Кира Касс - Элита

Кира Касс

Элита

Зовите слуг! Проснулась королева!

Посвящается маме

Глава 1

Воздух Анджелеса был абсолютно неподвижен — ни малейшего дуновения ветерка. Некоторое время я тихо лежала, прислушиваясь к дыханию Максона. В последние дни подловить его по-настоящему в спокойном и веселом расположении духа становилось все труднее и труднее. Я смаковала каждый миг, радуясь тому, что наедине со мной он превращался в себя прежнего.

После того как круг участниц Отбора сузился до шестерых, принц стал сам не свой. Даже когда все тридцать пять претенденток только приехали во дворец, он не переживал так сильно. Наверное, думал, что у него будет больше времени на то, чтобы сделать выбор. Я чувствовала себя отчасти виноватой в сложившейся ситуации, хотя, конечно, дело было не только во мне.

Принц Максон, наследник престола Иллеа, был увлечен мной. Неделю назад он признался: если бы я сказала, что питаю к нему такие же чувства, как и он ко мне, состязание завершилось бы.

Иногда я даже развлекалась, представляя, каково это — принадлежать только Максону. Впрочем, пока что Максон пользовался свободой. Кроме меня, было еще пять девушек, с которыми он встречался и нашептывал что-то на ушко. И вот вопрос: как к этому относиться? К тому же в придачу к Максону полагалась еще и корона. Эту мысль я старательно игнорировала, поскольку не знала точно, что это будет для меня означать.

И, разумеется, оставался еще Аспен. Теоретически у меня не было перед ним никаких обязательств. Он разорвал наши отношения еще до того, как меня объявили участницей Отбора. После призыва в армию ему повезло: его отправили в дворцовую гвардию. Здесь, во дворце, мы встретились вновь, и все чувства, которые я пыталась подавить, внезапно воскресли. Аспен — моя первая любовь. Когда я смотрела на него, то словно возвращалась в наш маленький мир, где были только мы — он и я.

Максон ни о чем не догадывался. Знал лишь, что у меня был кто-то дома, и великодушно согласился дать время забыть прошлое. Одновременно принц пытался найти другую девушку, с которой бы он мог быть счастлив, если я так и не смогу его полюбить.

Принц повернул голову и легонько коснулся носом моей макушки. Я попыталась представить, каково это — просто любить Максона.

— Знаешь, когда я в последний раз смотрел на звезды? — спросил он.

Я придвинулась к нему поближе. Ночной воздух становился все более прохладным.

— Понятия не имею.

— Несколько лет назад. Мне наняли учителя по астрономии. Если приглядеться, видно, что на самом деле звезды разного цвета.

— Погоди, ты хочешь сказать, что в последний раз смотрел на звезды на занятиях? Не для души?

— Для души! — фыркнул он. — Надо будет втиснуть заботу о душе между консультациями по бюджету и заседаниями комитета по инфраструктуре. Ах да, еще и между планированием военных операций. Это, кстати, у меня получается из рук вон плохо.

— А что еще у тебя получается из рук вон плохо? — Я провела пальцами по его накрахмаленной сорочке.

Ободренный этим прикосновением, Максон принялся поглаживать меня по плечу.

— А почему ты интересуешься? — с притворным раздражением спросил он.

— Потому что я до сих пор почти ничего о тебе не знаю. И ты производишь впечатление человека без недостатков. Приятно иметь доказательство того, что ты тоже не идеален.

— Ты ведь в курсе, что я не идеален. — Он приподнялся, вглядываясь в мое лицо.

— Ну, почти идеален, — возразила я.

Мы то и дело мимолетно соприкасались коленями, локтями, пальцами. Он покачал головой и еле заметно улыбнулся:

— Ну, тогда ладно. Я не умею планировать военные операции. Вообще ни в каком виде. И, наверное, повар из меня вышел бы тоже неважный. Впрочем, я никогда в жизни не пробовал, так что…

— Совсем никогда?

— Ты, возможно, обращала внимание на ту ораву, которая до отвала кормит тебя сладостями? Так вот, мне от них время от времени тоже кое-что перепадает.

Я прыснула. В нашей семье без моего участия приготовление пищи не обходилось практически никогда.

— Давай еще, — потребовала я. — Что еще тебе плохо удается?

— А в последнее время я понял одну вещь… — Он привлек меня к себе ближе, карие глаза заговорщицки блеснули.

— Выкладывай.

— Так уж получилось, что мне очень плохо удается держаться от тебя подальше. Это серьезная проблема.

— А ты хорошо старался? — улыбнулась я.

Он сделал вид, как будто задумался:

— Вообще-то, нет. И не рассчитывай, что буду это делать.

