В интересах государства. Аудиториум, часть 2 (СИ) - Хай Алекс

– А Петя… Он и правда к вам хотел?

– Петр Николаевич хотел быть поближе к дому. Все же он был наследником – рядом с семьей и родовым гнездом живется проще. Он подавал прощение, мы однажды даже встречались лично – он приходил ко мне, когда проводил отпуск в Петрополе. Но уйти со службы быстро у него не получилось. А потом стало поздно. Но ты еще можешь пойти по его стопам, если захочешь.

– Вы серьезно? – удивился я.

– Я бы рассмотрел тебя в качестве кандидата. Но чтобы получить место в Отделении, сперва докажи, что на тебя можно рассчитывать. И имей в виду, что платят у нас куда меньше, чем в Аудиториуме.

И ни слова о том, хотел ли я этого. С другой стороны, работа интересная. Рискованная, опасная – Матиьде, вон, как досталось. Но это могло помочь обрасти связями в самых различных структурах, что тоже пошло бы на пользу моему роду.

Как бы то ни было, думать о продолжении карьеры было рано. Сперва требовалось пережить четыре года обучения. А там, глядишь, могли подвернуться варианты и поинтереснее.

– Тогда внедряйте воспоминания, – сказал я и повернулся к Корфу всем корпусом, чтобы ему было удобнее класть ладони на мою голову. – Я готов.

Он прикоснулся к моему лбу, и я увидел, что костяшки на его руках тоже были сбиты. Не знаю, где он провел минувшую ночь, но там явно не обошлось без мордобоя. Забавно, вроде и высокого ранга чинуша, а работал по-черному.

Зуд пронзил мою голову – не боль, а дискомфорт. Сила лениво зарычала, почувствовал чужое вмешательство, но я быстро взял блоки под контроль.

– Это надстройка на твоей памяти. Я не буду стирать тебе воспоминания – ты будешь помнить, как все происходило на самом деле. Но всякий, кто полезет тебе в голову, увидит и то, что было внедрено.

– Это надежно?

– Против того же Александра Константиновича нет приема – раскусит. Радамант сможет отделить одно от другого. Но большинство менталистов разницы не заметят – я не зря выбрал Петра как ключевой элемент новых воспоминаний. Там, где к памяти примешиваются эмоции, сцепка становится почти идеальной.

Он продолжал говорить и работал крайне осторожно – едва ли не впервые вмешательство Корфа оказалось безболезненным. И я буквально чувствовал, как слой за слоем, словно сваркой, он бережно запаивал образы и события. Мелкие, почти отрывистые, но они хорошо ложились на канву настоящего прошлого.

И правда неплохой он менталист. Мог ведь, когда хотел.

Закончив, Корф оторвался от меня и устало оперся руками о скамейку.

– Теперь о том, что тебе предстоит делать. Готов внимать?

– Ага.

– Ты, должно быть, знаешь, что в Аудиториуме студенты объединяются в сообщества.

Я кивнул. Знал об этом не так много, но подобная схема чем-то напоминала студенческие клубы в Штатах, которые показывали в молодежном кино. Они там даже назывались греческими буквами. Но в Аудиториуме было немного иначе: там в ходу были Ордена. Суть примерно такая же – клуб по интересам со своими правилами, вступительными испытаниями и даже знаками отличия. Большинство официальные, но я слышал, что бывали и подпольные – те, что не были зарегистрированы официально.

– В какой мне нужно попасть? – спросил я.

- «Тагматис Эльпидас». Орден Надежды.

– Не слышал о таком.

– В том и дело. Орден не просто подпольный. Скорее мифический.

– И что объединяет тех, кто в нем состоит?

– А вот здесь начинается самое интересное. Если сведения, которые мы получили, верны, то это сообщество заговорщиков. Возможно, они связаны с Радамантом. Их цель – сделать Благодать доступной не только для потомственной аристократии, наделенной Осколками. Они мечтают разбить Великие Осколки и раздать их простым людям. По их мнению, это уравняет возможности сословий.

– На всех же не хватит…

– Хватит многим. Но эти сведения нужно проверить. У нас пока что нет доказательств. Сперва следует доказать существование этого Ордена, выяснить точный состав его участников. Понять, какая у заговорщиков программа, какие планы и намерения, средства и возможности.

