Геннадий Ищенко - Прометей с востока

Геннадий Владимирович Ищенко

Прометей с востока

Глава 1

- Отец, я уже всё для себя решил! — упрямо сказал Глеб. — Не моё это дело — ковыряться в земле! Пусть этим занимается Устин.

— А что, давай отпустим Глеба, отец, — предложил младший брат. — Толку от него всё равно не будет. Для работы нужна сила, а брата можно перешибить соплёй. Он уже тебя перерос, а мужскую работу делать не может. Землю пахать — это не по лесу бегать с луком.

— А ты и рад! — набросилась на Устина сестра. — Брат где-нибудь пропадёт, а здесь всё достанется тебе!

— Хоть ты помолчи, — сердито сказал ей отец. — Все уже поели? Тогда мы сейчас идём в горницу, а ты наводи порядок.

Мужчины встали из-за стола и ушли в самую большую и богатую комнату дома. Антип сел на лавку, а братья остались стоять. Молчал он недолго.

— Значит, крестьянствовать не хочешь? — утвердительно спросил он у старшего сына. — А в дружину к князю пойдёшь?

— Ну их, — сердито сказал Глеб. — Я вчера ходил к воеводе Трифону. Молодец, говорит, что горазд с луком, но уж больно ты какой-то хилый! Год будем учить с копьём, потом год — с мечом, а только после этого станешь младшим дружинником. А в старшие, если будешь стараться, попадёшь лет через пять!

— А стараться, да ещё пять лет, тебе неохота, — усмехнулся отец. — И ведь вроде не лодырь. Ладно, говори, что надумал. Вижу же, что не просто так завёл разговор.

— Я решил отправиться в западные королевства, — сказал Глеб. — Идар туда сходил, а потом его Трифон сразу взял десятником!

— Глуп ты, сын! — рассердился отец. — Идар на чужбине семь лет махал мечом! Вместе с ним из нашей деревни ушли ещё пятеро, а вернулся он один! Вся морда в шрамах и на руках не все пальцы. И он в два раза шире тебя в плечах. Брат правду сказал, что в тебе нет силы. С луком ты изрядно проворен, но одним этим боем не проживёшь! И кому ты такой нужен? Если и возьмут в дружину отроком, придётся точно так же, как и здесь, всему учиться. Так уж лучше этим заниматься на своей земле. Если и убьют, так хоть с пользой для княжества, а не просто так.

— Там ценятся маозы, — упрямо сказал Глеб, — а здесь мы все такие, и мне никакой льготы не будет. Я хочу посмотреть чужие земли, а в дружине придётся до седых волос торчать в княжестве.

— Уже с кем-нибудь сговорился? — спросил Антип.

— С купцом Вышатой, — ответил сын. — Он через два дня отправляет на запад обоз. У приказчика в охране четверо, а я буду пятым. Я вчера, когда ездил в город, зашёл к гоблину сменять деньги. Всё своё серебро поменял на эльфийскую медь.

— Вечно ты спешишь, — недовольно сказал отец. — Обменял бы десяток серебряных, а остальное взяли бы гоблины у пшеков, у них менять выгодней. Ладно, вижу, что тебя можно остановить, только переломав ноги. Тебе уже шестнадцать, так что я тебя своим словом держать не буду, но и потакать твоей глупости тоже не собираюсь. Отдам тебе свой шлем, а дочь соберёт еды в дорогу. А сейчас уйди с глаз, видеть тебя не хочу.

— Что тебе сказал отец? — заглядывая Глебу в глаза, спросила Васса, когда брат вышел во двор. — Бить не будет?

— Я уже самостоятельный, — ответил он. — У отца остался Устин, да он и сам ещё женится и наплодит детей. — Так что если я не вернусь…

— Не смей говорить такие слова! — рассердилась сестра.

— Тебе уже четырнадцать, — сказал Глеб, посмотрев на стройную и сильную девушку. — В этом году или в следующем выйдешь замуж, и будет уже другая семья, а потом пойдут дети…

— При чём здесь это? — не поняла она. — У меня всего два брата, и я вас обоих люблю!

— Я тебя тоже люблю, — он обнял сестру и пригладил её волосы. — Эльфы в западных королевствах отбирают не всё золото. Это им деньги запрещают делать, а на украшения запрета нет. Я тебе куплю золотые браслеты и серьги…

— Не нужно мне твоё золото! — рассердилась она. — Вот зачем ты хочешь уехать, да ещё на запад? Если уж не сидится дома, поезжай с купцами на юг к песчаным оркам! Там к нам относятся с уважением.

Она скинула его руку с плеча и убежала в дом. И так настроение было хреновым, а тут ещё слёзы сестры! Глеб со злости плюнул, дал пинка попавшейся под ноги курице и вышел за ворота. Видеть никого не хотелось, поэтому он пошёл не по дороге, а по тропинке к реке. На огородах в это время работали, но для полива было жарко, поэтому у реки никого не было, лишь издалека едва доносились крики купающихся мальчишек. Глеб сел в тени кустов возле самой воды и задумался.

До десяти лет он ничем не отличался от большинства деревенских мальчишек, разве что ловчее их управлялся с луком. А потом умерла мать. Ему не сказали, почему она не смогла родить, а он сам никогда этим не интересовался. Только её похоронили, как напали кочевники. Отец ушёл с ополчением, а перед уходом сговорился с одним из односельчан, чтобы тот присмотрел за детьми. У семидесятилетнего Марка не было ни семьи, ни хозяйства, поэтому он с охотой согласился. Точнее, у него были дом, огород и кое-какая мелкая живность. Деревенские такое убожество хозяйством не считали, но Марку его хватало. В юные годы он с несколькими друзьями отправился на запад и вернулся только через тридцать пять лет. Поначалу Марк никому не хотел рассказывать о своих странствиях, но потом понемногу разговорился. Односельчане узнали от него немало интересного, и часть этих рассказов довелось послушать Глебу. Война с кочевниками затянулась, а потом князь для какой-то надобности задержал кое-кого из ополченцев, поэтому отец вернулся домой уже в разгар зимы. Зимой у мужчин в деревни не так уж много работы, а у Марка её не было вовсе. За его живностью бегал ухаживать Глеб, а старик то ли в благодарность, то ли из-за скуки выучил его языку англов, на котором разговаривали во многих королевствах. На нём же почему-то говорили и эльфы. Память у Глеба была всем на зависть, поэтому мальчишка всё запоминал с лёту и вскоре уже мог свободно говорить, а позже научился и чтению. Своя письменность у маозов была, но её знали только жрецы, ну и ещё бояре. Своими буквами они писали только летописи и послания, а вот в западных королевствах было такое чудо, как книги. Они были безумно дороги, но Марк с собой две привёз. Его рассказы и чтение этих книг сделали для Глеба крестьянскую жизнь серой и скучной. Он ещё с удовольствием бегал на охоту, но остальные дела выполнял через силу. После возвращения отца Марк ушёл в свой дом, и Глеб стал часто к нему бегать. Мальчишке было нетрудно выполнить работу, которая старику была в тягость. Взамен он мог поболтать на выученном языке, почитать книги и расспросить Марка о чужой жизни. Вопросов у него всегда было много.

— А чем эльфы отличаются от людей и орков? — спросил он как-то лежавшего на печи старика. — Через нашу деревню проезжал обоз, в котором были песчаные орки, так я никаких отличий от нас не заметил. Ну лица немного темнее и другая одежда.