Руфи Руф - Ля-ля, детка!

Руфи Руф

Ля-ля, детка!

СТИВЕНУ КИНГУ, ЧАКУ ПАЛАНИКУ, ФРЕДЕРИКУ БЕГБЕДЕРУ И ЖАНУ ДЮЖАРДЕНУ ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Стас сказал: "Сделай же что-нибудь" — я пошла и сделала".

"Если вы слушаете с вниманием, в этом есть любовь. Не согласие или несогласие, но присутствует то качество ума, которое говорит: "Давайте послушаем и посмотрим, есть ли в этом смысл"." Дж. Кришнамурти.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:

Я НАЧИНАЮ ГОВОРИТЬ

1. БАТАРЕЯ

Начать бы свою историю мне следовало с того, что в детстве я абсолютно не понимала что такое хорошо, а что плохо. В три года я еще даже не знала такого слова "Вина", когда некто-отец бил о железную батарею, схватив за одну руку и за одну ногу. Коленные чашечки крошились о железную, ребристую поверхность, а содранная кожа позже превратится в две коричневые корки…

Голос матери за кадром (мне тридцать и я все еще живу в ее доме) "Света, надо спать по ночам, а днем заниматься делами!". Как будто у меня могут быть еще какие-то дела… Вот уж действительно ха-ха! Голос дяди Мойши: "Пора тебе уже помириться с отцом, сколько можно не разговаривать!" Очевидно дядюшка сам не совсем понимает ситуацию. Тридцать лет нещадных побоев, ненависти, отравленной жизни, издевательств. Ни минуты покоя и радости. "Мы не ссорились, дядя". Какими словами объяснить вам, что меня ненавидят и убивают, причем абсолютно безнаказанно? "Вы же на самом деле ничего-ничего не знаете..".

Единственное, что удерживает меня от вскрытия вен, так это то, что сегодня я говорила со Стасом. Он же, Стас, выслушал меня и сказал: "Не депрессуй, сделай что-нибудь". Разве в три года я знала, что такое депрессия? Нет, это был счастливый полет эйфории. Без памяти и чувства вины. Огромное, переполняющее тебя с каждым рассветом, счастье. Чувство, будто горячее солнце всходит не на небе, а прямо у тебя в сердце. Я любила дружить и общаться. В пять лет выходила на улицу, где почти каждого могла назвать другом. А вчерашний враг мог неожиданно подойти, чтобы подружиться. И это была радость, короткая и неосознанная, как жизнь бабочки на летнем лугу. Тогда я и подумать не могла, что следующие двадцать пять лет своей жизни я буду буквально вопить от одиночества, проводя пустые дни.

Как же это произошло?

2. РОДИТЕЛИ ЖЕНИЛИСЬ НЕ ПО ЛЮБВИ

Надо сказать, что атмосфера семьи располагала к чему-то подобному. Мои родители женились не по любви. Их даже сексуально не тянуло друг к другу. Не наблюдалось и другого рода привязанности, например уважения, или жалости. Они даже не нравились друг другу, хотя старались произвести на публику нормальное впечатление. Боязнь остаться одним — в основном со стороны моей мамы, и особенно тот факт что она должна была получить кооперативную квартиру, как молодой иногородний специалист, — положили начало истории. Он — со своим вечным раздражением и злобой, старался не отстать от своего младшего брата, который женился первым и был раз в десять удачливее… Она — пролившая немало слез, в паническом страхе: "О Боже, кто же возьмет меня замуж, мне уже двадцать пять?!!!".

Слова моей матери: "Мне ужасно не нравилось, как он целуется. У него текло так много слюны, что я боялась захлебнуться в ней!" и "О, он никогда не умел как следует обнять женщину, приласкать ее. Проявить нежность, как это умеют настоящие мужчины!". По ее словам — его костлявые руки давили на плечи, а в постели он всегда норовил дать ей острой коленкой под зад"… "Жесткий, кострубатый, неласковый!"..

