Сезон охоты на гения (СИ) - Балин Вадим

— Сегодня я рассчитываю смотреть только в бокал наполненный вином и на девиц в шикарных нарядах.

— Вот это дело. — Одобрил Шереметьев. — Пусть сегодняшний день развеет скуку нам обоим.

— Поддерживаю.

Оба компаньона одновременно ступили на красиво уложенную плитку и выцокивая каблуками, направились ко дворцу.

Вадим Иванович, в силу своих возможностей, старался особо не вертеть головой, чтобы не потерять лицо перед владельцем Садария, признаться, данная марка стоила невообразимую сумму, и позволить себе такую средний сын рода Торменов попросту не мог.

Интересно было бы предположить: а Всеволод Шереметьев уже начал свою обещанную игру, тем самым демонстрируя свои финансовые возможности, или же он по натуре такой и есть? — Размышлял Вадим Иванович, двигаясь в сторону Пэ- образного строения, к которому подтягивались все больше народа.

Все же искушение было слишком велико, и молодой граф, то и дело, останавливался взглядом — то на статуи, то на фонтаны, что не укрылось от внимательных глаз Шереметьева.

— Великолепные виды. — Пропел Всеволод, ему импонировала реакция спутника окружающие красоты. — Вы не находите.

— Признаться, я поражен. — Облизнув губы, отвечал Вадим.

— Бельмонды всегда умели подать себя в выгодном свете, это у них не отнять. — Шереметьев снял цилиндр и кому-то поклонился, затем водрузил головной убор обратно на макушку. — А вы знаете, что именно Бельмонды спонсируют инквизицию?

— Мне говорили об этом. — Уклончиво отвечал молодой граф.

— За ними стоят такие силы, которые вам и не снились. И если получится встать под крыло Бельмондов, то любые проблемы вам больше не важны.

Услышав о проблемах, собеседник графа Шереметьева лишь тяжело вздохнул.

— Бал, отличный повод заявить о себе. — Тем временем продолжал Всеволод. — Я замолвлю за пару словечек, но дальше все будет зависеть, только от Вас, граф. Скажу больше, сегодняшняя ночь перевернет Вашу жизнь раз и навсегда.

Звучит, как угроза, — Подумал Влад, но вслух не стал озвучивать свои мысли.

Вместо этого, Вадим Иванович поблагодарил своего наставника, и компаньоны продолжили свой путь.

Чем ближе к дворцу, тем многолюдней было вокруг. К тому же у входа скопились люди в черных одеяниях и повязками на лицах — это были инквизиторы, и судя по всему, именно они отвечали за безопасность внутри. Ткань скрывала лица от посторонних глаз, и на это были свои причины — чтобы никому из обиженных не взбрело в голову устроить самосуд за сожженную жену, уличенную в колдовстве, или еще за что-то подобное. Вынужденная мера, с которой приходилось мириться и людям, и самим инквизиторам. Тяжелый взгляд одного инквизитора скользнул по Тормену. Человек в черном счел Влада не достойным его внимания и быстро потерял к графу интерес.

— Оооо, граф Тимофей и графиня Антуанета. — Шереметьев подошел к уже не молодой семейной паре, и низко поклонился. — Рад снова видеть вас на балу.

— Не спешите, Всеволод. — Улыбнулся хорошо взбитый мужчина в сером костюме и алой розой в правом кармане. — Мы ещё не дошли. Я уже не молодой, кто знает, что может случиться.

Прослышав это, Антуанета недовольно заохала и заухала.

— Голубушка, не нужно так убиваться. — Похлопав её по руке, супруг поспешить успокоить свою благоверную. — Я ведь шучу.

— Бросьте эти ваши шуточки, голубчик, они меня скоро в могилу сведут. — Переполошилась супруга. Полноватая дама с седыми прядями в волосах.

— Только после меня. — Засмеялся уже немолодой граф, затем его взгляд пал на Вадима. — А это кто? Раньше я его здесь не видел?

— А это граф Тормен. — Всеволод отодвинулся и приглашающее махнул рукой.

— Я Вадим Иванович Тормен. — Расправив плечи, представился молодой граф.

— Тормен? — Немолодой граф задумался, будто пытался, что-то вспомнить. Со стороны это выглядело забавно. — Ах да! Полковник Тормен — это, случаем, не ваш батюшка?

