Любовь Малафеева - Удары судьбы

Любовь Малафеева

Удары судьбы

Пролог

Яркая луна щедро заливала своим светом всю округ. Шаловливые звездочки на черно-синем ночном небе лукаво подмигивают стелящемуся внизу миру. Где-то там, затерялась на первый взгляд обычная болотистая пустошь, уродливом пятном выделяющаяся на фоне идеально гладкого ковра лесов и полей. Но любой местный житель скептически покачает головой и обязательно расскажет, как полтора столетия назад на этом месте возвышался, казавшийся нерушимым, оплот и последнее пристанище темных магов — с башен величественного замка Малгалдар в хорошую погоду можно было рассмотреть даже стены тогдашней столицы империи Даргард — Драсмира.

Только после падения и развала империи, после повальных охот на темных магов и финальной битвы, на этом месте образовались малопроходимые топи, наводненные самыми различными монстрами, активно изобретаемыми загулявшими хмельными жителями соседних городков. А там, в самом центре непролазной чащобы, все еще стоят так и не рухнувшие до конца стены Малгалдара. Прогнившие за полтора века деревянные перекрытия и балки, частично оплавленные и разрушенные стены из неизвестного черного камня. И только ветер изредка задувал в щели в стенах, и создавалось впечатление, что воют от тоски и ненависти неупокоенные духи погибших под теми стенами тысяч солдат и магов. Но к этому давно привыкли. Привыкли и к тому, что очень редко, самыми темными безлунными ночами замок светится и неровное сероватое зарево колышется над болотами, придавая им еще более устрашающий вид. Так длилось сто пятьдесят лет…

И вот новую осень местные жители встречают со страхом и опаской. С прошедшего лета топи сияют каждую ночь. И сияют не ровно, а пульсациями, как неисправный светош. А некоторые говорят, что в особенно тихие ночные часы даже слышат глухой грохот, как будто двигаются и сталкиваются друг с другом каменные глыбы.

Мудрые и неробкие старики постоянно твердят о том, что Малгалдар готовится к приходу своего нового хозяина…

1

Осенняя кашица из грязи и частичек опавших листьев противно хлюпала и чавкала под подошвами. Как я ни старалась новенькие, только вчера купленные на первую нормальную стипендию, эльфийские полусапожки все были забрызганы неприятными темно-коричневыми потеками, но меня это совсем не занимало. Я наслаждалась очередными выходными. К радости моих зверушек и моей, эти дни выдались на редкость ясными и теплыми для последней седмицы ремантира[1]. Уже начинали дуть холодные зимние ветра с запада, хотя солнце и предпринимало последние отчаянные попытки погреть, но они были такими слабыми, что казались издевательством.

За последний месяц моя жизнь претерпела не такие уж и сильные изменения, но я все чаще ощущала себя совсем не той девушкой, что пришла в себя в доме Вестии и Вериха Майвар в горах Каваджи прошлой зимой. Казалось кто-то похожий, но и неуловимо чужой все чаще управлял моими поступками. Хотя себя не стоит обманывать. Я прекрасно знаю, кто этот «чужой», точнее «чужая» — это я сама. Нет, не подумайте у меня нет раздвоения личности…хотя как посмотреть.

Губы сами собой растягиваются в грустной улыбке.

Не так давно я познакомилась со своей второй половиной. Мое Альтер-эго оказалось более решительной, жесткой и практичной особой, нежели я. При не самых лучших обстоятельствах я была вынуждена принять ее, и начался процесс нашего слияния в единую и цельную натуру. Хотя порой я задумываюсь, кто растворяется в ком…но это не суть важно. Значение имеет только то, что мне заново пришлось учиться контролировать свои-ее-наши желания. Временами весьма неуемные и иногда имеющие самую отвратительную природу.

