Дети Левиафана (СИ) - Киров Никита

— Идут! — вопил дозорный, показывая куда-то вдаль.

— Сколько их? — спросил Дитрих.

— Не знаю, много!

— Все в строй!

— Встать плотнее! — крикнул Людвиг.

Но это бесполезно, лесорубы напоминают овец, а не войско. Оружие не поможет, никто не умеет им владеть. Селяне держали копья, несколько человек взяли мушкеты.

— Ты как, брат, готов? — островитянин подошёл к Эйнару и стукнул по плечу.

— Нет.

— Я тоже. Держись ближе. И не рискуй. Я рядом.

Эйнар стоял позади этих доморощенных пикинёров. Его бил озноб, но не от холода. Почему же так страшно? Столько раз рисковал жизнью, столько раз был на краю гибели. Он участвовал в настоящем бою лишь однажды, но сейчас намного страшнее. Они проиграют, ведь лесорубы не умеют сражаться, а два рыцаря не перебьют всех врагов.

— Что же они завтра не напали? — негодовал Дитрих, поправляя доспехи.

— Скажите им, — Эйнар высморкался и вздохнул. — Скажите им подождать, чтобы мы подготовились получше. Пару недель, чтобы наверняка.

Людвиг засмеялся, захохотал Дитрих, лесорубы успокаивались, услышав смех рыцарей. Но Эйнару это не помогло. Зачем он здесь? Это не его битва. Если бы не островитянин, то…

Луна немного освещала заросшее деревьями ущелье. Это странное место, не похожее на естественное. Не обошлось без древнего оружия. Межер почти не определял радиацию в деревне, но там, дальше, должно быть опаснее. Оттуда доносились крики и ругательства, но ничего не видно, кроме тьмы у подножия деревьев, такой густой, будто туча упала на землю. И эта туча двинулась на них.

— Сколько же их? — пробормотал какой-то лесоруб.

— Целая армия!

— Ну-ка прекратили разговоры! — рявкнул Дитрих. — Копья вперёд! У кого мушкеты, готовимся!

Тьма приближалась. Свет факелов с башен отражается на клинках, а иногда огонь выхватывает чьё-то лицо. Врагов слишком много. Один из лесорубов начал пятиться.

— Стой на месте, — сказал Эйнар, чувствуя непреодолимое желание выбить мужику все зубы. — Стой на месте или пожалеешь!

Трус собирается бежать, пока другие рискуют ради него жизнью? Возмущение оказалось настолько сильным, что почти погребло под собой страх. Эйнар сдохнет, а эти недоумки будут разбегаться? Сдыхать, так всем вместе. Лесоруб сглотнул и остановился.

— Держать строй! — закричал Людвиг. — Если струсите и побежите, вам конец! Вам и вашим семьям!

— У кого ружья, не стрелять! — ревел Дитрих. — Пальнём в упор!

Кто-то принял это за команду и выстрелил. Островитянин дёрнулся и замер, смотря невидящими глазами куда-то вдаль. Только не сейчас. Эйнар подтянул его за шею и начал шептать, чтобы никто не слышал:

— Виг, тебе нельзя паниковать. Без тебя нам конец.

Людвиг посмотрел мутным безумным взглядом. Лицо заблестело от пота. Парень боится. Нет, он в ужасе. Если кто-нибудь обернётся и увидит, испугаются все. И погибнут.

— Дыши! Вечный тебя дери, Виги, дыши!

Он вздохнул, глубоко, несколько раз. Туман в глазах не рассеивался, но хотя бы появилось осмысленное выражение.

— Я справлюсь, — сказал он и покрутил кольцо на пальце. — Мы справимся.

— Идиот! — возмущался Дитрих. — Вот теперь стреляйте! Огонь!

Выстрелил ещё один мушкет. Третий зашипел и начал дымить. Стрелок, непонятно зачем, развернул ствол и посмотрел внутрь. Выстрел разнёс голову и подбросил шляпу, но это уже мало кто заметил. Атакующие вбежали в проход, прямо на копья.

— Держать строй!

Враги врезались в лесорубов. Защитники кололи вперёд, не целясь. Разбойники так близко, что видно их глаза. Строй то отходил, то напирал. Эйнар оказался чуть ли не в первом ряду. В ушах звенело, кровь прилила к голове. Только бы не оцепенеть. Кто-то ткнул древком в бедро. Небритый мужик резанул чем-то, похожим на ржавую косу, по груди, но даже не смог распороть кожу на жилете. Мужик замахнулся ещё раз, но его голова куда-то исчезла. Что-то горячее брызнуло в лицо. Появившийся рядом Дитрих захохотал и обрушил окровавленную булаву на следующего.