— Именно так, граф Тимофей. — Кивнул головой молодой граф.

— Знавал его. — Подобрел немолодой граф. — Пересекались на Талоне, битва… битва. — Граф снова задумался, видимо память уже потихоньку подводила старика, как бы он не храбрился, но годы берут свое. — Битва на реке Исповедь.

— Батюшка неоднократно рассказывал о событиях тех лет. — Как можно мягче отвечал Тормен младший. — А полученные трофеи висят на видном месте в его рабочем кабинете. Очень приятно познакомиться с участником той славной битвы.

Всеволод Удивленно изогнул бровь. Видимо он не ожидал такой прыти от Тормена младшего. Лесть из уст Вадима Ивановича звучала не хуже, чем у самого Шереметьева.

— Нужно будет как-то заехать к вам в гости и вспомнить былые времена… — Граф хотел сказать еще что-то, но его нагло перебила супруга.

— Иш какой, вспомнить он решил. Ты еле сюда дошел. Куда тебе еще ехать??? — Закудахтала она, не желая и слышать о дальних поездках.

— Цыц, кому сказано, если я решу ехать, то поеду! — Топнул ногой, граф Тимофей. — И разрешения не буду спрашивать!

— Не пущу и точка…

Шереметьев подал знак, давая понять, что здесь делать больше нечего. И товарищи двинулись дальше, оставив склочную пару наедине. За время прогулки Шереметьев и Вадим еще не раз останавливались — перекидываясь с вельможами обыденными фразами, а после двигались дальше. Так продолжалось до тех пор, пока Вадим Иванович не попал внутрь.

Тут же в глаза ударил яркий свет, а над самым ухом громко затрубили фанфары. Это было неожиданно и черт побери — эффектно, молодой граф сперва растерялся, но вот он взял себя у руки и вошел внутрь на правах высокородного.

Музыканты чередовали медленные мелодии: скрипач — то и дело мучил скрипку, и та заунывно ему отвечала, виолончель, в руках утонченной девушки, придавала мелодии насыщенности, а кларнет разбавлял струнные инструменты — сказочными мотивами. Пианист, выжимая из черной красавицы все, на что она была способна, прикрыл глаза и медленно погружался в мир музыки.

Но не только красивые мелодии приводили гостей в восторг.

Обрамление внутри дворца пестрило вшитым сусальным золотом. Как в простонародье поговаривают: дорого-богато. Вокруг все блестело и сияло, включая и самих гостей, разнообразие которых не имело границ: вот тебе и бакенбарды и пышные шевелюры, фраки и костюмы по заоблачным ценам, женщины затянутые в корсеты с томными улыбками на лицах. Восторженному графу уже натерпелось с головой окунуться в здешнюю атмосферу.

— Вижу, граф Тормен, вы впечатлены. — Довольным тоном констатировал Шереметьев. — Обустраивайтесь здесь, ну а я вынужден ненадолго отлучиться. Осматривайтесь, знакомьтесь, и ни в чем себе не отказывайте.

— Я так и сделаю. Не сомневайтесь. — Заверил Вадим и поспешил к столу, возле которого крутились официанты с выпивкой.

Предстоящий бал полностью поглотил мысли графа, а душа желала праздника. Все пережитые неприятности отошли на второй план и теперь не казались столь важными, и стоящими какого-либо внимания. Ведь пришло время показать себя свету и заявить о роде Торменов. Граф и не скрывал того факта, что именно себя он считал истинным и полноправным носителем этой славной фамилии.

Граф остановился у столика, который ломился от экзотических яств, привезенных из разных уголков страны, а то и за её пределами. Многие блюда наш герой видел в первый раз. Здесь так же присутствовали и уж очень экзотические изыски, такие как — Голова обезьяны, начиненная плодами красного цвета, что за плоды граф не знал. От подобного зрелища молодого человека передернуло. Мерзость — подумал он. А вот многие, кто подходил к столику тянули свои ручонки именно к этому странному деликатесу. Не идя на поводу у толпы, граф решил начать с вина.

И только его рука потянулась за бокалом, как вдруг он услышал:

— Мы снова встретись, граф Вадим — третий сын рода Торменов. — Это был приятный женский голосок, будто чистый горный ручей тёк средь лесной дубравы. Странная аналогия, но в тот момент, Вадим Иванович, именно так себе это и представлял.