Игорь Шенгальц - Сыщик Бреннер

Когда до двери кабинета Мартынова оставалось совсем недалеко и я, прячась за одной из массивных колонн, уже видел слегка приоткрытые створки, мне в голову внезапно пришла идея.

Переговорник – техническое чудо нашего времени – лежал у меня в кармане, а еще одно стационарное устройство всегда находилось в кабинете барон-капитана. Все, что мне оставалось, – дать позывной на нужной волне.

Знакомое дребезжание я прекрасно услышал со своего места за колонной. Переговорник Мартынова, насколько я знал, стоял на рабочем столе, поэтому мне оставалось только дождаться, ответит ли кто-нибудь на мой вызов.

Аппарат звонил долго, почти минуту, но никто не подходил. Я не терял надежды, продолжая ждать.

Наконец кто-то ответил на вызов, переговорник затих, и воцарилась полная тишина. Я прижал мембрану к уху, но, кроме обычных сторонних хрипов, ничего не услышал. Ответивший не спешил представляться, оставив эту прерогативу мне.

Но я и не собирался вести с ним беседу. Главное я знал. Тот, кто находился в кабинете Мартынова, сейчас стоит у его стола, и все его внимание сосредоточено на аппарате.

Был бы я верующим, перекрестился бы, а так только три раза глубоко вздохнул и, собравшись с силами, подбежал к кабинету и, держа «дырокол» наготове, пинком отворил двери.

Вульф выполнил свой долг до конца. Он не ошибся, в кабинете Мартынова у стационарного переговорника вполоборота ко мне стоял Семенов и прислушивался к шумам в аппарате.

Рядом с ним на столе лежал револьвер и еще один «дырокол» – такой же, как у меня.

Семенов резко повернулся к двери, отбросил трубку переговорника и дернулся за оружием, но я держал его на прицеле, и многолетний опыт сыщика подсказал ему, что лучше не рисковать. Семенов демонстративно поднял руки.

– Бреннер, ты?

– А кого ты ожидал увидеть, короля Хаванны?

– Тебя ищет вся полиция города! Приказано стрелять на поражение при обнаружении.

– Полиция? – переспросил я. – А разве кто-то уцелел, кроме тебя? Ты ведь предал всех…

– Ты уже труп, Бреннер! Ты мертв!

– Мертв, – согласился я, вспомнив остекленевшие глаза близняшек.

– Только я могу тебя спасти. Сдайся прямо сейчас, и я гарантирую тебе жизнь.

– Это ведь ты их убил, ты знаешь это?

– О ком ты? – Семенов недоуменно повел усом. – Тут шел бой. Я уцелел, это правда, но благодаря случайности.

– Ты убил моих девочек, – терпеливо пояснил я. – Пусть не своими руками, но ты виновен. Ты убил своих товарищей, ты предал их, спасая свою жизнь. Ты убил барон-капитана. У меня нет доказательств, но это сделал ты, я знаю. Ты не предупредил императора – и тем самым убил его. Ты убил Жукова и Вульфа, агентов Девятого делопроизводства. Кого ты еще убил, сознайся перед смертью?

– Я никого не убивал. Бреннер, приди в себя!

Семенов, не опуская рук, шагнул ко мне, но я навел ствол «дырокола» на его голову, и бравый риттер поневоле остановился, стараясь не провоцировать меня лишний раз.

– Сколько тебе заплатили за предательство? В какую сумму ты оценил жизнь Мартынова? А жизнь императора?

– Бреннер, мы давно знакомы. Хочешь начистоту? Изволь. Ты знаешь, я – патриот! Я ничего не делаю просто так. Наша страна катилась в пропасть, я должен был попытаться все исправить…

– И поэтому ты предал всех? – Я прервал его на полуслове. Не хотелось слушать разглагольствования, вся суть которых сводилась к тому, что страну надо спасать. Нашу страну пытались спасти сотни раз, делая в итоге только хуже. Нет уж, позвольте нам идти своим путем. А хотите помочь, избавьте нас от своего присутствия и участия. – Я знаю, ты работаешь на «Механикс». На какие вещи ты закрывал глаза последние годы? Сколько преступлений скопилось на твоей совести?

Семенов молчал, задумчиво поглядывая на меня. Он – тертый калач, так запросто сведения из него не вытащить, если сам не захочет рассказать, тут даже пытки не помогут, хотя на них все равно не было времени, да и не стал бы я марать руки.

Одна мысль внезапно пришла мне в голову. Я даже удивился, как не додумался до этого раньше. И я был уверен в своей правоте как никогда.

– Ты ведь знал о Жорике? – Я говорил и внимательно смотрел в лицо того, кого еще недавно считал своим другом. – Ты знал о похищенных детях. Ты знал, что он делает с ними! Ты все знал и ничего не делал?!

– Так надо было, Бреннер. Дагеротипист являлся важным связующим звеном. Мы следили за ним. Мы не хотели допустить, чтобы чужаки победили, мы старались предотвратить большее зло…

Он говорил и говорил, стараясь доказать свою правоту, убедить, переманить на свою сторону. Но я больше не слушал. Я просто вспоминал. Вспоминал снимки убитых детей, найденные в секретной комнате маниака, вспоминал сестер Ольшанских, вспоминал барон-капитана Мартынова – умного, честного и порядочного человека, вспоминал то, что творилось сегодня в городе, вспоминал девочку Анни, потерявшую на площади маму, я вспоминал всех.

Потом он взмахнул рукой, а в ней оказался револьвер. Заговорил он меня, заставил отвлечься, уйти на несколько мгновений в свои мысли.

Но еще быстрее, чем Семенов спустил курок, из угла комнаты мелькнула стремительная тень. Вилли, котенок, подобранный сестрами и оставленный мной на временное попечение дежурного Департамента, до этого момента незаметно сидел под столом. Он быстрее пули пролетел разделяющее нас расстояние и вцепился в руку Семенову, повиснув на ней всем своим крупным телом, раздирая мясо до костей острыми как бритва когтями.

Риттер все же успел нажать на спусковой крючок, но кот сбил прицел, и пуля ушла далеко влево. Ударом кулака Семенов сбросил Вилли на пол и прицелился теперь уже в него, позабыв обо мне.

Я выстрелил в риттера. Я стрелял снова и снова. И даже убедившись, что он мертв, я продолжал стрелять.

Негромкое дребезжание переговорника заставило меня остановиться. Но заработал не аппарат на столе, а мой личный переговорник, который я сунул в карман перед тем, как вломиться в кабинет.

– Слушаю, – безразлично сказал я в устройство.

– Кира! – раздался взволнованный голос Грэга. Слышно его было едва-едва. – Наконец-то ты ответил! Я нашел его, слышишь, нашел!

– Кого ты нашел? Возвращайся домой, тебя жена ждет, волнуется.

– Ты что, не понимаешь? – удивился репортер. – Я нашел его, вычислил!

– Да о ком ты?

Кот подошел и с урчанием потерся о мои ноги. Я ласково почесал его за ухом.

– О чудовище, за которым мы охотимся. О том, которое жило в теле дагеротиписта и сбежало после его смерти. Это было чертовски трудно, но я нашел его, я сумел!

– Подселенец? Ты говоришь о подселенце? – взволновался я.

– Наконец-то сообразил. – Даже теперь Грэг не мог отказаться от привычного ехидства. – Я далеко, мне пришлось уехать из города, чтобы собрать информацию. Никак не успею помочь. Придется тебе самому…