Avata - Тропою убийцы

Avata

Тропою убийцы

Начало пути…

* * *

Солнце осветило один из прекраснейших городов мира. Наверное, только эльфы и умели строить такие красивые сооружения, будь то хоть светлые, хоть тёмные. Дворцы, дома, сады, улицы- всё выглядело настолько очаровательно и воздушно, что казалось это лишь мираж. Глядя на город в лучах восходящего солнца, хотелось навсегда остаться здесь и каждым мгновеньем наслаждаться его красотой, не смотря на то, что здесь жили дроу. О тёмных эльфах ходили настолько страшные легенды, что самый здравомыслящий человек никогда бы не приехал сюда добровольно. К сожалению чаще всего рассказы были правдой. Дроу были убийцами, но убивать их заставляла не жажда крови, а самозащита. Ведь не каждый тёмный эльф доживал до своего совершеннолетия, в Ринделейне столице дроу власть часто сменялась кровью, но этого уже не было около десяти тысяч лет. Всёравно смертность была очень высокой. Ещё одна причина, по которой их не любили, была, что они практиковали магию хаоса или разрушения. Да и война со светлыми эльфами оставила свой отпечаток.

На балконе дворца стоял дроу. Он с наслаждением купался в солнечных лучах, впитывая энергию солнца. На вид эльфу было около тридцати, но лишь глаза выдавали истинный возраст. А этому дроу было уже семь тысяч лет, и всем он был известен как Винейриолиор ор Торенер Повелитель дроу и самый сильный тёмный эльф. Это было как раз то время, когда он мог отдохнуть. В последнее время Повелитель был весь погружён в дела. Ветер развевал его чёрные как смоль волосы, а ярко-изумрудные глаза смотрели на мир с лёгкой иронией.

Сзади послышались шаги.

— Винейр…

Дроу обернулся. Его лицо озарила улыбка.

— Мирелиана, что ты здесь делаешь?

Тёмная эльфийка подошла к нему и обняла.

— Я почти не вижу тебя. Тейранариэль в подземном городе, а Трифоринор тоже весь в делах. Ты стал забывать меня.

Повелитель устало улыбнулся.

— Ты же знаешь, за последнее время очень многое нужно было решить. И эта война…

— Ну, когда-нибудь она всё-таки закончиться. А когда станут просыпаться демоны безмирья, перемирие станет неизбежным. Ведь нужны два Стража.

Лицо дроу помрачнело. Стражами были два эльфа из правящего рода. Если светлые эльфы платили кровью, то дроу чаще всего жизнью.

— Тёмная Ночь не называла преёмника?

— Нет. Думаю, через несколько дней всё будет известно.

— Это хорошо. Кстати ты не знаешь как там Тейранариэль? Она всё время пропадает в Метароне.

— Её мучают кошмары. Не пойму с чем это связано. Ей скоро двести, может она боится своего совершеннолетия?

— Я не знаю.

На балкон вбежала молодая эльфийка с тёмными серебристыми волосами. На ней было бесформенная туника.

— Госпожа! Тёмная Ночь заговорила! Она хочет говорить с Вами!

Повелитель тронул жену за плечо.

— Иди. Я подожду тебя у входа.

* * *

По длинным коридорам дворца Метарона с криком носились два дроу. Попадавшиеся им на встречу эльфы, недоумённо смотрели вслед двум любимым чадам своего Повелителя. Если принцессе такое поведение было простительно, то принц вёл себя слишком уж по-ребячески, не смотря на свой возраст.

Дроу со смехом подхватил Тейранариэль.

— Отпусти! Уронишь!

— Ничего подобного, сестрёнка!

— Ну, Триф! Отпусти! Пожалуйста!

Дроу подчинился.

— Ты так редко бываешь в Ринделейне. А отец и меня нагрузил работой. Сам не вылазит из своих архивов и меня заставил. Вот подрастёшь и сама узнаешь, что такое быть наследником престола…

Эльфийка надулась, встряхнув своими роскошными, чёрными с синим отблеском волосами.

— Папа не сделает этого. Я у него единственная любимая дочка.

Принц усмехнулся.

— Пойдем, погуляем.

— Расскажи мне как у тебя дела?

— Ничего особенного. Просто весь погряз в делах. Тут ещё эта война. Столько смертей… Сколько наших убили светлые эльфы, даже представить страшно.

— Я никак не пойму, почему они вообще на нас напали? Что мы не поделили?

— Власть. А может, кто-то просто столкнул нас лбами. Да и наши народы всегда недолюбливали друг друга.

Сзади послышался вежливый голос.

— Кажется, кто-то обсуждал светлых эльфов?

Это был огненноволосый дроу с глазами цвета опавшей листвы. Принц наклонил голову в знак приветствия.

— Ронерил, вы хотели что-то спросить?

— Я просто проходил мимо и услышал концовку вашего разговора. Интересно, почему её Высочеству Тейранариэль так интересны светлые эльфы? Ваше Высочество вам плохо?

Действительно эльфийка была очень бледна и походила на призрака. Трифон уже хотел бежать за помощью, но эльфийка его остановила.

— Со мной всё в порядке, просто показалось. Я пойду, отдохну в свою комнату.

— Постой, я отведу тебя, — наследник подхватил сестру под локоток и повёл по коридору. — С тобой точно всё в порядке?

— Всё в порядке брат, я что-то устала…

— Знай, что я волнуюсь за твоё здоровье…Тей.

Принцесса улыбнулась на своё сокращённое имя и позволила отвести себя к целителю и в свою комнату.

* * *

Мирелиана вышла из храма. Её лицо было бледное, а в глазах стояли слёзы. Увидев эльфийку, Повелитель не на шутку забеспокоился.

— Что случилось? Что сказала Ночь?

Эльфийка всхлипнула и, наконец, заплакала.

— Тейранариэль… она…

— Что? Скажи.

— На ней лежит печать предназначения… она Страж.

Последнее слово прозвучало как приговор. Винериолиор ор Торенер смертельно побледнел. Его единственная дочь должна была стать жертвой, что бы спасти этот мир.

— Но почему ОНА?! Почему?

— Я не знаю, но ты должен как можно быстрее провести посвящение. Пока не поздно.

* * *

— Что я должна сделать, отец?

Дроу с болью посмотрел на обманчиво хрупкую девичью фигурку. Тейранариэль стояла у окна с задумчивым видом, кутаясь в чёрную шаль. По лицу эльфийки трудно было понять, что она чувствует в этот момент.

— Ты встретишься с матерью, она всё тебе расскажет. Тей я отдал бы всё на свете что бы оказаться на твоём месте.

— Не надо. Я знала, что так будет. Это моя судьба. Когда мне нужно будет пройти посвящение?

— Чем скорее, тем лучше.

— Тогда я пройду его сейчас. Времени осталось мало. И ещё… папа будь осторожен.

Эльфийка ушла, а дроу ещё долго думал над её словами. Говоря, что Стражи обладают провидческой силой, но точно никто не знает. Повелитель и не заметил, как пролетел день. В кабинет вошла, Мирелиана, печальнее, чем была утром.