Михалыч и Максимка (СИ) - Денис Ган
— Держи ключи, беги открывай дверь, а я сейчас докурю и поднимусь.
— Ага – ответил Максимка забрал ключи и побежал в припрыжку к подъезду.
Вечером отдохнув после перелёта, Михалыч выдвинул стол, разложил документы и сел поработать. Максимка от нечего делать вымывал комнату и стаскивал пустые бутылки в мешок. Михалыч пообещал купить новый диван и стулья, а также обеденный стол. Кажется, он и впрямь где-то сильно ударился головой что резко поменялся. Соседка выполнила обещание и проследила за цветами и рыбками Максимки. Михалыч повторно сидел и изучал личное дело Павла Горчакова, а также пометки к нему которые сделала Варвара. Ещё в Москве во время пересадки был звонок из КМБ. Сказали, что на Горчакова нет данных. Как такое могло быть... Максимка намывал пол.
— Двинься — попросил он Михалыча отодвинуться от стола.
Михалыч встал поднял стул и перенёс его. Максимка протёр возле стола и поднялся.
— Можешь ставить обратно — разрешил бесёнок.
Михалыч вернул стул на место и сообщил:
— Пойду чайник поставлю.
Он явно устал в который раз искать зацепки в этом личном деле, забрал со стола чайник и вышел. Максимка тут же проявил любопытство и заглянул чем там занимается подполковник. Разглядывая фотографию и текст на иностранном языке Максимка пробормотал:
— Что-то рожа знакомая...
Так и не вспомнив чья это рожа Максимка, оставил папку и продолжил намывать пол. Пионерский лагерь за очень короткий срок приучил Максимку к порядку и теперь весь этот комнатный бардак был как кость в горле. Тем более что уже давно нужно было провести порядочную дезинфекцию и большую уборку.
Глава 29. Ибо, нефиг!
Михалыч рано проснулся, его кто-то тряс за ноги, а сквозь сон подполковник слышал надоедливое «проснись Михалыч проснись». Звучало словно плохая песня из телевизора...
Подполковник открыл один глаз. Над его лицом зависла довольная рожа Максимки и слегка устрашающие рожки чуть по выше его лба. Он очень громко вопил:
— Я вспомнил, я вспомнил!
Михалыч потёр ладонью лицо заставляя себя проснуться и тихо произнёс:
— Что ты вспомнил?
— Морду из твоей папки вспомнил, той в которой ты вчера весь вечер зависал!
Михалыч сменил выражение лица на строгое и попытался разозлиться, но доверчивая мордашка Максимки было на столько умилённой что Михалыч передумал ругать беса поэтому он просто спросил:
— Ты лазил в мои служебные документы?
— Да я так, краем глаза, только посмотреть, что там. Фотку видел, и рожа на ней мне показалась знакома — оправдывался Максимка.
Михалыч знал, что бесёнок частенько наводит шмон в документах из конторы если они попадали домой, но Михалыч так же знал, что информация из них никогда не уйдёт дальше Максимки. Ругать беса бесполезно, он такой какой есть, но одёргивать и пытаться отучить его брать служебные документы всё-таки возможно. По крайней мере Михалыч в это верил и надеялся.
— Говоришь рожа знакомая?
— Да, я так и сказал — растеряно повторил Максимка.
Он думал, что его сейчас начнут расспрашивать, но ничего подобного не произошло.
Михалыч откинул одеяло и встал с дивана. Пружины заскрипели. Пара штук даже торчали в углу из-под прорванной оббивки. Диван доживал последние дни. Максимка хотел было продолжить свои восторженные вопли, но Михалыч что-то обдумывая остановил его жестом, потом натянул домашние штаны и молча ушёл в ванну умываться. Максимка надулся от обиды и сел на одеяло. Бесёнок тихо, но грозно ворчал себе под нос про угрозы Михалычу которым не суждено было сбыться. Пока Михалыч не придёт в себя продолжать разговор бесполезно что и дал понять подполковник, когда остановил беса жестом. Из Ванной доносился плеск воды и звук электрической бритвы. Обычно Михалыч брился раз в две недели и исключительно острой бритвой, а тут как поехал в Африку стал бриться каждый день и электрической. Звук воды пропал, а следом и трещание бритвы. Через минуту Михалыч посвежев вышел из ванной комнаты. Застегнув часы на руке, он глянул на время.
— Скоро за нами приедут, одевайся.
— А как же та рожа, про которую я хотел тебе рассказать?
— Одевайся! — спокойно повторил Михалыч — я сейчас завтрак принесу, сядем есть тогда и расскажешь.
Такое поведение раздражало Максимку, но он подчинился, не понимая почему Михалыч медлит и не хочет его выслушать, а Михалыч на самом деле просто хотел узнать, что там вспомнил Максимка на более свежий мозг, чем то состояние в котором он проснулся. Попросту на свежую голову.
Михалыч приготовил яичницу с колбасой и налил две кружки чая. Принёс еду в комнату и расставил тарелки на стол. Максимка уже собрался и сидел на стуле ожидая завтрак.
— Ну, что ты хотел мне сказать? — спросил Михалыч и сел за стол.
— Я вчера твою папку с документами глянул.
— Это я уже понял — ответил Михалыч и вилкой разделил кусок сардельки пополам.
— Видел фотографию. Она показалась мне знакомой.
— Сомневаюсь, ей больше двадцати лет. Сейчас этот человек в двое старше и выглядит по-другому — полковник прожевал кусок сардельки и проглотил.
— И всё же я знаю кто это ну или он очень похож! — уверено заявил Максимка, продолжая расправляться со своей едой.
— Ну и кого он тебе напомнил?
— Председателя Ленинского горисполкома! — выпалил бесёнок.
Михалыч закашлял и чуть не подавился куском яйца. Откашлявшись, он успокоился и отодвинул тарелку в сторону.
— Откуда ты его знаешь?
— Видел у тебя в ментовке. Он в позапрошлом году на смотр приезжал.
— А.… да, припоминаю...
— Вот если его омолодить он будет выглядеть точь-в-точь как тот чувак на фотографии из дела на столе.
— Твоя уверенность поражает, но их даже зовут по-разному. О председателе у нас знают всё, а об этом молодом человеке, который тебе показался знакомым не знает никто. У них даже имена разные.
— Какие? — просто поинтересовался Максимка и потянулся за кружкой.
Михалыч помог ему и пододвинул кружку ближе.
— Неизвестного зовут Павел Геннадьевич Горчаков, а нашего председателя зовут Геннадий Павлович Вершинин.
— Геннадий Павлович, Павел Геннадьевич.... Перестановка инициалов местами и другая фамилия. Это легко и вполне возможно. Я говорю это он, значит это он! — настаивал Максимка — да возьми и сам сравни! Кто вообще этот парень из папки?
— Хм... Помнишь фотографию что нам вождь показывал?
— Там,
