Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков
Глава 73
Августа 1947, залив Монтерей.
Помощь пришла вскоре после рассвета. Хотя хватиться и начать искать их должны были ещё не скоро. Благодарить за спасение следовало Джеффа. В самый критический момент, когда стало понятно, что крушения не избежать и произойдёт это через какие-то секунды, хозяин обречённой лодки успел выпустить в небо несколько сигнальных ракет. Хотя сам Джефф, зная, что поблизости есть лишь один корабль, не очень то верил в великодушие своего вечного конкурента. Он вообще был циником до мозга костей и на то у него были веские основания.
— В молодости я несколько лет охотился на китов в артели эскимосов на Аляске, — ещё по пути сюда успел рассказать двум своим молодым спутникам Джефф. — У них охотники регулярно гибли в море. И дело не только в опасностях морской стихии. Свою мрачную роль играли старые ритуалы и обряды. Среди охотничьих обычаев у эскимосов был и такой — они не спасали тонущих. Тому было два объяснения: во-первых, если охотник оказался в воде, значит, он попал во власть морского черта по имени Кели, а с ним лучше не связываться. Второй мотив более прозаичен: занявшись спасением, можно упустить добычу и тогда весь поселок окажется на грани голодной смерти. То есть из двух зол эскимосы выбирали меньшее.
Так что Джефф был приятно удивлён, заметив выплывшее из утренней дымки судно. Неизвестно, как далеко находился «Спрэй» накануне, и сколько миль ему пришлось преодолеть, чтобы оказаться здесь, но эти последние полмили тендер полз с черепашьей скоростью. Почему-то всё делалось с поразительной неторопливостью! Хотя там на борту не могли не понимать, в каком бедственном положении оказались коллеги. Из них троих больше всех пострадал Родригес. При падении в воду полицейский повредил плечо. Оно сильно распухло и посинело. При малейших попытках пошевелить рукой парень испытывал дикую боль. Вдобавок он не умел плавать! Оказавшись за бортом, Родригес сразу начал тонуть. Жить ему оставалось от силы секунд тридцать. В первые минуты после крушения их разбросало в стороны, так что все трое потеряли друг друга из виду. Игорь первый оказался поблизости и едва успел спасти наглотавшегося воды бедолагу. Но вместо слов благодарности Исмаилов услышал очередное предложение покаяться в совершённом преступлении — в обмен на обещание ходатайства от полиции к суду о смягчении наказания.
Другой бы оттолкнул от себя навязчивого прилипалу и позволил случаю самому решить проблему, но Исмаилов так не поступил. Хотя прекрасно понимал, что спасает человека, мечтающего усадить его на электрический стул!
На палубе «Спрэя» выловленную из океана троицу ожидал странный приём. Профессор Хиггинс появился на палубе в нижней рубашке и в подтяжках, в зубах трубка с изогнутым чубуком. Он придирчиво оглядел спасённых, особо пронзительно взглянул на Джеффа, и изрёк:
— К сожалению, господа, мы научное судно, а не круизное. Как видите, свободного места даже на палубе почти нет.
Большая часть палубы действительно была занята разными ящиками, элементами сборных конструкция из алюминия и пластмассы; вдоль борта во всю его длину тянулся толстый рулон серого брезента. Назначение его, как и всего остального, оставалось для чужаков загадкой.
— Всё очень ограничено — будто даже извиняясь, указал вокруг себя Хиггинс. — Поэтому держать на борту посторонних я просто не имею возможности. Если не согласитесь помогать, придётся попросить вас вернуться обратно.
Нет, конечно, профессор не угрожал по пиратскому обычаю выбросить ненужных ему людей за борт. Он готов был выделить шлюпку, небольшой запас провизии, и сообщить на берег координаты, чтобы за ними выслали спасательное судно.
Джефф не испытывал особого восторга от перспективы пойти под руку своего конкурента, но понимая, что в данной ситуации выбирать не приходится. Поэтому сурово произнёс:
— Ты меня знаешь, Уолтер, — хриплый голос охотника стал ещё более сиплым от продолжительного купания, но это лишь придавало весомости его словам, — лучшего гарпунщика в наших краях тебе всё равно не найти.
Хиггинс благожелательно похлопал его по плечу. Исмаилов, а за ним и Родригес тоже выразили желание остаться, и были приняты в команду.
В первые минуты, едва взглянув на Игоря, профессор никак не отреагировал, сделав вид, что не узнал его. Впрочем, Исмаилов и не рассчитывал, что его позовут на завтрак в капитанскую каюту (из дверей камбуза как раз доносился умопомрачительный аромат). Как он понял, Хиггинс был прагматиком и оценивал людей лишь с точки зрения их сиюминутной полезности для дела. И если профессор оставил его, значит, имел на него какие-то виды.
Новичкам дали пару часов на то, чтобы они могли немного обсушиться, съесть горячего и немного поспать после бессонной ночи. Затем им предстояло доказать свою полезность.
Судно было старое, деревянное, но построено добротно, на совесть. Так что Джефф был прав, когда хвалил корабль. Их проводили в небольшую каюту и дали сухие вещи, чтобы они могли переодеться. На какое-то время они снова остались втроём.
Охотник пытался закурить, и не мог, у него дрожала рука со спичкой.
— Почему она не убила нас? — произнёс он. — Почему снова ушла?!
Непонимание происходящего и ярость сводили старого промысловика с ума.
— Я видел её глаза и оскал, она будто насмехалась над нами.
Игорь пожал плечами.
— У меня есть лишь одно объяснение.
— Какое же?
— Даже мегаакула не выносит запаха винного перегара. Видимо этой «малышке», как вы её назвали, мы не приглянулись.
Однако шутка не произвела на Джеффа никакого эффекта, он остался очень серьёзен. И даже усомнился в убойной силе своих гарпунов!
— Это сам дьявол! — произнёс Джефф и вздохнул. Игорь поглядел на его руку, что лежала на колене под столом, пальцы дрожали. Охотник сжал пальцы в кулак, и кулак дрожал.
— Возможно, я напрасно отказался, когда знакомые ребята из Спрингфилдского армейского арсенала предлагали мне купить новейший ручной гранатомёт — задумчиво рассуждал гарпунщик. — Говорят, на редкость убойная штука! Неофициальное название «Слоновое ружьё». Его ещё даже в армии нет — оружие экспериментальное; по виду напоминает короткоствольный пиратский мушкетон. Угости я адскую тварь осколочно-фугасной гранатой, она перестала бы скалиться.
Родригеса