– Я правильно понимаю, что в Аудиториуме есть группа одаренных Благодатью студентов, которым втемяшился в башку альтруизм и вера во всеобщее равенство?

– Примерно так. И, как ты понимаешь, если они намерены разбить для этих целей Великие Осколки, то вопрос уже касается безопасности государства и императорской фамилии. Обеих ее ветвей – Петропольской и Константинопольской.

Понятненько, значит, у нас тут нарисовались свои революционеры. А что, вполне вписывается в дела Радаманта по уровню общего безумия.

– И как мне туда попасть? Есть подвязки?

– Импровизируй. Не торопись. Сперва примелькайся, пойми расстановку сил. Наблюдай, кто и как себя ведет. И дальше действуй так, чтобы тебя заметили. Если мои данные верны и ты окажешься интересен Ордену, то тебе сами предложат.

– Судя по тому, что вы описали, мне нужно быть бунтарем. Это не очень вяжется с тем, что мне предстоит еще и проверять то, что расскажет вам Зуров. Чтобы попасть за закрытые двери, лучше быть хорошим мальчиком.

– Хорошие мальчики, Михаил, попадают в рай, – вздохнул Корф. – А хитрые – в Зал почета. Будь умнее и подключай смекалку. Чем смогу помочь, тем поддержу. Теперь второй важный вопрос – связь. Ты сможешь общаться ментальным образом только с теми, кто, как и ты, будет находиться на территории Аудиториума. За стены вуза связь не пробьется.

– И за территорию меня не выпустят, – добавил я. – Как связываться?

Корф вытащил из-за пазухи небольшой пакет и протянул мне.

– Здесь ручка, над которой поколдовали мои сотрудники. Чернила исчезают при нагревании, а проявляются только при применении специального состава. Будешь писать письма Матильде и отправлять на адрес в Лебяжье. В пробелах между строками пиши то, что я должен знать.

– А книга зачем? – Спросил я, увидев ее в пакете.

Совсем небольшая, почти карманная. Я вытащил ее на свет и хмыкнул. Макиавелли «Государь».

– Используй шифр. Номер страницы – дефис – номер строки сверху – дефис – номер слова в строке. Очень простой шифр, но нужно знать, какая книга является ключом. Поэтому книгу спрячь понадежнее и держи на виду другие для отвлечения внимания. Лучше сделай тайник.

Я спрятал подарки в пакет и аккуратно убрал себе под куртку. Чувствовал себя Штирлицем, причем скорее тем, который был героем анекдотов.

– Вы будете передавать мне сведения так же?

– Нет. Пока что, до рождественских каникул, связь будет односторонняя. Но если тебе удастся выбраться за пределы Аудиториума, дай мне знать. И помни, что быстрых результатов я от тебя не жду. Здесь важнее осторожность. Нечего писать – не пиши. Не проверил – не пиши. Это ясно?

Я кивнул.

– Да. Значит, с меня пока только Орден? Зурову не доверите?

– Я не доверю ни одному аудиториумцу безопасность императора. И тебе бы не доверил, да выбора нет.

– А Ирэн?

– Я поклялся Матильде, что не буду ее использовать. Хватит жертв с рода Штоффов.

Ладно, хотя бы это звучало убедительно.

– И еще, Михаил. Я не зря талдычу тебе об осторожности. Не верь Зурову. Не верь Ордену, даже если найдешь доказательства. Никому не верь, кроме, разве что Ирины – ты ей нравишься, и она вряд ли тебя предаст. Отмеряй семь раз, потом снова отмеряй и трижды подумай, прежде чем резать.

– Почему вы так встревожены? – удивился я. – Поздновато для проявления заботы.

Корф внезапно помрачнел.

– Потому что ты не первый, кого я отправлял в Аудиториум, – тихо ответил он. – До тебя уже была попытка внедрить человека, связанного с Тайным отделением – один из наших попросил своего сына собрать сведения.

– И?

– И он скончался прямо в Аудиториуме при загадочных обстоятельствах. Правды нам не открыли, и их артефакторы хорошенько поработали, чтобы сбить со следа психометристов. Поэтому будь осторожен, Михаил. Там ты окажешься сам по себе.

Глава 6

Дверь в комнату сестры была распахнута настежь. Оля не заметила, как я подкрался сзади. Собрав светлые кудряшки в неряшливый пучок и закатав рукава, сестра самостоятельно чистила аквариум.