Эдуард Катлас - Внешняя защита

Внешняя защита (Бремя этого мира)

Лев потряс головой. Он-то ничего не забыл. Он знал, что умрет в том новом мире, куда его звал Тераи. Но это случится только через десять лет! Для его детского разума десять лет были вечностью! Уверенный в своем бессмертии Лео блаженно зевнул и растянулся на солнце.

Френсис размышлял. Если можно назвать размышлением судорожные попытки упорядочить сумятицу мыслей, сосредоточить внимание во время парирования ударов, сыплющихся со стороны двух его противников. Отойти в сторону от схватки, посмотреть на себя и на свои движения со стороны, понять, что произойдет через мгновение, через два, какой удар будет следующим и к каким последствиям приведет очередной выпад меча.

В самом начале, когда из-за деревьев показались эти двое, решившие ограбить одинокого пешего путника на лесной дороге, когда раздался первый звон мечей, соревнующихся сейчас в чистоте звуков, издаваемых при ударах, одна мысль возникла в его голове. Всего одна, но показавшаяся ему настолько важной, что ни дисциплина опытного бойца, ни вполне реальная опасность остаться лежать на этой забытой богами тропе, не смогли вытеснить эту мысль из его сознания.

Так что если можно было назвать размышлением попытки думать во время короткого боя, то Френсис размышлял.

Вот сейчас один противник рванется вперед, постарается полоснуть мечом по шее, надеясь, что путник недостаточно опытен и не успеет прикрыться. А если и прикроется, то силы его рук окажется недостаточно, чтобы сдержать тяжелый меч. В этом есть резон, особенно если не забывать, что рядом стоит подельник разбойника. И даже если Френсис успеет парировать, если его сил хватит, чтобы остановить меч одного противника, то он все равно может потерять равновесие и тут же попасть под удар второго.

Френсис отступил. Меч скользнул в ладони от его горла, и разбойник "провалился", сделал лишний шаг в сторону того, кого собирался прикончить. Резко выбросив руку, Френсис перехватил нападающего за запястье и дернул на себя, в тот же момент разворачиваясь, одновременно прикрываясь от второго противника телом его напарника. Сделав полный разворот, он ударил разбойника в бедро, почти перерубив его ногу. Приятель раненого на мгновение замешкался, оценивая произошедшее, а затем развернулся и побежал в лес. Побежал быстро, и никакого желания гоняться за ним среди хмурых деревьев и сырого кустарника у Френсиса не возникло.

Коротко глянув на пораженного врага, он сделал быстрый шаг в его сторону и перерезал горло разбойника. Сейчас ему меньше всего хотелось слышать стоны раненого, его мольбы о помощи и пощаде. Сейчас ему хотелось собрать свои мысли воедино и, наконец, завершить размышление.

И вновь одинокий путник шел по безлюдной лесной дороге. Френсиса не пугало одиночество. Ему не нужны были собеседники для того, чтобы размышлять. Ему не нужны были напарники, чтобы защищаться от грабителей. Он был достаточно молчалив, чтобы обходиться без пустых бесед, которыми обычно пробавлялись компаньоны в дороге. И достаточно опытен, чтобы справиться с несколькими грабителями в одиночку. Поэтому он шел один и размышлял в тишине, царившей среди деревьев.

Френсис вспоминал последний бой, вспоминал много схваток, в которых участвовал. Короткие стычки со степными кочевниками во время службы на востоке страны. Битвы, когда ему приходилось стоять плечо к плечу с товарищами и смотреть на наступающие толпы врагов. Мешанину рукопашной, в которой легко гибли даже лучшие бойцы. И вновь последний бой. Легкое движение мускулов на лице разбойника, по которому опытный воин мог определить момент атаки. Шаг левой ноги, который предшествовал замаху вражеского клинка. Перенос веса на носок и небольшой разворот ступни, указывающий на то, что удар будет направлен именно в шею, а не куда-либо еще. Все это было банально и не требовало чуда — требовался только навык воина. Многолетняя практика учебных боев и смертельных схваток.

Но Френсиса поглотила идея того, можно ли предугадать ход боя чуть дальше, не на один — два, а на десяток и больше ударов вперед. Можно ли, только вступая в поединок, уже знать его результат, или, вернее, знать, как следует действовать, чтобы этот результат его устраивал. Можно ли предвидеть подлый удар, с любой стороны, в гуще битвы, когда большая часть воинов гибнет не оттого, что они недостаточно хорошо владеют клинком, а из-за того, что их спина оказалась на мгновение неприкрыта.

Дорога петляла, этой дорогой вообще нечасто пользовались, и Френсису то и дело приходилось отводить в сторону низко склоняющиеся ветки елей. Поэтому он заметил путника только тогда, когда столкнулся с ним почти вплотную. Человек двигался в том же направлении, что и Френсис, хотя шел значительно медленнее, и только это позволило воину догнать его на лесной дороге.

Медлительность незнакомца могла быть объяснена его возрастом — мужчина действительно был в годах. Хотя внимательней приглядевшись, можно было заметить, что старость никак не сказалась на его физическом состоянии.

Незнакомец выглядел как воин, недавно оставивший воинскую службу, изрядно на ней задержавшись. Человек явно разменял пятый десяток, однако был по-прежнему статен, под бесформенной одеждой при движении чувствовалась сталь еще не заплывших жиром мышц, выражение, впечатавшееся в черты его лица, выдавало принадлежность к касте людей, привыкших принимать и отдавать приказы.

И, судя по всему, старик значительно лучше умел именно приказывать.

Странник лишь мимоходом взглянул на Френсиса, никак не показывая, что удивлен встрече. Как будто они шли по многолюдному тракту, а не по пустынной лесной дороге, на которой увидеть еще одного путника было крайним везением. Френсису подумалось, что столкнуться с разбойниками здесь было значительно проще, чем с одиночкой, бредущем по заросшей тропе.

Так или иначе — они встретились, и Френсис, слегка наклонив голову, произнес:

— Приветствую тебя, незнакомец.

— Рад видеть и тебя, воин, — негромко ответил старик, даже не останавливаясь и все так же неспешно продвигаясь вперед. — Куда лежит твоя дорога?

— В столицу, уважаемый, и дальше на запад по гномьему тракту.

— И где она закачивается? — вопрос старика, как бы обыденно он не звучал, неожиданно заставил Френсиса задуматься. С одной стороны, он знал, куда лежит его путь и где должно закончиться его путешествие. Где-то на западе находился маг, к которому, после долгих раздумий и советов многих знакомых, он собирался поступить на службу. Среди всех воинов королевства, особенно мечников короля, попасть в охрану мага было очень почетным делом. Доказательством того, что воин достиг вершины мастерства, выходом на пик карьеры, которую только мог себе позволить солдат.