Как видите, я однозначно Дитя Любви, со всеми вытекающими последствиями. Надо ли уточнять, что ни отец, ни мать просто не могли любить меня, уж коли они не могли терпеть друг друга. Помню мать всегда ходила с выражением лица не то что грустным, а прямо таки депрессивно-похоронным. Неудивительно, что мои веселье и радость, просьбы поиграть или пообщаться вызывали у нее раздражение и гнев. При этом она всегда выглядела очень, очень несчастной.

3. ПОБОИ: ПЕРВАЯ ЛОЖЬ

Жёлто-зелёный линолеум в своей комнате нагрет солнцем. Игрушки, аккуратно сложенные мной, магнитная азбука и открыточный календарь. Следовательно, мне где-то около четырех. Отец, за чем-то зашедший ко мне в комнату. Лето. Не помню что произошло, но он замахивается и жёстко бьет меня по лицу. Затем больно, своей железной хваткой, (что уже само по себе служит способом причинения боли), хватает меня за руку. Выворачивает запястье, чтобы развернуть меня к себе спиной, и бьет со всей силой взрослого психа. У нервнобольных силы не меньше, чем у спортсменов и прославленных мастеров восточных единоборств. Железный кулак врезается в мою задницу, и в поясницу чуть выше. Потом мать часто будет повторять: "Тебя никто не бил Света, может несколько раз шлепнули".

Дальше — провал в памяти. Помню лишь то, как падаю на теплый от солнышка пол и обдираю коленки. За что мне это мама? Разве я не заслужила нормального папы? Таких, как у моих подружек из садика, или у девочек со двора? Ни у кого нет такого. Но ты молчишь, и твой рот затянут в нитку, мама. Что ты мне можешь сказать: "Да, дочь, нормальные парни не выбрали меня, они выбрали мам тех девочек, и потому терпи и мирись с тем, что есть! Ведь я же терплю!".

Продолжение сцены: я выхожу потрепанная из комнаты. Этот все еще там, дверь закрыта. Подхожу к матери. "Мам, он меня побил". Слова еле даются, горло сдушено от шока и спазма, я почти потеряла голос. Изо всех сил напрягаю горло и пытаюсь заговорить снова. Из меня вырываются сиплые, удушенные звуки, голос скачет туда сюда. Я говорю ей шепотом: громче не могу. В глазах слезы и стыд. Я сама до конца не могу понять что же произошло, может я что-то сделала не так? И главное, я не могу подобрать слов, объяснить почему он избил меня, потому что и сама не понимаю. Я только чувствую, что это ужасно. Дико. Мысли путаются в беспорядке, а нужных слов пока еще нет в моем словаре. В голове что-то оборвалось и тревожно дрожит. Это похоже на белого пушистого зайчика, которого переехал каток. Ветер треплет его мех, испачканный липкой красной кровью. В те несколько секунд, которые он еще жив, его тельце колотит от предсмертного холода.

Я вижу, как сначала в маминых глазах мелькает понимание и сострадание. Даже негодование. Потом ее взгляд будто натыкается на стеклянную стену: она принимает решение сделать вид, что не верит мне. Хотя на самом деле знает, что произошло за матовым стеклом детской. Сейчас она пойдет требовать у него объяснений. А что потом? Что может женщина сказать человеку, который не любит ни тебя, ни твою дочь? Да-да, именно твою, так как своей он ее не считает. Мать знает, что должна сохранить хотя бы видимость нормальных отношений. Поэтому она зайдет в комнату и при моих ушах выслушает его бред. Вранье столь откровенно фальшивое, что его заметил бы и слепой. Выходит, что я чуть ли не сама напала на папашу. Она делает вид, что верит ему. У меня округляются глаза: "Папа не только ударил, но и избил меня. Мама знает, что он врет, но делает вид, что верит ему. Да еще и наказывает меня! За что?!!!!". До конца дня и следующим утром она все еще отказывается говорить со мной. Это — часть моего наказания.