Всеволод Золотарь - Наследие Древних

Всеволод Александрович Золотарь

Наследие Древних

ГЛАВА 1

Равен просто сиял! Такого удачного похода на ярмарку, его семейство ещё не видало. Всего за каких-то пять дней они с отцом продали всё, что было выращено на их семейном огороде за последние полгода.

Старый Фурс уехал ещё два дня назад, как только деньги за последнею тыкву, перекачивали из рук милой горожанки в изрядно пополневший кошель его сына. Так Равен, впервые в жизни почувствовал себя самостоятельным. Виданное ли дело?! Парню идет всего восемнадцатый год, а ему уже поручают в одиночку, идти к налоговику и рассчитываться с ним за аренду места. Но и тут его поджидала хорошая весть! Граф ВилАрусел в эти дни выдавал замуж свою единственную дочь. И согласно его распоряжению, торговля на время торжества данью не облагалась. А это, двадцать полноценных медяков. Не много, ни мало…

Он вышел из города едва небо начало розоветь. Сейчас, в самый разгар лета, небесное светило было на пике своей ярости. Поэтому Равен, надеялся добраться до деревни как можно раньше.

Насвистывая свою любимую песенку, он бодрым шагом отмахивал лигу за лигой. Лесная дорожка, будто сама ложилась под ноги. Растущие по обе стороны деревья, давали спасительную тень; но немилосердное солнце, даже сквозь густую завесу из листьев, добиралось до одинокого путника.

Тяжело дыша, Равен скинул льняную рубаху и, спустившись к реке, смочил её водой. Обвязав мокрой тканью голову, юный фермер продолжил свой путь.

Около полудня Равен вышел к полю, за которым и лежала его деревня. Головцы — гордое название села грело душу юноши.

— Интересно… — он остановился, и смахнул пот со лба, — почему это в поле никого нет?

Несмотря на адскую жару, крестьяне каждый день выходили на полевые работы. Земля требовала постоянного ухода, а от палящего солнца спасали растянутые беседки. В них можно было перевести дух, и спрятаться в особо жаркие часы.

Но сегодня здесь было подозрительно пусто. Бредя по вытоптанной дорожке, Равен заметил валяющиеся без присмотра грабли и косы. Это вызвало у молодого фермера ещё большее недоумение.

— Что же стряслось? — он увидел брошенную на дороге корзину с едой. Разлитое молоко, смешавшись с пылью, превратилось в светлую грязь. Чуть в стороне лежало растоптанное яблоко.

Присмотревшись, он увидел тонкую струйку дыма, поднимающуюся как раз в районе деревни.

— Пожар?! — Сын фермера остановился, как вкопанный.

Оставшийся путь до деревни Равен бежал. Чувство тревоги появившееся у парня, постепенно переросло в ужас, когда со стороны села начали доноситься истошные крики и плач.

Обогнув истоптанную клумбу Равен, выскочил к деревенскому частоколу. Представшая перед ним картина, заставила парня непонимающе замереть. Он увидел всадников, окруживших группу людей. Те стояли на коленях, а многие из них были залиты кровью. О том, что стряслось в деревне, фермер догадался сразу.

Вердары, кочевые воины, жившие на равнинах, что за Древним лесом. Про их постоянные набеги, трезвонили по всей Дилирии, провинции принадлежащей графу ВилАруселу. Соседи давно просили графа о помощи, но тот только лениво отмахивался.

На Равенна уставилось четыре десятка глаз. Лица кочевников скрывали кожаные маски. Лишь заплетённые во множества косичек волосы, выбивались из-под зловещих личин.

Решив, что надо срочно что-то делать, парень рванул обратно к полю. За спиной раздался гортанный окрик, и два всадника сорвались с мест. Равен не был воином. Он даже ни разу в жизни не дрался. Всё на что хватило его перепуганного сознания, так это на сумасшедший и бесполезный бег.

Горячий воздух засвистел в ушах, обжег легкие и бросил горсть пыли в лицо.

– 'Бежать, только бежать!

Собственный голос гулко звучал в голове:

– 'Застава! На том краю поля, графская застава!

Топот копыт за спиной. Один из всадников вынул стрелу без наконечника.

– 'Только бы успеть! Только бы…

Туго загудела тетива. Он не успеет.

Равен почувствовал страшный удар в затылок. Дорога почему-то оказалась очень близко, и мир перевернулся. Фермер провалился во тьму…

Равен пришел в себя от сильного удара в спину. Судя по всему его, сбросили с коня. Затылок и шея невыносимо ныли, а во рту было солоно.

Парень попытался открыть глаза, но как раз в этот момент на него вылили ведро ледяной воды. От неожиданности юноша судорожно втянул воздух, и, поперхнувшись, закашлялся.

Со всех сторон раздался громкий смех. Кое-как открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на земле в кругу спешившихся кочевников. Рядом с ним, на корточках, сидел худощавый воин в черно-коричневой маске. В руках он сжимал пустое ведро. Глядя Равену прямо в лицо, воин по-дикарски гоготал.

Заметив, что парень открыл глаза, кочевник встал и запустил ведром в круг пленных. Ведро попало в мальчишку лет десяти. Равен узнал его… это Джол, сын тётушки Пилу. От удара мальчик упал, это происшествие вызвало среди дикарей новую бурю смеха.

Стоящий рядом с Равеном кочевник, лениво ткнул лежащего фермера носком сапога. Затем, повернувшись к своим он указал на парня рукой и выкрикнул несколько слов на незнакомом языке. От отряда отделились двое. Они подбежали к Равену и, подняв того на ноги, потащили к остальным. Оказавшись возле пленных, воины бросили юношу наземь. А один из них, ещё и всласть попинал парня.

Вернувшись, второй воин туго стянул руки Равена верёвкой. Едва оба кочевника отошли, у фермера подогнулись ноги, и он рухнул в пыль. Кто-то из пленных попытался помочь, но тут же был остановлен ударом кожаной плётки.

Равен извернулся и посмотрел на добродетеля. Им оказался старый Дунн, отец одного из закадычных приятелей парня. Теперь лицо старика перескакала вздувающаяся полоса.

На молчаливый вопрос Равена, старик прошептал:

— Никого… никого нет! Мы последние…

В душе фермера что-то оборвалось. Такого просто не могло быть, не могло!

Вдруг, кочевники оживилась. Они начали улюлюкать, кричать и заливаться своим, больше похожим на собачий лай, смехом.

Вся кричащая толпа, двинулась в глубь деревни. От общей массы отделились четверо невысоких всадников. Продолжая верещать и сыпля ударами, они погнали пленных следом.

Перед Равеном предстало леденящее душу зрелище. Со всех концов деревни в большой зерновой амбар стаскивались изуродованные трупы. Проклятые кочевники, словно простые брёвна, кидали тела мертвых женщин, детей и стариков на залитый кровью пол.

Равен не выдержал и его вывернуло. Сзади вновь засмеялись. Спину фермера ожог удар, затем ещё и ещё. На трясущихся ногах, он всё-таки сумел подняться. Но лишь для того, чтобы вновь упасть.