Компаньоны - Светлана Алексеевна Кузнецова

Светлана Кузнецова

Компаньоны

— Кого ты притащил, Арх-Ш?! — старый маг был вне себя от гнева. Чувство крайней неудовлетворенности заставляло его постоянно всплескивать руками. Он бубнил под нос и беспрестанно ходил по лаборатории, вслух отсчитывая шаги. Впрочем, дракон давно привык к подобному поведению и не видел в нем ничего странного.

— Того, кого ты и просил, Акадерус: чародея с холмов, — Арх-Ш не отказался бы размять ноги, но в обличие дракона это было затруднительно (лаборатория маловата, большому крылатому ящеру разгуляться в ней негде), а преобразовывать форму при старом маге он не отваживался: неясно, как тот мог бы воспринять превращение в человекоподобное существо. Еще помрет со страху, где Арх-Ш нового компаньона найдет? А без человека рядом — сложно и тоскливо. Даже если человек — так себе.

— С каких пор ты, существо во всех отношениях магическое, путаешь вошедшего в полную силу чародея с его же учеником?! Тебя одурманили? Или, быть может, перекупили?! — вскричал маг столь тонко, что зазвенело в ушах, а на столе полопались две реторты.

И все бы ничего, но во второй находилась некая жидкость, которая, попав на мантию мага, окрасила ту в леопардовые цвета и обильно присыпала блестками.

— Это все из-за тебя! — возопил Акадерус шепотом. Видимо, эффект все же оценил и не захотел испытывать на себе прочие зелья (а жаль, если бы лопнула не эта склянка, а рядом стоящая, ходить магу в желтом, как у цыпленка, оперении).

Арх-Ш поморщился и чихнул: зелье леопардовости оказалось еще и вонючим. Старый маг отпрянул, а затем и отскочил подальше, хотя захоти дракон плюнуть огнем, расстояние не спасло бы. Увы, но Акадерус так и не научился понимать драконовскую мимику и жесты, а потому иногда пугался, когда зубастый и крылатый компаньон выказывал эмоции, хоть и не видел того, пребывающим в истинной сокрушительной злости еще ни разу. Да даже в неудовольствии еще не наблюдал! Арх-Ш вел себя словно воплощенное спокойствие, хотя любой другой точно показал бы зарвавшемуся человечку зубы, а заодно и его место.

Старый маг обладал поистине отвратительным нравом. Его характер во многом соответствовал внешности: небольшому росту, всклокоченным рыжим волосам и бороде, грубым чертам лица, выцветшим глазам, на дне которых плескалось безумие, и крючковатому носу. Сам Акадерус почему-то мнил себя истым красавцем и обычно не пропускал ни одного королевского бала, увиваясь там за каждым корсажем.

— Купить хранителя несметных сокровищ? Ох, и посмотрел бы я на этого умника, — фыркнул Арх-Ш, и из его ноздрей повалил сиреневый пар.

— Перестань сейчас же! — взвизгнул маг. — Я не хочу задохнуться!

— Ха.

Пар стал уплотняться, пока не превратился в три жгута: синего, сиреневого и голубого цвета. Прищурившись, Арх-Ш переплел их меж собой, а затем дунул огнем, сжигая без дыма и пепла.

— Тебе бы в королевском театре выступать, — проворчал маг. — На кой мне мальчишка?

— Ты просил чародея с холмов, — тяжко вздохнув, напомнил Арх-Ш. — Я принес его. Что не так?

— Да ему от силы лет двадцать! — вновь вышел из себя Акадерус.

— Ты преувеличиваешь, вернее, преуменьшаешь, — заметил Арх-Ш и, прищурившись, посмотрел на посаженного в клетку чародея, действительно выглядевшего изрядно молодо для приписываемого ему могущества. — Он еще не вошел в возраст рассвета, но уже привлек внимание столь искушенного бессмертного создания, как дракон. Бессмертного и магического… да.

«Почему?» — это был именно тот вопрос, который следовало бы задать Акадерусу, если бы он был хоть чуточку дальновиднее, но, увы, означенный маг предпочитал считать себя главным и самым умным.

— Двадцать пять полных лет, восемь месяцев и еще четыре дня, — заявил Арх-Ш, — два часа и пятнадцать минут, шесть секунд, семь, восемь, девять...

— Хватит!

Дракон усмехнулся и умолк.

— И ты хочешь сказать, этот мальчишка является чародеем с холмов, неустрашимым, сильнейшим магом, выигравшим уже три турнира волшебства в Квэр-Ситэ и четыре в Райстере на высоком берегу Элии?!

Арх-Ш склонил голову и дважды красноречиво моргнул оранжевыми очами.

— Идиот! — выкрикнул Акадерус. — Маги вступают в силу никак не раньше тридцати лет от роду! Это известно любому малограмотному крестьянину. Маг чисто физически не в состоянии сформироваться раньше. Что не требует доказательств! Сотни трудов посвящены стадиям взросления! Великое множество степеней по теории магии защищены на основании данного правила!

— Маги возможно, а чародеи и кудесники — не всегда, — заметил Арх-Ш, маскируя смех за кашлем и изрядно задымляя помещение. Он понимал, что Акадерус пытается его оскорбить, но зряшное сотрясание воздуха и хилые потуги вызывали у дракона лишь умиление. Он едва сдерживался, дабы не начать потешаться над недалеким человечишкой. В конце концов, без разницы, какие эмоции вкладывают в слова люди, если можно повеселиться. Собственно потому Арх-Ш все еще и находился в этой башне, а не летал над миром в одиночестве. Одному было слишком скучно, здесь же разгорались самые настоящие страсти.

— Ересь! — взвизгнул Акадерус. — Глупая ты рептилия! Еще великий Устимиус из Капоры доказал в своем труде том сорок пятый глава семидесятая, что деление всех людей, обладающих даром, на магов, чародеев и кудесников — весьма условно. Различаются меж собой только фокусники, колдуны и маги. Первые — так и вовсе шарлатаны!

Арх-Ш хмыкнул, искренне забавляясь, а потом и захихикал. Акадерус все равно не мог бы понять смеется он или нет. Плененный же чародей открыл глаза и посмотрел на дракона с удивлением. Он сидел в клетке, сделанной из металла, не пропускавшего магию вовне. То есть, внутри он мог магичить, сколько душе угодно, но не более того: ни сломать замок, ни навредить своим пленителям не сумел бы. Любой другой, оказавшийся в подобном положении, наверняка дал бы волю гневу и отчаянию, но лицо чародея оставалось безмятежным и расслабленным.

«Слишком самоуверен», — предположил дракон, а Акадерусу заметил:

— А не напомнишь ли мне, какими еще чудесами известен досточтимый Устимиус из Капоры, кроме томов по теории магии, написанными им в поистине неуемных количествах? Он вообще колдовал?

— Как тебе не совестно?! — укорил старый маг. — Великий Устимиус всего себя положил на алтарь академической науки. Если бы не он, нам просто нечему оказалось бы учить адептов. Всякий учитель преподавал бы по-своему, как в стародавние