Мы негромко засмеялись, не выпуская друг друга из объятий. В такие мгновения не слишком сложно было представить, что так будет всю жизнь.

Шелест листьев и шорох травы возвестили о чьем- то приближении. Хотя мы ничего предосудительного не делали, я смутилась и поспешно села на покрывало. Максон последовал моему примеру. К нам приближался гвардеец.

— Ваше высочество, — поклонился он. — Прошу прощения за вторжение, но оставаться долго за пределами дворца в столь поздний час неразумно. Повстанцы могут….

— Понял, — вздохнул Максон. — Мы сейчас. — Гвардеец удалился, и Максон обернулся ко мне. — Вот тебе и еще один недостаток. Эти бунтари начинают выводить меня из себя. Я сыт их набегами по горло.

Он поднялся и протянул мне руку. В его глазах печаль мешалась с раздражением. С начала Отбора повстанцы нападали на дворец уже дважды: один раз это были сравнительно безобидные северяне, а в другой — свирепые южане. Даже с моим скудным опытом я понимала, как он устал от всего этого.

Максон тем временем взял покрывало и отряхнул его, явно не слишком довольный тем, что наше свидание оказалось таким непродолжительным.

— Эй, — окликнула его я. — Мне было хорошо. — (Он кивнул.) — Нет, правда. — Я подошла к нему, и он перебросил покрывало через одну руку, а второй обнял меня за плечи. — Надо будет как-нибудь повторить. Расскажешь, какие звезды какого цвета. По мне, так они все абсолютно одинаковые.

— Иногда так хочется, чтобы моя жизнь была попроще. Как у обычных людей. — Максон печально улыбнулся.

Я обняла его, и Максон, уронив покрывало, ответил мне тем же.

— Жаль вас расстраивать, ваше высочество, но до обычных людей вам как до луны, и охрана тут ни при чем.

Его лицо слегка просветлело, но взгляд остался серьезным.

— Был бы обычным — больше бы тебе нравился.

— Знаю, что ты мне не поверишь, но на самом деле ты нравишься мне таким, какой есть. Только мне нужно больше…

— Времени. Помню. И я готов ждать. Просто хотелось бы быть уверенным, что жду не напрасно.

Я отвела взгляд. Пообещать ему это я не могла: снова и снова сравнивала в сердце Максона и Аспена, но ни тот ни другой не перевешивал. За исключением, пожалуй, тех мгновений, когда я находилась наедине с одним из них. Потому что сейчас меня так и подмывало сказать Максону, что буду рядом с ним до конца моих дней.

— Максон, — прошептала я, видя, как угнетает его мое молчание, — я не имею права тебе этого обещать. Но одно могу сказать твердо: я хочу быть здесь. Хочу выяснить, есть ли у нас… — Я запнулась, не зная, как лучше выразить свою мысль.

— Будущее? — подсказал Максон.

Я улыбнулась, радуясь тому, как легко он меня понял.

— Да. Я хочу проверить, есть ли будущее у «нас».

Он перекинул мне через плечо выбившуюся прядь волос.

— Думаю, у нас есть все шансы, — спокойно произнес он.

— Согласна. Просто… дай мне время, ладно?

Он, просияв, кивнул. Я хотела, чтобы наш вечер закончился именно так: надеждой. Ну, может, и еще кое-чем. Я прикусила губу и подняла на Максона глаза. Ни секунды не колеблясь, он склонил голову и поцеловал меня. Его губы были теплыми и нежными, а поцелуй — полным обожания. Мне хотелось, чтобы он не кончался никогда. Я готова была часами стоять, прильнув к нему, просто ради того, чтобы узнать, надоест это мне когда-нибудь или нет, но Максон слишком скоро оторвался от моих губ.

— Идем, — сказал он и шутливо подтолкнул меня в направлении дворца, — пока гвардейцы не прискакали за нами на конях с саблями наголо.

Едва мы с Максоном распрощались у подножия лестницы, как на меня навалилась безумная усталость. Практически из последних сил я заставила себя подняться на второй этаж и завернуть в свой закуток, как вдруг всю сонливость точно рукой сняло.

— О! — произнес Аспен, для которого мое появление тоже стало неожиданностью. — Хороший же из меня часовой, ничего не скажешь. Я-то все это время наивно считал, что ты в спальне.

Я прыснула. После того как число конкурсанток сократилось до шестерых, нам было предписано обязательно оставлять на ночь в комнате одну из горничных. Мне эта идея совсем не нравилась, так что Максон на всякий случай выставил перед моей комнатой охрану. Ирония заключалась в том, что чаще всего эту функцию исполнял Аспен. Мысль, что он почти каждую ночь стоит за дверью, наполняла меня странной смесью ликования и трепета.