Электрическое бессмертие - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
Внутренняя тюрьма КГБ, в просторечии именуемая «Американкой», являлась самым комфортным пенитенциарным учреждением республики. Администрация несколько сдержаннее, нежели в тюрьмах и исправительных колониях системы МВД, камеры не переполнены, да и контингент приличный – нет классической уголовщины, взятой под стражу за насильственные преступления. Игорь Наркевич с обвинением в организации убийства группы лиц – редкое исключение.
Он не оценил преимуществ «Американки», не имея образца для сравнения. Лязгающие стальные решётки с электрическими замками, тяжёлые железные двери камер с окошечком, тяжкий дух несвободы – всё это мало напоминало пятизвёздочный отель в штате Гоа, обещанный Светлане.
В первое же утро после задержания его снова привели на допрос. Следователь новый, с ним мужчина в штатском, дрябленький, лысенький, абсолютно не кагэбешного вида.
Игорь опустился на табурет, намертво прикрученный к полу.
- Предупреждаю, производится аудиозапись допроса.
Подозреваемый пожал плечами.
- В отсутствие адвоката никаких показаний не дам. Хоть на видео снимайте.
- Это вы зря, гражданин, - вмешался штатский. – Ваш адвокат Ройзман подал заявление в прокуратуру с возражениями против задержания и приложил интересные доказательства.
- Какие?
- Давайте начнём допрос, в ходе следственного действия они будут предъявлены.
Следователь недовольно дёрнул щекой.
- В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством нашей страны при допросе вправе присутствовать надзирающий прокурор, - он кивнул на дряблого. – Начнём?
- Ну, попробуем.
Похоже, Исаак Моисеевич начал игру по несколько иному сценарию. Не буду смешивать ему карты, решил Игорь.
Гэбешник завершил формальную часть, когда прокурор или помощник прокурора, Наркевич толком не зафиксировал его должность, перехватил инициативу.
- Вот фотография, которую ваш спутник сделал в ресторане «Лилия» за минуту до взрыва в офисе Войцеховича. Видны часы над камином. Он передал её своей девушке с комментарием: «Хорошо сидим, отдыхаем». Действительно ли вы там находились?
- Находился. Кстати, в кафе видеокамеры. Их записей недостаточно для подтверждения алиби?
- Какое к чертям алиби! – влез следователь. – Войцехович и его команда убиты взрывным устройством, скорее всего – приведённым в действие дистанционно. А вы, явно желающий его смерти, находились в трёх кварталах. Двадцать первый век на дворе, 4G-Интернет. Ваше алиби не стоит выеденного яйца, к тому же очень демонстративное.
- Когда Люда прыгал через границы, ваши коллеги не сочли его алиби слишком демонстративным. Что изменилось?
- Это не вам решать! – рявкнул следователь.
Прокурорский добавил намного мягче.
- Убийство из АКСУ предполагает нахождение преступника на месте преступления – там алиби учитывается. Игорь Владимирович, зачем вы назначили встречу Войцеховичу, да ещё на его территории?
- Потому что милиция и Комитет расписались в бессилии. Хотел скотине в глаза глянуть, пару ласковых сказать.
- И убить его? – ввернул комитетчик.
- Голыми руками? В его гнезде? При задержании у меня даже иголки не нашли.
- А чем вы объясните, что в банке и в трёх квартирах сработала сигнализация? Что обе машины охраны перед взрывом убрались по вызовам?
- Не по окладу вопрос, гражданин начальник. Откуда же мне знать, куда и зачем ездят менты.
Следователь решил не сдаваться.
- По материалам дела вырисовывается такая картина. Вы заминировали здание, назначили стрелку по «пацанским понятиям», озаботились убрать лишних. Скажете – нет?
- Естественно – нет. До времени рандеву оставалось минут двадцать, я коротал время в кафе, не зная про взрывчатку. За три минуты до назначенного часа подъехал к офису, увидел пожарных и оцепление. Если бы взрыв произошёл чуть позже, валялся бы среди развалин в обнимку с трупом Люды. У вас есть опровергающие доказательства, гражданин следователь?
Прокурор промолчал, но тоже испытующе уставился. Поэтому комитетчик проглотил реплику в духе «здесь я задаю…», а только взбрыкнул, что срок задержания без санкции ещё не истёк.
Прокурорский палец тиснул «стоп» на диктофоне.
- Выпускайте.
- Что?! Подозреваемого в теракте?
Игорь подумал, что дальнейший разговор не для его ушей, но чиновники не озаботились приказом увести задержанного.
- Вы понимаете, что это значит?
- Смотря как преподнести. Какой, к едреней фене, теракт? Потерпевший – натуральный бандит, до которого руки не дошли чисто по недосмотру. Криминальные разборки, чуть ли не бытовуха. Подследственность Следственного Комитета и геморрой МВД.
- Но на меня повесят незаконное задержание, если спустить на тормозах.
- Мы поступим мудро. Я пишу предписание от прокуратуры. Сегодня же передаёте уголовное дело в СК, пусть они освобождают. Им не больно – не они же садили под замок. Как обычно в нашей стране, всё абсолютно законно.
- Так-так… И глухарь повиснет на них. Моё начальство не будет возражать?
- За это не волнуйтесь. А чтобы не было освобождения от уголовной ответственности вчистую, уважаемый Игорь Владимирович подпишет чистосердечное признание о незаконном хранении огнестрельного оружия и получит год условно. Устраивает?
- Только после консультации с адвокатом.
Она произошла вечером того же дня. Исаак Ройзман встретил Игоря на улице Комсомольской возле клуба имени Дзержинского, естественно, принадлежащего КГБ Беларуси. С нарочитым говорком, очень напоминающим одесский в стиле Жванецкого, адвокат спросил:
- Ви довольны, подзащитный? Закончим гешефт. Валерьянку нужно? Не для меня
