(Не) бойся зверя - Рианнон Шейл

( Не ) бойся зверя

1 Александр

Человек живет один раз, и нет более счастья, когда человек может позволить себе жить так, как ему хочется…

— Босс, может пора прекратить поиски? Больше года прошло. Ни живую, ни мертвую не нашли, может, она сгинула в болоте?

Сжатый мной стакан оказался слишком хрупким. Треснул. Осколки упали на документы, а мой охранник, осознав им сказанное, нерешительно опустил взгляд в пол и сделал шаг к двери.

— Жива она. Чувствую, что жива.

Я был удостоен одной ночи со своей Истинной, после чего наши пути разошлись. Девчонка не просто сбежала от меня. Перед этим она хорошенько огрела меня по голове поленом.

Не могла она умереть. Если она не сгинула на Дикой Охоте, если ей удалось сбежать от меня, значит, жива и прячется очень хорошо. Тем более, говорят, что если Истинная умирает, зверь внутри умирает следом. А если я все еще не тронулся умом, а зверь внутри меня поскуливает, значит, живая моя девочка. Жива.

Она необычная. Совсем непохожая на других. В ней такая сильная воля к жизни, что это заряжает энергией даже такого, как я.

Зверь ее выбрал по запаху. Удивительно, что и жертву зверь выбирает так же. Она и была жертвой, загнанной в угол клетки. Кто бы мог подумать, что эта девчонка в секунду заставит зверя изменить свое мнение о ней. И вместо очередного корма девочке выпал честь стать невестой. А может, это была участь. Разве может человек желать стать привязанной к зверю на всю жизнь?

Такая как она не смирится с обстоятельствами, а я не мог смириться с тем, что ее нет рядом со мной. Моя женщина жива, и я это знал точно. Даже в пыльном мегаполисе я слышал стук ее сердца, ощущал движение ее крови и чувствовал не с чем несравнимый аромат Истинной даже перед сном.

— Продолжайте поиски. Пусть прочешут все деревни, поселки. Даже те где, как кажется, не живут люди. О затратах не беспокойся. Найми еще ищеек, если надо.

— Хорошо, босс.

Единственная вещь, хранившая в себе ее запах это шелковый шарф, которым она однажды повязала мне ладонь. И хотя он нес в себе не с чем ни сравнимый аромат, ее все равно не могли найти даже сотни обученных оборотней.

Я выхожу из кабинета. Коридор пуст, но по-прежнему сдерживает в себе сотни невыносимо приторных запахов. Кажется, должна была быть еще одна девушка на роль моей помощницы, но что-то не вижу ее. Заглядываю к Лидии, которая резко подрывается со своего места.

— Ну и зачем эти лишние телодвижения, — бросаю безразлично, будто у меня на лбу прописано, что за сломанный карандаш могу четвертовать. — Где одиннадцатая?

— Кто? — испуганно таращится на меня.

— Сегодня должно было быть одиннадцать кандидатов на роль моего личного помощника-переводчика. Собеседование прошли лишь десять. Вот я и спрашиваю, куда делась одиннадцатая?

— Понимаете, она совершенно не подходит на должность вашего личного помощника. Я попрошу завтра отдел кадров прислать нам кого-то другого и…

— Хватит, — останавливаю рукой этот ненужный поток слов. — Я сам решу. Предыдущие девушки, которых ты нашла, были ни на что не годны. Лида, не уже ли так сложно найти красивую девушку со знаниями нескольких языков и диплом по кулинарии? Я что, так многого прошу? Во всем Питере нет такого человека? Надо расширить поиски. Москва, Новгород, Новосибирск. Повторюсь, меня не интересуют женщины, владеющие навыками орального мастерства, вместо так нужного мне немецкого, французского или итальянского. В твои обязанности не входит подыскивать тех, кто будет удовлетворять мои сексуальные запросы, сколько раз повторять? — гнев понемногу сходит на нет и я снова говорю в привычной манере. — Где последняя девушка? Или она идентична тем, что были до нее?

— Совсем нет, она… тихий ужас. Мягко говоря, в ваш регламент не вписывается.

— Безнадежно страшная, картавит, не выговаривает «эР»?

— Я бы так не сказала, но…

— Тогда неважно, где она?

— Отошла.

— Надеюсь, не в мир иной?

— В туалет.

— Тогда я жду ее в своем кабинете.

Лидия нашла довольно много кандидаток на роль моего личного секретаря. Только большинство считало, что для секретаря в перспективе длинные раздвижные ноги, нежели моими личные дела.

Так-то оно может быть и так… Только было одно НО...

Железное, раскаленное, нерушимое.

Я пометил свою истинную, а это значит, я никогда не смогу возжелать другую женщину. Я никогда этого не захочу. И вот по сей день так и не захотел, а ведь прошло больше года. Иногда вспыхивает это яркое желание, когда закрываю глаза и представляю ее. Только так могу получить разрядку, довольствуясь своими же услугами. Прискорбно… так и до мозолей недалеко. Смотрю на красивых, сексуальных, развратных женщин и никаких эмоций, а стоит в одночасье вспомнить то дыхание, глаза, губы и аромат — все, ведет как юнца.

А ведь эта девчонка приложила меня деревяшкой. Зараза… И откуда в такой малышке столько силы? Впрочем, захочешь жить, еще не то сделаешь. Хорошо, что паленом по голове, а не раскаленной кочергой в глаз или вилами в живот. Она бы смогла, уверен. После того, что я с ней сделал, Истинная, можно сказать, обошлась со мной по-человечески.

Но рука у нее сильная. Язык острый, а внутри у нее так горячо и узко...

Вот и сейчас сижу и чувствую, как ноет в паху. Снова этот еле уловимый аромат. Ее аромат. Я совсем помешался, чокнулся, одним словом. Совсем меня эта истинная связь изжить хочет.

Животная природа странная, до селя не изученная даже самими оборотнями. Ты невыносимо желаешь одну, две, а может, сразу троих в своей постели, но когда появляется та самая, все остальные теряют смысл. Навсегда.

Еще ни одна не смогла меня удовлетворить, а попыток было много. Но я чувствовал стремительно нарастающее отвращение к самому себе за то что я как никогда ощущал себя предателем. Наверное, все те женщины, которые были со мной после Истинной, считали меня импотентом. Однажды даже заголовок в новостях промелькнул: «Алекс Грэх состоящий бизнесмен, но не мужчина».

Стоя у окна, я наблюдаю, как облака сменяются на небе, но одно остается неизменным. Аромат Истинной засевший раскаленным свинцом в легких.

— Александр Михайлович,