Преступление без смысла (СИ) - Потёмкин Сергей
Пламя — его слуга.
Пальцы Глеба светились. Огонь вспыхнул на ладонях и даже не обжёг их. Два огненных столба сорвались с рук и поразили оборотня.
Магия огня.
Чудовище вопило и металось, круша стеллажи. Потом рёв стих, и волколак живым факелом рухнул на пол — хотя вряд ли он ещё был живой…
Глеб посмотрел на стену — ту её часть, где была труба, — и стена треснула, струя воды хлынула в зал. Несколько секунд — и огонь погас, обнажив груду дымящихся костей.
Магия воды.
Стало темно и тихо.
Глеб озирался: пальцы больше не светились, и он едва понимал, что происходит.
— Артём! — крикнул Глеб, пытаясь развернуть кресло.
Артём не ответил, но было слышно, как он плачет. Наверное, стоило успокоить его, но Глеб и сам нуждался в том же.
В зал вбежали люди, по стенам заметался свет фонарей. Раздались крики, а затем голос Азарина:
— Вот теперь ты понял, чем обладаешь!
***
— Выпей чаю, — посоветовала Дея. — Поверь, станет легче.
Глеб взял чашку; руки до сих пор дрожали, и несколько капель пролилось на штаны.
Он сидел перед Азариным, а тот, хоть и восседал за столом, на Глеба не смотрел — уставился в стену, словно вселенские проблемы решал. Дея ходила по кабинету, Вадим Сергеевич стоял у окна (за которым уже рассвело), а Монгол развалился в своём излюбленном кресле и опять сосал леденец.
— Как Артём? — спросил Глеб.
— С ним всё хорошо, — ответил Вадим Сергеевич. — Напуган, конечно, но на нём ни царапины.
— Благодаря тебе, — вставила Дея.
Глеб замотал головой — он ведь едва понимал, что делает!..
— Это был ингениум?
— Он самый, — кивнула Дея. — Похоже, тебе нужен был шок, чтобы способности Далебора пробудились. Если честно, мы даже хотели создать для тебя стрессовую ситуацию…
— Но стрессовая ситуация возникла сама, — изрёк Монгол.
Глеб нервно усмехнулся — да уж, стресс он испытал!.. Приведя мысли в порядок, он взглянул на Азарина:
— Почему Бальд хотел меня видеть? Почему оборотень его убил? И что вообще происходит?
Азарин заметил не без желчи:
— Не многовато ли «почему»?
— Не многовато, — Глеб выдержал его взгляд. — Нас с Артёмом чуть не сожрали заживо.
В разговор вновь встрял Монгол:
— А ведь он прав… И кстати, теперь, когда ингениум пробудился, нам не помешает его помощь.
Глеб покосился на Монгола: о какой помощи идёт речь?..
— Он не готов к оперативной работе, — возразил Вадим Сергеевич. — Мы это уже обсуждали — надо подождать хотя бы года четыре.
Дея допила свой чай и поставила чашку на стол:
— Оперативная работа уже нашла его сама.
— Далебор ведь был искателем, — задумчиво напомнил Монгол, — а что делает искатель? Правильно, ищет. Вадим, ты вот владеешь даром поисковой магии? То-то и оно… И я не владею. И Дея тоже. И во всём штабе таких счастливчиков можно по пальцам пересчитать. Так что, хотим мы или нет, — Монгол глянул на Глеба, — а привлечь его придётся.
Дея согласно закивала, но Вадим Сергеевич с досадой бросил:
— Может, вы двое и не заметили, но он ещё ребёнок!
— Ребёнком он был вчера, — сказал Азарин.
Произнёс он это жёстко, как отрезал. Вадим Сергеевич покачал головой и отвернулся — в этом споре он проиграл.
Азарин посмотрел на Глеба:
— Значит, тебе нужны ответы? Что ж, будь по-твоему.
Он ткнул пальцем в столешницу, и та раздвинулась: полированные створки разошлись, открыв зеркало — вроде сенсорной вставки. Едва Азарин коснулся его, как вспыхнуло изображение — объёмное и цветное.
В голове Глеба — как с ним теперь бывало часто — возникло новое слово: виос.
Дея задёрнула шторы, чтобы виос было лучше видно. Выглядел он впечатляюще — картинка плавала в воздухе, словно безмониторная 3D-голограмма. Азарин убавил яркость, и Глеб увидел три объёмные фотографии.
— Кто эти люди? — спросил он.
