребанный железный человек! Черт, где моя камера…

— Ладен зи ваффен. — сквозь зубы произнесла Николь, явно не разделявшая восторгов товарища.

— Что? В смысле «заряжай»? — оторопел француз, но получив ощутимый удар каблуком ботинка по колену, быстро подчинился.

«А пушка точно его пробьет? Мы ведь не брали бронебойные…» — с сомнением подумал парень, расчехляя легкую переносную установку неизвестной ему конструкции и открывая казенную часть:

— Слушай, а что если это не он, а? Нам ведь ведь сказали, что нужно устранить только…

Его слова, прервала серия выстрелов — Николь, решила воспользоватся своим личным оружием, не дожидаясь основного. Рене с досадой выругался вполголоса, но так, чтобы напарница его, не дай бог, не услышала. Сжимаясь от громко ухающих винтовочных залпов, парень закончил ковыряться с казенником и громко, чтобы перекричать выстрелы, доложил о готовности.

Не теряя времени зря, девушка откинула винтовку и, прильнув к прицелу установки, уверенно нажала на пуск. Ракету со свистом выбросило из установки и, спустя мгновение, включившийся реактивный двигатель, унес ее далеко вперед. Однако, вместо цели в виде бронированного человека, ракета нашла лишь одиноко стоящий пень, в лесу, неподалеку от города. Установка была развернута не в ту сторону.

— Подожди, я сейчас все… — начал быстро оправдываться француз, стараясь отойти от Николь как можно дальше.

— Заряжай… — багровея, повторила она команду, видимо решив, что сейчас не самое лучшее время для экзекуции напарника.

Взрывы и вспышки, похоже, ничуть не волновали странного металлического человека. В бинокль, Николь наблюдала, как незнакомец, отряхнув от грязи и снега свои ноги, закинул на плечо недавно сброшенный мешок, по габаритам, не сильно уступавшим человеку.

— Готово!

— А теперь разверни орудие… Найн, хальт! Я сама!!! — опомнилась девушка и бесцеремонно отпихнула напарника.

Следующая ракета попала в цель. Яркая вспышка пламени, грохот, выбитые стекла в соседних домах. Рене уже начал всерьез беспокоится, не задело ли взрывом, кого-нибудь из местных жителей. Но, видимо, фелениды то ли привыкли к громким взрывам посреди своего города, то ли просто предпочли не лезть на рожон и сидеть по домам. Да и домов, к счастью, было лишь два. Клиника, где должна находится цель, да чей-то домик. Больше зданий на той стороне улицы не было.

— Витцен зи… — разочарованно проворчала девушка, бросая бинокль и снова хватаясь за винтовку.

Как бы красиво не взорвалась ракета, как бы громко и раскатисто она не громыхнула, но цель это не слишком впечатлило. Когда дым едва-едва рассеялся, пара «ракетчиков» с удивлением обнаружила все того же бронированного человека, который ошалело осматривал то, что осталось от его мешка.

Немка выпускала пулю за пулей, но все они, с искрами и звоном просто отскакивали от массивной черной брони. Не обращая никакого внимания на выстрелы Николь, отчего та принялась стрелять вдвое усерднее, неизвестный принялся метаться по обугленной земле что-то выискивая. Отмахиваясь от идущего со всех сторон пара из-за испарившегося снега, человек нагнулся и поднял с земли что-то непонятное.

«Дверной замок, что ли?» — подумал француз наблюдая, как человек разочарованно отбрасывает от себя железку.

— Давай вундерваффе! Нет, сама… — подала голос напарница и положив винтовку, кинулась заряжать «главный калибр».

— Подожди, ты же полгорода разнесешь! Эй! — запротестовал француз, с ужасом наблюдая, как девушка достает из ящика ракету, фиолетовой маркировкой.

Но её было уже не остановить. Во всяком случае, парню это было точно не под силу. Когда он попытался загородить дорогу напарнице, она лишь небрежно его оттолкнула. Да так, что он едва на ногах устоял.

— Только не промажь! — взмолился Рене, бессильно стискивая кулаки, глядя как Николь трясущимися от возбуждения руками заряжает ракетную установку.

— Не промажу. Отвали уже!

Пока Николь прицеливалась, Рене вновь приложил бинокль к глазам.

«Железный человек» продолжал проявлять чудеса флегматичности. Он все ходил взад-вперед, то и дело, подбирая тот или иной предмет, проверяя их целостность. Казалось, что он даже не понял, что по нему стреляли.

«Подожди, а у него оружие-то вообще есть? Или мы, что, стреляем в безоружного!?» к своему стыду сообразил француз, когда девушка почти закончила приготовления. Он уже хотел остановить напарницу во что бы то ни встало, как незнакомец поднял с земли какой-то огромный лом. Или небольшой столб — парень так и не понял, пока автоматика бинокля не отрегулировала изображение.

«Да ну к черту!» — округлил он глаза, рассматривая как человек стучит здоровенной пушкой по обугленной стене дома, отряхивая ее, то ли от грязи, то ли от капель.

— А теперь, как говорил мой прадедушка — дас фоер!!! — во все горло, восторженно крикнула Николь и снаряд, с фиолетовой маркировкой, с хлопком, вылетел из ствола.

«Только бы никого из местных не задело!» взмолился француз, задирая голову и глядя в хвост улетающей ракете. В этот раз, снаряд полетел не по прямой траектории. Отлетел от крыши на пять метров, он резко включил реактивные двигатели и устремился прямо вверх, словно стараясь протаранить облака. Взлетев высоко над городом и развернувшись в сторону цели, он разорвался с яркой вспышкой, почти как фейерверк. Спустя секунду, с неба на моторизованный доспех полетело не меньше сотни маленьких, не больше перепелиного яйца, снарядов. Незнакомец как раз закончил отряхивать свое орудие и с интересом обернулся на ночное небо, видимо, заинтересовавшись внезапным «салютом».

— Получите, хюнден!!! — радостно закричала Николь, когда лавина накрыла противника.

Врезаясь в крепкую броню, снаряды хлопаясь, как попкорн в микроволновке, взрывались, оставляя после себя лишь дым и летящие во все стороны осколки. Через мгновение, половина улицы утонула в дыму. Было видно, лишь как медленно, кусок за куском, рушится дом, с которого недавно спрыгнул незнакомец.

«А ведь мы хотели обойтись без лишних разрушений…» — со смесью разочарования и злости, Рене взглянул на восторженную девушку. — «Чему радуешься, идиотка?».

Наконец, канонада смолкла и в наступившей тишине, слегка оглушенный парень, слышал лишь как возбужденно дышит его знакомая. Во всем городке, то тут, то там, то загорался, то гас свет. Рене заметил как из пара ушастых человечков осторожно выглядывают из окон в домах. По изначальному замыслу, никто из жителей не должен их заметить. Но теперь парню было уже все равно.