Юлия Сергачева - Элемент движения

Юлия Сергачева

ЭЛЕМЕНТ ДВИЖЕНИЯ

Огонь-Земля

Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения.

ЧАСТЬ 1

Огонь есть свет и агрессия. Атака, крушение прежнего порядка, изгнание. Обжигает и разрушает, но согревает и изменяет. Символ — очаг.

Золото под землей Брюс почуял еще несколько дней назад, но пока выгадывал время, чтобы вернуться на лужайку, непоседливый клад отполз еще.

— Экий ты целеустремленный, — неодобрительно заметил Брюс вслух, признав тщетность попыток выкопать золото на прежнем месте и внеся коррективы с поправкой на прыткость находки.

Клад уверенно полз на юго-запад.

Стукнув лопатой о камень, чтобы стряхнуть налипшую грязь, Брюс неохотно поднял глаза. До сего момента он изо всех сил старался не смотреть по сторонам, чтобы ненароком не зацепить взглядом сгорбившиеся поодаль развалины. Угловато-напряженные, словно затаившийся за хлипкой рощей хищник. Главное — не смотреть на них в упор.

Руины тянули к себе золото со всей округи на тысячи колес.

— Нечего тебе там делать, — нравоучительно проворчал Брюс. — Сгинешь в темных подвалах навеки.

Золото подобная перспектива явно не пугала. Темно, тихо, спокойно. Сырость благородному металлу не страшна. А вот люди относились к возможности пропасть в подземельях без энтузиазма. Но что суетные человечки понимают в вечных ценностях?

Дзин-нь!

Брюс обрадованно нагнулся, надеясь, что добрался наконец до заветного клада, но из-под лезвия лопаты вывернулся очередной крупный осколок гранита, расцарапанный поперек белесой зарубкой. А золото?.. Ах ты, зараза! Опять ушло в сторону. Совсем же было близко! Кажется, только копни поглубже… Но можно бесцельно копать и копать до самого центра земли, если заклятый клад не желает даваться в руки.

Солнце нещадно жарило макушку, несмотря на то, что день только начался. Зудели насекомые, пристраиваясь к кивающим цветам. Обступившие лужайку вербы и вязы меланхолично шелестели листвой.

И ни единого человека вокруг. А что если…

Брюс стер пот со лба, с возрастающим остервенением разглядывая результат своих усилий. Невпопад изгибающаяся рытвина в высокой траве сильно смахивала на ход хмельного крота.

— Ладно, — зловеще пробормотал Брюс. — Раз ты так, то и мне можно.

Лопата, тускло звякнув, упала на кучу разрытой земли. Брюс сел рядом и закрыл глаза. Словно в бочку с горячей патокой окунулся — по-прежнему жарко, но свет сменился красноватой, травянисто-душной тьмой.

Только развалины поодаль засветились насыщенным синим.

Для надежности Брюс закрыл глаза ладонями. Кожу с сорванными мозолями сразу же защипало, но зато стало действительно темно. Как под землей, где притаился едко-теплый золотой плод в деревянной шкурке. Вот он, прямо здесь…

— Иди ко мне, — беззвучно позвал Брюс, ссыпавшись в ямину вместе с комьями отвала. Устроился на корточках возле ворсистого от корешков среза, положил обе руки на сырой, бугорчатый земляной бок и потянул.

Несколько мгновений невидимый плотный ком сопротивлялся, вцепившись в почву. Брюс напрягся, выволакивая упрямое сокровище наружу, будто пытался пить воду через забившуюся соломинку. Земля ощутимо зашевелилась, поддаваясь.

Нехотя показался угол, окованный тусклой бронзой. В извивы чеканного узора набилась земля.

Наконец-то!

Брюс обрадованно дернул сундучок к себе. Посыпалось крошево сгнившего черного дерева. Затрещали обветшавшие бронзовые ребра.

— Да что ж ты там застрял?.. Ну!.. — Брюс еще поднатужился, потащил и… Чуть не упустил сундучок, ошарашено уставившись на заплесневелые кожаные перчатки, вцепившиеся в его законную добычу с другой стороны.

Из раструбов перчаток торчали махры сгнившего полотна и темные, скудно облепленные высохшей плотью запястья, которые в свою очередь уходили в землю по бокам от каверны, оставленной сундучком.

Брюс моргнул от удивления. Перчатки заскребли по бронзовой оковке, ухватываясь поудобнее, и потянули сундук обратно.

— А ну отдай! — Возмущению Брюса не было предела. Из-за него даже не осталось места для испуга.

Да и вообще на утренней, залитой солнцем и пахнущей цветочным медом лужайке трудно бояться. Но легко злиться.

— Мое!

Под землей не согласились. Почва заворочалась, осыпаясь и освобождая ворох выкарабкивающейся наружу ветоши, едва прикрывающей обтянутый темной кожей костяк. На макушке черепа залихватски торчал завиток светлых волос.

Несколько мгновений Брюс и мертвяк решали, кому же владеть сокровищем, упрямо перетягивая сундук. Солнце палило нещадно, и запах сырой земли, исходящий от неупокойника, явственнее сменялся вонью гниения.

— Вот откуда ты тут взялся? — прошипел Брюс, выпустив-таки сундук из рук.

Не потому, что соперник оказался сильнее, а потому, что не хотелось провести остаток своих дней на этой лужайке, состязаясь с нежитью в тупом упорстве.

Завладев сундучком, мертвяк сразу потерял к Брюсу интерес, забился в земляную нору и шуршал там, пытаясь угнездиться поудобнее.

Брюс ругнулся сквозь зубы. Это ж надо! Как раз тогда, когда дело, казалось, было сделано!

Ну вот откуда тут покойник? Приполз вместе с кладом? Маловероятно. Прикопали случайного бедолагу в лесу? Хотя почему случайного? Тут, кажется, сражение было…

Брюс, прищурившись, снова поглядел на угрюмые горбы развалин неподалеку. Руины, окруженные обширной лысой пустошью, притворялись мирными и безобидными. Но если верить местным историям, земля вокруг на десятки локтей вглубь просолена и замешана на костях вперемешку с железом.

Надо было подумать, прежде чем тянуть, с досадой заключил Брюс. Но кто ж знал, что тут может быть что-то кроме травы и камней?

От пустоши лужайку отделяла чисто символическая, прозрачная рощица. Деревьям едва за пару десятков лет перевалило. Наверное, еще не так давно эта лужайка тоже была пустырем.

— Эй! — Брюс заглянул во влажный земляной зев, попытавшись рассмотреть что-нибудь во тьме. — Отдай сундук! Он не твой.

Из норы глухо заворчало. Посыпалась земля.

— Я же видел твой костюм… Ну то есть то, что от него осталось. Ты старше этого сундука века на два! Ты не мог его закопать, значит, прав у тебя на этот клад не больше, чем у меня.

Ну да. Вот сейчас он признает безупречность Брюсовой логики и сам вынесет сундук.