На одном фото был китаец, на другом — пожилой мужчина в очках, а на третьем…
— Это же Джон Фултон! — воскликнул Глеб. — Пропавший иллюзионист — о нём в новостях говорили…
— Пропали все трое, — сказала Дея. — В один день, один час и одну минуту, находясь в разных часовых поясах.
Азарин мрачно дополнил:
— Эти трое — маги… Точнее, маги-нейтралы.
Глеб напрягся — что ещё за нейтралы?.. Ему и домовых с волколаком хватило…
Объяснять стал Вадим Сергеевич:
— Жители аномалок, то есть мы, рождаемся магами благодаря излучаемой духами магне. Однако есть состояние, в котором магом может стать любой.
— Клиническая смерть, — вставил Монгол.
Вадим Сергеевич кивнул:
— Пережив её, многие обретают паранормальные способности. Мы зовём их нейтралами: они часто не осознают своей силы, не управляют стихиями, как мы…
— И не знают о нас, — ввернула Дея. — Нейтралы не опасны, так что примещать их сюда нет ни малейшей нужды.
Азарин встал и ткнул карандашом в виос — в фото китайца:
— Чонган Лоу, двадцать шесть лет, родился в Пекине. Когда ему было два года, с ним произошёл несчастный случай: его няня чуть не утопила ребёнка в ванне. Китайские маги считают, что он пережил клиническую смерть и в результате получил свой дар — способность предвидения. Правда, будущее он предсказывал неосознанно, да и предсказания были не всегда точны… Даже для нейтрала он слаб.
Азарин коснулся зеркала, и виос сменился: вместо фото Лоу возникло изображение здания — с виду мрачного, с колючей проволокой над забором.
— А это тюрьма, из которой Лоу пропал три недели назад. Он работал в страховой фирме и за взятки от клиентов помогал им завышать суммы страховых выплат. Исчез из карцера…
Вспыхнуло изображение камеры — настоящий каменный мешок. Как маги попали туда, Глеб не спрашивал — захотят, и в Пентагон пройдут.
Азарин убрал фото, оставив два других:
— Мужчина в очках — Виктор Стрепетов. В две тысячи двенадцатом стал жертвой попадания молнии: скорая зафиксировала прекращение сердечной деятельности и остановку дыхания. В этом состоянии он пробыл около трёх минут, а затем пришёл в себя и стал гением — его имя звучит в числе ведущих европейских математиков.
Вспыхнул новый виос — томограмма головного мозга:
— Снимок сделан в больнице. На нём видно, что последствия всё же были — в виде инсульта, — Азарин ткнул в пятно, на которое Глеб не обратил бы внимания. — Но Стрепетов выздоровел так быстро, что томограмму сочли ошибочной. Дальнейшие обследования показали, что инсульта не было. Стрепетов покинул больницу через неделю и с тех пор не обращался к врачам.
Маг убрал томограмму, а Дея пояснила:
— Наш учёный получил дар исцеления и применил его к самому себе — неосознанно, разумеется: залечил ожоги, восстановил клетки мозга, повреждённые после инсульта — и не только восстановил, но и повысил их активность. Самое смешное, что Стрепетов о своём даре не знает — он считал, что стал гением из-за молнии. А на самом деле из-за неё он стал целителем, а гением сделал себя сам.
— Случай уникальный, — заметил Вадим Сергеевич. — Наш научный отдел наблюдал за Стрепетовым семь лет: все гадали, во что выльются его способности.
— Возможно, ни во что — сухо бросил Азарин. — Стрепетов исчез из самолёта, в котором летел на очередную конференцию. Никто не знает, куда он делся — разве что крылья отрастил.
Увеличив фото Фултона, Азарин открыл новый виос: по реке снуют катера, в небе кружит вертолёт.
— Что до иллюзиониста, то он, в отличие от Лоу и Стрепетова, контролировал свой дар: исполняя трюки, Фултон не делал вид, что проходит сквозь стены — он действительно сквозь них проходил. Пятнадцать лет назад он давал представление в Каире. Один из фокусов назывался «лови пулю» — очень известный трюк: кому-то из зрителей предлагают выстрелить в фокусника, а тот якобы ловит пулю. Разумеется, патрон холостой, а пулю исполнитель номера заранее прячет между пальцами. Но ассистенты ошиблись — оружие зарядили боевым патроном: Фултон был ранен, и уже в больнице впал в состояние клинической смерти. Его спасли, и почти сразу карьера Фултона пошла в гору: он выбирался из всех запертых помещений, какие можно представить.
