Анри Лёвенбрюк - Синдром Коперника

Я не был уверен, что от этого смерть его коллеги менее ужасна. Мне самому было трудно с нею смириться! Меня мучило чувство вины. И я видел, что и Баджи в глубине души потрясен. Обращаясь ко мне, он, конечно, и сам пытался успокоиться.

— Да и вы, похоже, не новичок в таких делах, — добавил он.

— О чем вы?

— Ну, я же видел, как вы вели себя, Виго. Вы прошли высококлассную военную подготовку.

Я пожал плечами:

— Я ничего не помню. У меня амнезия, Стефан. Все это — словно один большой провал. И признаюсь вам, что такое прошлое совсем не по мне.

— И вам неприятна мысль, что когда-то вы были военным, верно?

Я смущенно поморщился:

— По правде говоря, да… Мне трудно к этому привыкнуть. Это мне совсем не подходит — такому, какой я сейчас! Во всяком случае, такому, каким я себя чувствую.

— Понимаю.

Я вспомнил перестрелку в подземельях Дефанс. Меня передернуло.

— Такой, как сейчас… Я не способен убивать, — сказал я тихо, словно про себя.

Телохранитель кивнул:

— Я видел. Это делает вам честь, Виго.

— Может быть. Но если бы вы не выстрелили, я бы с вами сейчас не разговаривал…

— Мое ремесло — не позволять, чтобы таких, как вы, убивали такие, как они. Если бы все были, как вы, а не как они, мое ремесло было бы не таким… тягостным.

Я посмотрел на него. Он и сам не подозревал об этом, но то, что он сейчас сказал, выражало суть моих сомнений. И причину недоумения, которое, наверное, до конца никогда не рассеется. При нынешнем положении вещей, на той стадии эволюции, которой мы достигли, мы так и не нашли философского обоснования приемлемости насилия.

Баджи — своего рода парадокс. Величайший парадокс нашего человеческого общества. Конечно, он спас мне жизнь. Но для этого ему пришлось отнять жизнь у другого. В идеальном мире, где никто никого не будет убивать, такие люди, как он, станут не нужны. Но в нынешнем мире… Существуют крайности, когда желанный пацифизм оказывается бессильным против пистолета врага. И этот парадокс сводил меня с ума. Я знал, что он — основа моих эсхатологических страхов.

Часто у меня возникает ощущение, что Homo sapiens находится на пути к вымиранию. Таков Homo sapiens. Сверххищник, разрушитель мира и самого себя.

— Черт побери!

Я подскочил. Телохранитель в недоумении смотрел на экран своего мобильного. Он показал его Лувелю, который все еще лежал посреди грузовичка, но уже не такой бледный. Тот знаком показал, что он видел.

— Марк! Планы изменились! — воскликнул Баджи. — Едем в конюшни!

— Что происходит? — заволновался я.

Он протянул мне мобильный. Я прочитал СМС, которое только что прислала Люси.

«Здесь легавые. С ордером на обыск. Встречаемся в конюшнях».

Глава 78

В самом начале обыска Люси отправила Сака домой. Она дожидалась нас одна в этом странном подвале у ворот Баньоле. Хакеры окрестили свое тайное убежище «конюшнями», потому что еще в XIX веке в нем, судя по всему, содержались лошади владельца дома. Это было просторное помещение из неотесанных старых камней и со сводчатым потолком, скрытое в глубине укромного дворика. Его планировка соответствовала первоначальному назначению. Стойла были переделаны в кабинеты, а центр подвала с покатым полом для стока грязной воды служил теперь залом совещаний.

В грузовичке Лувель объяснил мне, что вначале СфИнКс не меньше двух лет размещался там, прежде чем окончательно обосновался в Двадцатом округе. Безымянное, сданное в субаренду «знакомому», кое-как приспособленное под контору помещение значилось в кадастре как непригодное для эксплуатации, и, если верить Люси, полиция и служба общей информации не подозревали о его существовании. Идеальное убежище.

Марк высадил нас перед зданием и тут же уехал, чтобы спрятать грузовичок в надежном месте. Ему также была дана инструкция ехать домой и не высовываться, пока его не вызовут.

Когда мы спустились по центральному мощеному проходу, ведущему в центр конюшен, Люси, широко раскрыв от ужаса глаза, бросилась к Лувелю:

— Дамьен, ты в порядке?

Всегда хранившая олимпийское спокойствие, на сей раз она не смогла скрыть тревогу. Но хакер поспешно сказал:

— Да-да, ничего страшного… Все обойдется.

Мы подвели Дамьена к широкому креслу, стоявшему в переделанном под небольшую гостиную углу огромного подвала, и он с кряхтением опустился в него. Положив ноги на низкий столик, он с гримасой боли откинулся на спинку кресла.

Мы расселись вокруг. Казалось, молчание длилось целую вечность. Все мы измучились до предела, а в этом прохладном каменном алькове было что-то умиротворяющее. Мы с Лувелем еще не оправились от шока. Баджи снова погрузился в свое профессиональное молчание. Вероятно, он думал о своем напарнике и, наверное, только теперь осознал, что тот действительно умер. А что до Люси, она, должно быть, понимала, что нам, прежде чем спуститься на землю, нужна эта передышка.

Я несколько раз потер глаза, словно надеялся отогнать навязчивые образы, не оставлявшие меня в покое. Я переглянулся с Лувелем. Думаю, оба мы точно знали, что переживает другой. Правильно ли мы поступили? Стоило ли оно того? И сможем ли мы примириться со смертью Грэга? Какими будут последствия этой невероятной вылазки? Нас накрыла волна общих переживаний: угрызения совести, сожаления, страх, а может быть, еще и надежда. Надежда, что все это приблизит нас к истине. К освобождению.

Наконец, когда молчание стало невыносимым, я выкинул из головы все мучавшие меня вопросы и медленно снял со спины рюкзак. Достал оба жестких диска и протянул их Люси.

— Вот, — вздохнул я. — Надеюсь… Надеюсь, они не повреждены… Это все, что нам удалось добыть.

Девушка бережно взяла диски и благодарно улыбнулась.

— Это уже очень много. Посмотрим, — сказала она.

В тот же миг Дамьен поднял к Стефану голову. У него был пустой взгляд, осунувшееся лицо.

— А знаете, что бы мне сейчас доставило удовольствие?

Высокий негр, очнувшись от собственных размышлений, широко улыбнулся:

— Дайте-ка угадаю… глоточек виски?

Лувель кивнул. На лице появились краски.

— Кажется, у нас в чулане осталась старая бутылка. — Он кивком указал на дверцу в противоположной стене.

Телохранитель дружески похлопал Дамьена по ноге и вышел в смежную комнату.

— Ну же, Люси, расскажи, что у вас там произошло с полицией?

Девушка присела на низкий стол напротив нас. Ее глаза снова загорелись. Словно, задав этот вопрос, Дамьен опять заставил мир вращаться вокруг нее.