Пипец Котенку! (СИ) - Александр Майерс

Пипец Котенку!

Глава 1

— Он не дышит! Твою мать, он не дышит!

— Да тише ты! Нормально всё. Вон, задышал, вроде…

Прихожу в себя на земле. Голова нещадно кружится. Тошнит. Под закрытыми веками пляшут разноцветные круги.

Я жив? Если так, то Фредрик всё же идиот.

Я никогда не расскажу ему, где Камни Мироздания. А даже если расскажу, он всё равно не сможет их забрать. Никто не сможет.

Вдруг получаю пощёчину, отчего круговерть в голове становится в сто раз сильнее.

— Эй, фуфлыга! Просыпайся!

Голос незнакомый. А ещё к тому же детский. Или почти детский, подростковый.

— Блин, Тарас, ты его убил!

— Ничего не убил, — бормочет неизвестный Тарас. И он же, видимо, ещё раз бьёт меня по щеке. — Ну давай, Котёнок! Просыпайся, чёрт верёвочный!

Открываю глаза. Всё расплывается, медленно собираясь в цельную картинку.

Вижу над собой лицо паренька, конопатый, уши-лопухи. В его глазах беспокойство или даже страх. Но они мгновенно исчезают, как только парень видит, что я очнулся.

Мерзко улыбается. У него огромные передние зубы, как у кролика.

— Чего разлёгся!

Опять даёт мне сильную пощёчину. Хотя прекрасно видит, что я уже пришел в себя.

«Да как ты смеешь, червь», — хочу сказать я. Даже не сказать, а прореветь, наполнив голос печатью Ужаса. Но изо рта вытекают лишь невнятные звуки, вместе с липкой слюной с привкусом железа.

— Сильно приложился, — сетует другой подросток и подходит. — Эй, Котёнок! Сюда смотри. Сколько пальцев показываю?

И тычет мне в лицо кулаком с оттопыренным средним пальцем. Вместе с Тарасом и ещё одним парнем ржут над своей выходкой, а я не понимаю, в чём тут юмор.

— Вы… кто такие… черви?..

— Ба-а, да он и правда фильно прилошился, — шепелявит пухлый подросток с румяными щеками, который до этого молчал.

— Прилошился, — хмыкает Тарас. — Наш Котёночек — с рождения лошара!

Начинаю понимать, что произошло. Я, как-никак, величайший маг и единственный правитель Эринда, обладатель всех пяти Камней Мироздания. Меня предали и убили, но погибло только тело. Дух остался жив и переместился в какой-то другой, незнакомый мир. Надо полагать, благодаря Камню Жизни… Интересно, он разрушился после этого?

Пока малолетние выродки продолжают соревноваться в остроумии, я копаюсь в памяти своего нового тела. Дух подростка, а теперь я именно подросток, уже покинул этот мир. И, надеюсь, обретёт покой. Или новое пристанище.

Зовут моё вместилище Ярослав Алексеевич Котов, и ему семнадцать лет. Сирота, живёт и учится в загородном интернате. Скромный, слабый, запуганный мальчик. Сегодня после занятий отправился погулять в лес, что окружает интернат, и встретил этих трёх недоносков. Ярослава по прозвищу Котёнок толкнули, он упал и ударился затылком о камень. Дух и вылетел, а я быстренько занял его место.

Что же, с этим всё понятно. Как насчёт маны? В этом мире есть магия?

Память парня говорит, что есть. Только увы, Ярослав был лишён доступа к ней. Если говорить местным языком, то ядро магии, через которое энергия поступает в тело, у него с рождения запечатано и спит мёртвым сном. Как и у большинства людей этого мира.

Ну, для меня это не проблема.

Напрягаю волю и пытаюсь ощутить ману вокруг себя. Получается. Моё астральное тело приучено улавливать малейшие колебания энергии, и я сходу «ловлю» один из потоков.

Тело слушается плохо, пальцы так вообще еле гнутся. Парень явно не музыкант. Ничего, Ярослав, придётся научиться играть хотя бы на лютне. Или найдём другой хороший инструмент. Потому что для создания печатей нужны гибкие, быстрые пальцы.

А пока обойдёмся мыслеформой. Должно хватить.

Мысленно строю печать Поглощения, усиливаю печатью Ментального удара и безжалостно накладываю прямо на своё-Ярослава солнечное сплетение. Таким приёмом я не раз открывал талант даже у тех, кого считали безнадёжным. Прямо как нашего Котёнка…

Бум! Энергия струится в тело. Тоненьким потоком, но для начала хватит. Творю печать Исцеления и чувствую, как сотрясение мозга, а это точно оно, постепенно проходит.

М-да… Меридианы, по которым струится сила, или каналы, как их тут называют, тонюсенькие. По сравнению с моими прошлыми, как паутинка рядом с корабельным канатом. Но ничего, исправим.

Встряхиваю прояснившейся головой и встаю. Малолетние выродки перестают гоготать и смотрят на меня. А я смотрю на них.

— Чо так зыришь? — задирает подбородок Тарас.

Улыбаюсь. Какая славная мишень.

— А? — скаля свои нелепые зубы, спрашивает Тарас и толкает меня в плечо.

— Одно мгновение, червь.

— Он как-то шмотрит так, што мне не по щебе… — бурчит шепелявый.

Мысленно создаю печать Гранита, леплю на кулак и бью апперкот. В моём мире удар снизу вверх назывался иначе, но для Ярослава это апперкот. Пусть будет так.

Тарас падает навзничь, глаза закатываются. Приятных снов, насекомое.

Печать Гранита распадается после одного удара. Да и выходит слабенькой — иначе подростку голову бы оторвало. Мне приходится напрячься, чтобы создать новую. Копить энергию тело не приучено, приходится брать напрямую из входящего потока.

Оставшиеся два дурачка разевают рты и глядят на бессознательного лидера. А я не останавливаюсь. Добавляю выродку ногой в живот, а потом ещё раз.

Ибо никто не смеет поднимать на меня руку.

— Ж дуба рухнул⁈ — орёт шепелявый и тоже получает Гранитом по морде.

Кажется, он язык прикусил. Теперь говорить станет ещё невнятнее. А ещё сознание потерял.

Третий, долговязый и белобрысый, пытается сопротивляться. Моё новое тело слушается плохо, так что я даже получаю ногой под коленку и кулаком по щеке. Но потом изворачиваюсь и засаживаю белобрысому в челюсть. Он плюхается на задницу, догоняю его ботинком в зубы.

Парень с воплем падает на спину, зажимая разбитый рот. Пару раз бью пяткой в ухо, чтобы он не думал, будто легко отделался. Отхожу на пару шагов и оглядываю прелестную картину. Три червя ползают в грязи.

— Чтобы больше не смели ко мне подходить. ПОНЯТНО⁈ — создаю-таки печать Ужаса.

Белобрысый единственный в сознании, поэтому весь Ужас достается ему. Он сжимается в позе эмбриона, а в нос мне ударяет резкий запах мочи.

— Понятно, понятно!

— Вот и хорошо, — оглядываюсь по сторонам. — В какой стороне интернат?

— Ты что, забыл⁈

— Отвечай, насекомое.

— В той! — пряча красное от стыда лицо, белобрысый тычет пальцем в нужную сторону.

— Премного благодарен.

Насвистывая мелодию из родных краев, отправляюсь по лесной тропинке. После того, как я наказал эту шелупонь, настроение слегка улучшилось.

До тех пор, пока я не вспомнил, что со мной произошло. Даже останавливаюсь, ведь буря в груди