Кира Измайлова - Футарк. Второй атт

– Послушай-ка, если ты ничем особенным не занят, может, приедешь ко мне на Пасху? Познакомлю тебя с кузеном и его отчимом – он отставной полковник, очень колоритный персонаж! Представляешь, он из Египта верблюда привез!

– Да ты что? – поразился Фрэнк.

– Слово даю! Вместе с погонщиком! Тоже очень интересный тип, араб…

– Погоди, но зачем ему верблюд? – заинтересовался Дигори.

– Он на нем катается, – вздохнул я, вспомнив, как сам навернулся с этого двугорбого. Позорное падение в сугроб с Нусруллы (и ладно бы просто в сугроб, так ведь на шиповник!) я забыть не мог, равно как и хохот всех присутствующих. – Мало того, он зазвал к себе лорда Блумберри, помнишь, я рассказывал, страстный лошадник?

– Ага.

– Ну вот, пригласил и предложил покататься.

Я вздохнул, припоминая этот кошмар. Разумеется, лорд Блумберри, ни секунды не сомневаясь, забрался на рослого верблюда и дал ему шенкелей. Нусрулла взревел, резво поскакал, описал круг и вернулся.

– С ума сойти! – воскликнул лорд, спрыгнув с мрачного верблюда. – Какой аллюр! Никогда не испытывал подобного! Завидую, полковник…

Они обменялись рукопожатием.

– Интересно, – продолжал лорд восторженно, – приживутся ли такие звери у нас? Я где-то слышал, что и лошадей сюда когда-то завезли, так что мешает привезти этих… вельбрутоф!

Верблюд плюнул ему в спину, но не попал.

– А вот сможет ли он скрещиваться с лошадьми – это еще надо посмотреть, – сказал лорд уже серьезно. – И кобылу я выберу для начала… обычную, не племенную. Не возражаете, полковник?

Стивенсон не возражал…

– Ай, бедный Нусрулла, – причитал чуть позже Баррада, гладя жующего сено верблюда. – Издеваются над тобой белые люди! Кормят плохо! Бегать велят!

– А ему что, нельзя бегать? – с интересом спросил я, заглядывая в стойло.

– Можно бегать! Нужно бегать! – воскликнул тот. – Но кто же верблюда, корабль пустыни, галопом пускает! Ничего не понимают, а сами…

Он запечалился.

– Кто так седлает?! – продолжал он. – Кто так погоняет?! Это не лошадь, не арабский скакун! Мой Нусрулла может трое суток идти без устали под вьюками, но зачем гнать его вскачь?!

Слушая мой скорбный рассказ, Фрэнк хохотал до слез.

– Непременно приеду! – смог он наконец выговорить. – Я должен увидеть это своими глазами! Еще, говоришь, негритянка? И обезьянка? А мне еще говорят, что это я развел зоопарк! А-ха-ха-ха, Вик, ну, с такой семейкой не соскучишься! Скажи спасибо, что этот полковник слона не привез!

– Слон у нас замерзнет, да и конюшню перестраивать придется, – вздохнул я. – А верблюд мохнатый, ему ничего, и так нормально…

Фрэнк снова взвыл от смеха и уткнулся носом в собственные колени.

Честно говоря, я преследовал самые корыстные цели: Фрэнк ведь холост, а я намерен был использовать любой шанс, чтобы отвлечь внимание от себя. Я же знал тетушку Мейбл и мог со стопроцентной уверенностью предсказать, что она пригласит незамужних девиц со всей округи… Тем более что срок выдвинутого Сирилу ультиматума уже истекал…

Как вскоре выяснилось, я угадал: в ближайшую пятницу тетушка Мэйбл пригласила меня на чай, намекнув, что также будут «милые юные мисс». Признаюсь, от одного этого словосочетания меня прошиб холодный пот…

Однако делать было нечего. Мало того, что я дал слово Сирилу, что не брошу его в одиночестве, к тому же тетушку не остановила бы ни моя мнимая болезнь, ни даже, подозреваю, побег через океан. Она нашла бы меня хоть в амазонской сельве, хоть в нубийской пустыне, хоть на атолле посреди Тихого океана и приволокла домой ровно к пятичасовому чаю.

Не знаю, был ли Ларример в курсе коварных тетушкиных планов, однако он наверняка что-то чуял печенкой. По крайней мере, улыбался он весьма загадочно и наводил лоск на мой костюм особенно тщательно.

– Ларример, – не выдержал я, когда дворецкий принес откуда-то макассаровое масло[11] (надо думать, из собственных запасов) и попытался смазать мне волосы для пущего шика. – Вы что же, вступили в сговор с тетушкой? Хотите меня женить?

– Что вы, сэр! – невозмутимо ответствовал он, однако банку убрал. – Я лишь выполняю свои обязанности!

– Хм, – я посмотрел на него подозрительно. Ларример демонстрировал спокойствие хорошо пообедавшего крокодила. – Ладно, но учтите: я не женюсь!

– Как скажете, сэр! – флегматично согласился дворецкий. – Прикажете подать плащ?

– Да, – я кивнул, потом в голову мне пришла отличная (как я думал) мысль, и я уточнил: – Только сначала я загляну в оранжерею!

Захватив горшочек с героическим Конно-идеей, я отправился к тетушке…

Право, лучше было войти в клетку ко львам!

Зайдя в гостиную, я почувствовал себя не лучше, чем первые христианские мученики, брошенные на растерзание этим хищникам. По правде говоря, львы были предпочтительнее. Они, по крайней мере, не пытались бы выйти за меня замуж… и вообще, у них хвосты с кисточками!

Поймите меня правильно, я ничего не имею против женского общества и льщу себе мыслью, будто умею обращаться с дамами… Но только не когда они пытаются затянуть меня в церковь!

– Вик! Я так рада тебя видеть! – проворковала тетушка, окруженная стайкой молоденьких девиц всех мастей. Возле нее застыл Сирил с остекленевшим взглядом. Полковника нигде не было видно. Надо думать, он удрал подальше от этого хихикающего цветника.

«Бедолага, – подумал я с сочувствием. – Ему изрядно досталось за последнее время».

– И я тоже рад вас видеть, тетушка, Сирил! – покривил душой я.

Она улыбалась столь многозначительно («Попробуй только сбежать!»), что я сразу вспомнил поговорку о стальной руке под бархатной перчаткой. И этот уничтожающий взгляд на горшочек с кактусом…

– Познакомься, Вик, это… – далее тетушка Мэйбл назвала имена всех приглашенных девиц, которые, каюсь, тут же смешались в моей бедной голове. Единственное, что радовало, так это оброненное тетушкой сообщение, что к чаю ожидают также миссис Вашингтон. Возможно, она хоть немного отвлечет огонь на себя?..

Кстати, верный Конно-идея в этот раз сослужил мне плохую службу: к моему огромному сожалению, на девиц он действовал совсем не так, как на призраков… Впрочем, бедняжка, конечно, в этом не виноват. Просто юные мисс сочли его отличным поводом для того, чтобы завязать беседу. И каждая норовила погладить колючки, преувеличенно поумиляться и поведать о своей трепетной любви к цветоводству.

Я терпел и улыбался. А что еще мне оставалось делать?!

Отчего-то Сирил такого внимания не удостоился, а при появлении миссис Вашингтон вообще позорно скрылся за ее спиной.