Я замедлила шаги на краю обрыва. Впереди переливалось всеми оттенками синего озеро Теплое, не замерзающее даже в самые лютые морозы, на берегу которого и стоял славный город Университет, в котором я жила на данный момент. Смахнула несколько листьев с поверхности, облюбованного мною для размышлений, валуна и поудобнее устроилась, ожидая своих сопровождающих. Сзади раздались нарочито громкие шаги, и из моей груди непроизвольно вырвался обреченный вздох. Первым как я и предполагала, появился Хан, умильно и счастливо заглядывающий мне в лицо своими пронзительно-голубыми глазами.

Позвольте представить, мой личный снежный тьегр-хранитель Шерхан, или просто Хан. Зверушка в своем роде уникальная как феномен. Представьте себе самого крупного уссурийского тигра, какого только можете. Представили? Теперь сделайте его черно-белым и голубоглазым, с неизменным оскалом-улыбкой людоеда. Красавец, правда? Я тоже так думаю.

Тяжелая голова легла мне на коленки, и Хан заворчал, требуя ласки. Мои пальцы машинально погрузились в густую и мягкую шерсть за ушами тьегра. Как и всякий кот, он тут же заурчал от удовольствия, сопровождая утробные звуки ментальным мурлыканием. Ой, простите! Я забыла вам сказать, что мой котенок наделен весьма живым и любознательным сознанием, ехидным чувством юмора и потрясающе ворчливым характером.

«Мр-р-р, как хор-р-рошо…жалко, что ты так редко меня чешешь…»

Я возмущенно фыркнула, а моя рука медленно перебралась за другое ухо, продолжая энергично почесывать.

«Наглец! Если бы мы виделись чаще чем пару раз в неделю…»

«Так в чем проблема?» Шерхан скосил на меня глаза, точнее приподнял блаженно прикрытые веки. «Я могу перебраться к тебе в Университет…»

«Нет, не можешь! Где я тебя буду держать? Такую тушу, как ты, спрятать проблематично».

«А зачем прятать? Я могу спокойно сидеть у тебя в комнате и никуда без тебя не выходить. К тому же тебе не придется тратиться на охранные заклинания. Кто осмелиться вломиться к тебе без спроса, когда у тебя в апартаментах сижу я — верный сторожевой…тьегр!» И улыбка во все клыки.

Я в который раз задумалась, а почему бы и нет.

«Мне кажется это будет как-то…ну я даже не знаю! Ты все же не домашний котенок…»

Шерхан фыркнул. Потерся подбородком о мои колени.

«Я, в отличие от того же котенка, наделен разумом и не собираюсь бросаться на всех прохожих и твоих неожиданных гостей… — Хан умоляюще заглянул в мои глаза, — ну пожала-а-алуйста…я так без тебя скучаю. Да и зима приближается…»

Я тяжело вздохнула и, продолжая почесывать тьегра, задумчиво уставилась на колышущуюся гладь озера. Хан конечно прав. Я сама все чаще в последнее время задумывалась о том, что бы забрать его к себе в общежитие. И ему не придется коротать время в ожидании меня за городской чертой (отчего его характер признаться изрядно портился). И я, наконец, отделаюсь от вечного беспокойства «А как он там?», не стал ли он чьим-то охотничьим трофеем, не сожрал ли слишком шумного пешехода, потревожившего его сон. И признаться честно, в подобном моему питомце не было ничего странного. У Этьена, к примеру, живет очаровательная зверушка — по виду странная помесь лисы и волка, с чуть закругленными ушами и огромными желтыми глазами. Кличка — Итрих. Когда я увидела это чудо, отличавшееся поистине щенячьей ласковостью и повышенной потребностью в поглаживании, я была неимоверно удивлена и спросила парня, как ему удалось протащить Итриха в Университет. На что мне спокойно ответили: «Получил личное разрешение ректора». Как оказалось в последствии, на содержание любого животного в пределах территории УВМА и превышающего размеры кролика, требовался подобный документ. На лошадей он выдавался автоматически.