Останки Фоландии в мирах человека-обычного (СИ) - Элеонор Бирке

Еще один отряд из четырех солдат и одного офицера протопал мимо Кирка. Мистер Беккет уже вышел на главную площадь Воллдрима, ту самую, где располагалась школа. Круговая дорога теперь была перекрыта военными машинами, выстроившимися полукругом вдоль обоих обочин, а на въезды установили шлагбаумы. Центральная площадь походила на воинскую часть, а в мэрии засели штабные командиры. Теперь здесь нельзя было встретить прогуливающихся с колясками молодых мам или просиживающих на скамейках у воллдримского сада влюбленных. Улицы пустовали, и прогуливались по городу по большей части вооруженные люди.

Кирк направлялся к школе. Он взглянул на шпиль, на котором некогда развевался флаг школы: две ладони, мужская и женская, уложенные друг на друга. Знамя сняли, хотя в этом явно не было никакого смысла. Казалось, что город оккупировали и планировали внести в него всевозможные новые порядки, однако никак не могли определиться какие именно, поэтому флаг не заменили — просто сняли.

Кирк посещал занятия в Куполе Природы, и уже планировал проситься в Блок Интеллектуалов (теперь действительно надо было всюду проситься). Однако теперь, когда многие учителя уехали, он по-настоящему понял, как же задорно и захватывающе вел уроки мистер Хванч, как строгость и доброта Мэри помогали в усвоении материала, а красавица Сессиль Фиганро… О, она была восхитительно умна, а ее утонченность и немногословная точность подачи… Все исчезло! Кирк где-то читал, что красивые женщины не часто обладают качественным интеллектом, впрочем, мисс Сессиль это совершенно точно не касалось.

На счастье вэйосов, Пенелопа Хайвон никуда не делась. Она взяла на себя помимо уроков хищников и травоядных парочку других дисциплин. Ей явно не было равных в преподавании звериных инстинктов, однако в морских глубинах и огородничестве она не особо разбиралась. Временами Кирк подправлял некоторые ее умозаключения. Неловкая, но все же образованная госпожа Пенелопа заслужила уважение Кирка. В его глазах она была отважной и оптимистичной, к тому же доброй, хоть и с ограниченными знаниями.

Все эти соображения высокомерный Кирк держал при себе. Имидж засранца он выдерживал практически без изъянов. Вот и теперь подойдя к своим товарищам: Нильсу, Фреду и Карлосу, он, не раздумывая, заявил:

— На этот раз без опозданий? Исправляетесь…

— Здравствуй, Кирк, — почти хором выдали друзья, а Кирк, сдвинув брови, озабоченно кивнул им в ответ.

Лидер мальчишек напролом подался вперед, а ребятня-устасы, расступившись, двинулись за своим командиром.

Голос из громкоговорителя объявил:

— Вэйосы и устасы Купола Природы должны незамедлительно собраться в главном холле своего корпуса.

Затем небольшая пауза и вновь:

— Повторяю! Вэйосы и устасы Купола Природы должны незамедлительно собраться в главном холле своего корпуса, — вещал незнакомый мужской бас.

Никогда раньше объявления не оглашались этим бескомпромиссно-грубым голосом. Уж не очередной ли отставной военный устроился на школьную должность? Засилье учителей с военным прошлым (или настоящим) становилось удручающим. То, что именно военных задвигали на всевозможные посты и должности школы Крубстерсов, было для Кирка очевидным. Походка, манера приветствия, четыре извилины на пять учителей, — все это выдавало самозванцев. Так низко уровень образованности преподавателей школы Крубстерсов не падал никогда. Все, чем славилась школа, постепенно тонуло в военных заморочках по поводу и без повода: общепринятая форма одежды, обязательные предметы для всех, идеологические лекции и тому подобная ерунда, которая к самой учебе и развитию детей не имела никакого отношения.

— Идем? — Нильс вопросительно посмотрел на Кирка, а потом… весь сморщился, открыл рот, закрыл глаза и… выдал громкое «Апчхи!». Аллергия не отпускала мальчонку практически никогда.

— Идти? С чего это? У меня другие планы.

— Но сказали «усасам» притти, сем! — вещал устас Нильс, держа нос в напряжении, пытаясь таким образом предотвратить очередной чих.

— Ну так иди!

— А ты?.. вы се?..

— Я иду в зоосад! — выдал Кирк.

Беккет глянул на Нильса, и мальчишка понял — обсуждение окончено.

Ребятня не двигалась, все замерли в ожидании. Громкоговоритель со своими «незамедлительно» здесь не правил. Для Беккетовской тройки устасов главным приказом были слова Кирка.