Давили со всех сторон. По затылку прилетело палкой. Все кричали и Эйнар кричал со всеми. Живот скрутило так, что хотелось облегчиться прямо здесь. Толкнули в спину и вдруг стало слишком свободно и холодно.

Нужно вернуться в строй, но уже поздно. Кто-то пробил жилет, но лезвие ножа застряло в броне. Только бы не оцепенеть. Эйнар ударил противника рукоятью топора в лицо и вспомнил про щит. Враг застонал, из сломанного носа брызнула кровь. Надо его прикончить. Факел осветил лицо нападающего. Слишком молодой, непохожий на бандита. Рука с топором остановилась.

Паренёк пришёл в себя и ударил ножом, наотмашь. Обожгло правое предплечье, по коже побежала кровь, горячая в этой холодной ночи. Эйнар вскрикнул и рубанул. Топор остался в голове, дрожащая рука не смогла его удержать. Парнишка упал навзничь.

— Сзади! — крикнул Людвиг.

Бандит, заросший как медведь, сбил Эйнара с ног и размахнулся, намереваясь добить копьём. Но рыцарь успел первым. Разбойник закричал, держась за разрубленную кисть. Людвиг рубанул ещё несколько раз, затем взревел, подобрал копьё и пригвоздил врага к земле.

— Отступаем! — закричал воин в ржавой кольчуге, вооружённый топором и круглым щитом.

Разбойники убегали в лес, воин ушёл последним. Селяне их не преследовали. Они стояли, направив копья на проход. Несколько человек стонали. Кто-то плакал.

— Брат, ты цел? — спросил Людвиг.

Лицо перемазано кровью, но он не ранен. Эйнар кивнул. Настоящая боль в руке только начиналась.

— Ждём новой атаки! — кричал Дитрих. — Раненых назад, остальные в строй!

Пепельник хромал ещё сильнее, чем раньше. Он споткнулся о тело убитого Эйнаром паренька, наклонился и вырвал топор с таким отвратительным хрустом, что кого-то из лесорубов стошнило.

— Отличный удар, господин Губерт.

Старый рыцарь протянул оружие. Эйнар взял левой рукой, сначала сложив щит. Никто даже не обратил внимания на древний механизм.

Правая рука тряслась и от этого болела ещё сильнее. Убитый паренёк лежал в луже крови. Эйнар ждал, когда придёт сожаление, испуг, обвинения самого себя и понимание, что ничего не исправить, как в тот раз, когда он прикончил лорда Губерта, чьё имя сейчас носит. И когда убил самого первого, того, кого нельзя было убивать. Но нет никакого сожаления. Ничего. Ещё один труп. Есть только боль в руке и озноб от холода.

— О Спаситель, — над мёртвым пареньком кто-то склонился. — Такой молодой. Да упокоится его душа.

— Не сильно моложе меня, — сказал Людвиг. — Лучше помогите раненым.

Глава 7.7

Людвиг не мог вспомнить, когда спал нормально в последний раз. Дома, скорее всего. Сегодня уже вряд ли удастся уснуть, скоро утро. Деревня тоже не спала, люди слишком возбуждены и обрадованы. Среди лесорубов погиб только один человек, который отстрелил себе голову, ещё шестеро раненых. Надо попросить Эйнара, чтобы их осмотрел, только нордер куда-то запропастился.

Он смыл кровь ледяной водой, которая неплохо взбодрила, и решил наточить меч, раз уж не спит. Бой прошёл хорошо, намного лучше, чем ожидалось. Но этот приступ паники чуть всё не испортил. Страх, а после ярость, холодная и расчётливая, требующая уничтожать врагов. Сколько убито сегодня? Трое? Нет, одного добил Дитрих, не считается, но двое ушли с опасными ранами и вряд ли протянут долго.

— И теперь не спите, милорд? — спросила Ханна.

Людвиг уронил меч и кинулся поднимать. Опять робеет, становится жалким и неловким. Какого Вечного? Хорошо, что в бою страшно и некогда думать о девушках.

— Если это сон, то он не заканчивается, — Людвиг силой прижал задницу к скамье.

Ханна улыбнулась, но как-то нервно. Она была в строю среди остальных, вооружившись мушкетом, правда, ни в кого не попала. Странные нравы у пепельников, в Эндлерейне женщин к оружию не подпускают.

— Когда они нападали раньше, было не так страшно, — сказала она. — К такому, наверное, нельзя привыкнуть?