Иван Кравцов - Записки Шерлока Холмса

Кравцов Иван Сергеевич

Записки Шерлока Холмса

(совершенно невероятная история)

Здравствуйте. Меня зовут Шерлок Холмс. По профессии я писатель. Все мои родственники были писателями, так что особого выбора я не имел. Если вас удивляет моё имя, отвечу просто: здесь нет ничего удивительного.

Родословная Холмсов велась ещё за триста лет до моего рождения. А почему же Шерлок? Да потому что отец был поклонником трудов многоуважаемого сэра Артура Конан Дойла.

ПРОЛОГ

Эта история произошла около пятнадцати лет назад. Тогда мне было 25. Сейчас, взирая на те далёкие события сквозь призму времени и прожитых лет, я могу с уверенностью сказать, что случившееся со мной более чем неординарно…

Дела требовали моего скорого прибытия в Лондон. И, вот уже мерно плыла подо мною железная дорога. Окно купе показывало однотипные пейзажи, преследовавшие всех, кто осмелился поселиться в доброй старой Англии.

Моим попутчиком оказалась вполне симпатичная девушка со странным поведением, которую звали Виктория. Если фамилия «Нельсон» вам ничего не говорит, то и знать её необязательно.

1

Лёгкая грубоватость в манерах поведения, почти полное отсутствие эмоций и презрительное отношение к окружающему миру прибавляли ей шарма.

Она была необычайно красива.

Словно прекрасная ведьма, выскользнувшая со страниц забытых сказок, сидела напротив меня и очаровывала своим безразличием.

Благородное лицо её было единовременно нежным и решительным, мягким и жёстким, гордым и высокомерным. Выразительные живые глаза осматривали всё со спокойствием, присущим, наверное, только восковым статуям.

И лишь необыкновенная бледность, под стать стройной фигуре и телосложению, подчёркивала хладное состояние души (…).

— Вам нравятся лошади? — нарушил молчание её приветливый голос.

То, что эта таинственная особа заговорила со мной, поразило меня в самое сердце. Я «задыхался, словно долго бежал, а может быть, от усилия оставаться реальным… или оттого, что (я) проник невидимым сквозь стены, после чего ожил в пылающем великолепии»[1]

Мне, почему-то, не могло прийти в голову, что ангелы (а ведь она предстала в воображении самой Богоматерью) могут являть свою речь смертным.

Люди, как правило, говорят о погоде, не имея достойной темы для беседы. Дабы развеять скуку некоторые обсуждают политику, сплетни о женитьбе соседа, фасоны одежды и способы разведения фикусов в горшках.

Обычно мужчины в своих компаниях разговаривают практически обо всём: начиная с новшеств техники и недавней удачной охоты до разнообразия сортов вина и огнестрельного оружия.

Женщины, напротив, предпочитают поплакаться подругам о своей нелёгкой Судьбе, обсудить последние веяния моды и, наконец, поговорить о мужчинах.

… Она спросила, нравятся ли мне лошади?!.. Что-то недосягаемое и скрытное таилось в этом удивительном существе. Привычные мерки не годятся для понимания глубины человеческих чувств.

Она произнесла всего три слова, но уже тогда я знал наверняка, что влюблён…

Нечто неуловимое, недоступное взгляду, неподвластное времени было спрятано в ней…

Средоточие живительной энергии и силы, способные разрушить мир.

Тем временем, не дождавшись ответа, спутница, которую Судьба свела со мною, продолжала:

— Вы молчите… Это похвально в наше суетное время… Однако, я спросила вас о лошадях не ради досужих бредней… Ведь, будучи ребёнком, вы страстно желали лихо гарцевать на коне под звонкий смех прекрасных дам? Родители подарили мне в детстве славную лошадь…пони…

…Это было так давно… — её, и без того печальные, глаза наполнились бескрайней грустью — отца с матерью уже много лет нет в живых…

Она глубоко вздохнула, однако лицо осталось неподвижным.

— Мне очень жаль… Но… С каких пор вы угадываете мои мечты? — поинтересовался я, не скрывая волнения.

Она поджала губы:

— Разве это сложно — читать самые сокровенные желания других людей?..

Я смутился… Боясь смотреть в глаза незнакомки (О, нет! Ощущение того, что мы знаем друг друга целую вечность не покидало меня), как бы желая укрыться от её пристального взора, я воскликнул:

— Прекратите! Довольно копаться в моём сознании в поисках смысла! Вы не сможете его отыскать… Возможно, вы считаете, что я — один из тысяч живущих на свете глупцов, выставляющих напоказ своё богатство, а после — доживающих свой век на улице, проигравшись в карты. Меня нельзя упрекнуть в расточительстве! Я не верю нищим гадалкам и прочему сброду, демонстрирующему каждому зрителю (за определённую плату, разумеется!) чудеса. Ловкость рук, таинственный взгляд и наивность прохожих — таков рецепт успеха всех шарлатанов! Вы ищете во мне кого-то, покинувшего этот свет. Иначе, заговорила бы достойная леди с первым встречным? Нет! Вам интересно моё прошлое? Спросите напрямик! …И ещё… неплохо было бы узнать что-нибудь о вас… — я оборвал свою речь, испугавшись, что она вдруг исчезнет, растворившись в воздухе.

Девушка, уже более серьёзным тоном, спросила:

— Что именно вы хотите узнать?

Я ответил:

— Всё…

2

Повести и рассказы, вышедшие из-под моего пера, были неоднородны. Встречались и мелочные вещи, и жемчужины, которые не стыдно показать друзьям и просто знакомым людям.

Моя литературная деятельность началась много позже описываемых в этой книге событий. Тогда я был амбициозным молодым человеком, готовым на самые безрассудные поступки. Бросить всё и отчаянно мчаться, как ветер, навстречу возможному счастью!.. Стоило ей поманить меня пальцем, как тот час же я бы лежал подле её ног.

Виктория… При упоминании этого слова вслух у меня сильнее забилось сердце.

Я представился:

— Шерлок Холмс.

Моя новая знакомая улыбнулась. Но улыбка была так хрупка, что, казалось, та вот-вот спорхнёт с её губ и улетит в небеса:

— Человек, давший вам имя, не был лишён чувства юмора!

Я кивнул:

— Вполне с вами согласен: мой отец слыл большим чудаком и оригиналом. Но, уверяю вас, Виктория, меня ничто не роднит с достославным литературным персонажем.

— Не сомневаюсь… — задумчиво проговорила она, после чего заметила — Вы храбрее уважаемого сыщика… Значит… хотите узнать всё… Я покажу вам…

Виктория крепко схватила меня за плечо левой рукой, а правой, подобно мановению фокусника, стёрла окружающее нас пространство. Исчезли, словно их никогда и не было, железная дорога, зелёные луга за окном…