Он вальяжно направился в левый коридор, хотя кратчайший путь в зоосад, ведущий через главный холл корпуса, проходил сквозь правый «бабочковый» коридор, но Кирк намеренно пошел в обход маршрута. Нильс наклонил голову вправо, мол так короче, но Кирк притворился, будто не заметил его жеста. Они двинулись длинной дорогой.

Зоосад оказался не заперт. Дети прошествовали в дальнюю часть сада, заглянули в террариум, в вольеры, но Пенелопы нигде не было.

— Гляньте в кабинетах млекопитающих, в огороде, в аквариуме еще… — бросил Кирк. — Как раз каждому проверить по одному месту, — ухмыльнулся наглец.

Устасы затопали прочь, а Кирк уселся на деревянный ящик с инструментами в тени голубоглазого бразильского ипе и, закинув руки за голову, прикрыл глаза. Громкие Нильсовы «апчхи» становились тише, отдалялись, вскоре стихли — мальчишки ушли.

Большая часть школы располагалась во власти сумерек. Чуть влажный воздух щекотал виски, и Кирк ударился в раздумья: «Отец мечтатель, как же здорово, но вдруг я тоже? Как не хочется быть толлом. Это несправедливо. Это ужасно!»

Резкий порыв ветра вырвал Кирка из вереницы сожалений. Почти сразу он услышал тихие голоса:

— Ты уверена?

— Младшие в главном корпусе, а старшие дети по кабинетам. В зоосаде никого.

Кирк рванул к ближайшему кусту и притаился за его приунывшей из-за долгого пребывания в сумраке листвой. Шла Пенелопа, а вместе с ней мистер Хайвон, ее отец.

— Так что там за «раскрыватель»? — прошептал мистер Хайвон.

— Кипарисус точно не знает, но наш «несравненный» директор Ширнест Фокен, — «несравненный» прозвучало… язвительно, что ли; уважения в голосе не читалось уж точно. — Он намерен проверить всех детей и, если среди них есть мечтатели… Они заберут их!

Пенелопа кашлянула в кулак и тут же расправила плечи, выпрямилась.

— Вы понимаете? Дети… бедные дети! Их просто заберут, и черт знает какие опыты будут ставить над ними, — причитала Пенелопа.

— Не переживай! Еще ничего не известно. И хватит чертыхаться! Держи себя в руках. Ты ведь учитель, а лексикон… Для начала надо посмотреть, что можно сделать. Украсть, в конце концов, этот прибор! — мистер Хайвон, как-то не «по-Хайвонски» отряхнул брюки и выгнул грудь вперед, пригладил ворот рубахи. Что-то в нем было не так. Он сказал: — И что же это за вещица такая, раскрыватель?..

— Виола, вы сказали этот прибор… На Изнанке никогда не слышали о нем. Мечтатели не знают прибора для разгадывания способностей.

Кирк сдвинул брови. Чего это Пенелопа родного отца называет Виолой?

— Какая я тебе Виола?!

— Ой, простите.

— Говори «папа» или «мистер Хайвон». Не сдай нас со всей этой требухой!

— Да, мистер Хайвон, — госпожа Пенелопа улыбнулась своему чудаковатому отцу.

Кирк был счастлив: «Попались! Наконец-то!» Столько дней, недель, месяцев… всевозможных подслушиваний и подглядываний, и вот, впервые за год его тактика сработала! Выдержка — благо, спешка — стратегия дураков! Эта парочка явно из этих, из шебишей-мечтателей. А что за прибор? Проверяют детей? Надо будет сходить и посмотреть…

— Кстати, был еще один случай с припадками.

— Опять? И на прошлой неделе тоже… Вот этого я вообще не понимаю. Дети сильно пострадали?

— Один мальчик сломал руку, у других — синяки, ушибы, долгое головокружение. Слава мечте ничего серьезней…

Двое остановились.

— Я в порядке? Выгляжу, как надо? — спросил мистер Хайвон.

— Практически вылитый он!

— Хорошо! — мужчина прочистил горло. — Еще кстати, о Кирилле Беккете… Думаю, его семью тоже лучше убрать из города. — Парочка «Хайвонов» двинулась дальше. Они как раз обогнули куст, за которым сидел Кирк. Его не заметили. — Среди них нет мечтателей. Кирилл Беккет в этом абсолютно уверен. Но им могут доставить уйму неприятностей, если прознают о том, что Кирилла сейчас нет в городе. Военные принялись проверять неполные семьи. Думают будто те прячут родственников-колдунов. Джон, брат Кирилла, считает, что семье Кирилла безопасней на Изнанке. Ты займешься этим, Пенелопа? Поговори с ними, подготовь, а мне нельзя тут долго бродить…