Виктория Абзалова - Безымянный дракон

Виктория Николаевна Абзалова

Безымянный дракон

Дракон был маленький, щуплый, голый, и невообразимо грязный. Он лежал на полу клетки, и свалявшиеся лохмы непонятного цвета полностью закрывали его лицо.

Дракон не шевелился, и кажется даже не дышал.

— Он что у вас дохлый, что ли? — пренебрежительно бросил принц Лист, по попущению божьему тоже приходившийся Императору сыном, и раздраженно пнул клетку.

Среагировал дракон мгновенно, — с места распрямившись в прыжке гибким броском, не несшим в себе ни одного лишнего движения. Он ударился грудью о прутья, — молча и страшно. Скрюченные пальцы с кривыми когтями полоснули у самого носа разряженного хлыща. Тот отшатнулся, едва не шлепнувшись в лужу под довольные смешки циркачей и свиты принца Соно. Щелкнуло стрекало, и дракон таким же почти неуловимым глазу движением метнулся в другую сторону. Цепь от широкого ошейника, плотно охватывающего горло дракона и не дававшего ему перекинуться, — натянулась, и когти опять цапнули только воздух.

Дракон отпрянул и вернулся на прежнее место, свернувшись на загаженном полу.

Слушая ругательства сводного брата, принц Соно задумчиво похлопывал рукоятью хлыста по голенищу замшевых сапог. Оказывается глаза у драконов вполне человеческие: в смысле — форма, цвет… У этого, например, они голубовато-зеленые.

Вот только совершенно дикие, полные лютой злобы и бешенства.

Дракон — символ Императорского дома. Было бы интересно попробовать…

— Я его хочу, — тихо сказал Соно, но его услышали, — и сразу наступила тишина.

— Э-э, — хозяин цирка оказался в очень затруднительном положении, — Ваше Высочество, дракон не продается!

— Глупости! — оборвал его принц Соно, — Все продается. Назови свою цену, и я заплачу вдесятеро!

Хозяину цирка оставалось только хватать ртом воздух. Какую бы прибыль не приносила демонстрация дракона, приходилось уступить. Сын Императора, да еще наместник, мог с легкостью аннулировать разрешение на выступления в своей провинции, а то и отправить всю труппу в каталажку. Спасибо, что хоть заплатить собирается!

— Двести золотых, — он едва язык себе не откусил от такой наглости.

Цена была баснословной: в десять раз дешевле можно было купить красавицу рабыню-девственницу или молодого раба, обученного читать и писать. Но ведь это дракон!

— Хорошо, — принц и не думал торговаться, считая это ниже своего достоинства, — Доставишь его во дворец и получишь две тысячи. Я держу слово.

Свита подобострастно выразила свое восхищение честностью и щедростью принца-наместника.

Соно раздраженно фыркнул и последовал дальше.

Дракона доставили после обеда: хозяин цирка торопился толи избавиться от него от греха подальше, толи получить свои деньги — не малые, к стати! На такую сумму можно было купить пяток таких бродячих цирков со всеми его обитателями и еще осталось бы.

Дракон сидел посреди клетки, обняв руками скрещенные ноги и опустив на них голову, — казалось совершенно безучастный к переменам в его судьбе.

— Это дракон? — поинтересовался главный ловчий недоверчиво.

— Дракон-дракон, — отозвался принц, задумчиво разглядывая свое приобретение, — Посмотри на его спину.

Не смотря на грязь, вдоль хребта, со спускающейся по нему толстой змеей цепью, а кроме того на плечах и бедрах дракона — был отчетливо заметен проступающий под кожей медный рисунок.

— Надо же! Живой дракон! Куда его? В зверинец?

— Пока да. Я хочу его приручить. Будет охранять мой трон! — рассмеялся принц, удаляясь.

Ловчий проводил его мрачным взглядом. Принц Соно не был старшим сыном Императора, но у него была решимость, что бы это исправить, и он был самым сильным, — а значит самым достойным! По крайней мере, не передавать же империю слабому здоровьем Лэну, или женоподобному Листу.

Но эта затея с драконом ловчему Кайту не нравилась. Помимо того, что она была опасна сама по себе — дракон все-таки! — это могло раздразнить остальных принцев и прочих интриганов: уж очень вызывающе выглядело!

Он оборвал себя: он только ловчий, и самое время заняться своими обязанностями.

Тем более, что с первого же взгляда было ясно, что придется потрудиться, как бы этот дракон не выглядел.

Самым подходящим помещением для новой забавы принца, Кайт определил вольер, освободившийся после сдохшего таки тигра. Вот только пока не представлял, как его туда поместить, тем более, что цепь от ошейника, напоминавшая цепи подъемного моста, — крепилась к прутьям клетки не менее солидными кольцами.

Ладно, решил Кайт, главное — его туда запихнуть. Остальные распоряжения принца — потом.

Для начала клетку придвинули почти вплотную к открытой двери вольера. Потом кузнец с помощниками начали ломать прутья в углу, куда не доставала цепь, — хотя дракон и не делал попыток напасть. Он поднял голову и сидел, уже уставившись перед собой. С драконами ловчему еще дела иметь не приходилось, но этот вид пробуждал самые неприятные ассоциации, поэтому он тщательно следил за бестией.

Только поэтому кузнецы и успели вовремя выскочить, когда внезапно дракон прыгнул, вытянувшись в воздухе, и целясь когтями в служителя. Промахнувшись, он подобрался и вернулся на прежнее место.

Кузнецы вынули два прута, и служители натянули веревки, прижимая прутья клетки, к прутьям решетки. Дальше был этап посложнее: надо было снять цепь, — Кайт думал…

Принесли факелы и стрекала. И багры. Пока ребята стрекалами дразнили дракона, в бешенстве кидавшегося на них — он словно бы вовсе не видел прутьев, — Кайт занес багор, и, улучив момент, поддел одно из звеньев, резко дернув на себя. Двое страхующий его ловчих занесли свои багры, подцепили звенья и разошлись в стороны, прижимая толстые древка к клетке, таким образом натягивая цепь. Дракон завалился на спину, проехался, и вдруг развернувшись, начал сам подтягиваться на цепи поближе. Кайт поспешно убрал багор, в протянутую руку — ему сунули факел, которым он и ткнул сквозь прутья. Как и всякий зверь, дракон отпрянул.

Воспользовавшись этим, еще двое помощников подцепили дальние звенья, подтянув дракона ближе. Так продолжалось до тех пор, пока дракон не оказался прижат головой к прутьям своей клетки. Цепь, закрепленная вбитыми в землю скобами, сотрясалась от усилий, прилагаемых драконом не столько что бы освободиться, сколько что бы достать до своих врагов.

Кайт полосовал стрекалом по вытягивающимся сквозь прутья рукам. В какой-то момент ладонь дракона сжалась на пойманном кнутовище — раздался хруст: дракон переломил его, не обращая внимания на впившиеся в ладонь обломки…