Марк Ходдер - Загадочное дело Джека-Попрыгунчика

Сестра Найтингейл кивнула:

— Да, это так.

— То, что со мной случилось, — продолжал Бересфорд, — оживило мой интерес к Эдварду Оксфорду, потому что я хотел бы жить человеком, а не обезьяной, а обладая машиной времени, я — или кто-нибудь другой — мог бы вернуться назад в прошлое и предотвратить падение. Вы знаете то, что было потом: я рассказал все Изамбарду и теперь, с его помощью, в состоянии овладеть машиной времени. Я сообщил ему о некоторых технологиях будущего, таких как геотермальная и электрическая силы, полет при помощи винтов, повозки, снабженные двигателем… И он сумел построить эти машины, основываясь на той скудной информации, которую открыл мне Эдвард Оксфорд. У Изамбарда не было причин сомневаться во мне и в возможности путешествовать сквозь время. Вы начали экспериментальную программу в твердой уверенности, что устройство позволит вам увидеть ее результаты. И вот сегодня мы все здесь — в надежде на то, что этот костюм поможет нам достичь своих целей!

— А вчера? — спросил Лоуренс Олифант. — Он появлялся?

— Да. Конечно, он не ожидал застать меня в таком виде, но… знаете, его это не удивило. Во всяком случае, не так, как я думал. Он ушел столь далеко от реальности, что сейчас ему все кажется иллюзией. Тот факт, что его друг, маркиз, стал мистером Стеклоу, приматом, для него ничуть не более странен, чем то, что люди в эту эпоху курят сигары и трубки и никогда не выходят из дома без цилиндра на голове! Он долго не задержался. Я отдал ему список девиц, и он исчез.

— Чтобы найти девушку с родинкой и изнасиловать ее, — с отвращением вставила Флоренс Найтингейл.

— Да, — фыркнул Бересфорд. — Это я придумал! Есть шесть девиц: Сара Шумахер, дочь Дженни Шепард, ей сейчас шестнадцать лет. К сожалению, семья эмигрировала в Южную Африку, и я не смог найти их. Остальные все еще в Лондоне или тут недалеко: Мэриан Стипхилл, дочь Лиззи Фрайзер, тринадцать лет; Энджела Тью, дочь Тилли Адамс, пятнадцать лет; Люси Харкнесс, дочь Сары Льюит, восемнадцать лет; Конни Файевезер, дочь Мери Стивенс, семнадцать лет; и Алисия Пипкисс, дочь Джейн Олсоп, пятнадцать лет. Седьмая из первого поколения девушек… я имею в виду матерей… Дебора Гудкайнд. Она сошла с ума после встречи с Оксфордом в 1838-м. И умерла бездетной в Бедламе несколько лет назад.

— Парадокс, — заметил Дарвин своим странно гармоничным голосом. — Если она в истории его семьи подарила жизнь его прапрапрабабке, то, приблизившись к ней, он сделал себя дважды вымершим!

— Ха-ха, — раздался шипучий смех Олифанта. — Путешествия во времени — запутанное дело!

— Не то слово, друг мой, — подтвердил Бересфорд. — Список девушек я вручил ему только вчера, а он уже развил такую деятельность! Вот этих трех: Мэриан Стипхилл, Люси Харкнесс и Энджелу Тью — он уже успел проверить на родинку! Ха-ха-ха!!!

— Новый парадокс, — прокомментировал Дарвин. — Мы в высшей степени заинтригованы!

— Милорд маркиз, — недовольно сказала сестра Найтингейл, — почему вы не подготовились к тому, чтобы поймать его вчера? У вас было целых восемнадцать лет, чтобы все организовать!

— Отличный вопрос, мэм. Во-первых, я уже говорил, что моя вера в него поколебалась; я засомневался в собственных ощущениях, и все это дело стало казаться мне совершенной фантастикой! Во-вторых, человек, улетевший из 1843 года, был больной — и душой, и телом; вдобавок этот его костюм барахлил! У меня не было никаких гарантий, что Оксфорд окажется здесь в назначенное время, и, прежде чем затрачивать усилия на его поимку, я решил убедиться в том, что он появится наверняка.

— И что же теперь?

— Все решится завтра вечером. Одна из девиц, Алисия Пипкисс, живет со своей семьей в том самом доме, где в 1838 году Оксфорд напал на Джейн Олсоп. Это окраина Олд-Форда, недалеко отсюда. Я сказал Оксфорду, что завтра вечером вся семья вернется из-за границы. Это я выдумал… они никуда не уезжали. Еще я сообщил ему, что мисс Пипкисс на следующий день после возращения переедет в Лондон… не знаю куда. Так что у него есть единственная возможность напасть на нее: вечер 30 сентября!

— Вы молодец, Бересфорд! — воскликнул Дарвин. — Ну что ж, все мои ресурсы в вашем распоряжении!

— И мои тоже! — прозвенел Изамбард Кингдом Брюнель.

— Благодарю вас, джентльмены, — ответил орангутанг. — Однако… не все так гладко. Мистер Олифант может подтвердить, что по какой-то неизвестной мне причине исследователь и лингвист Ричард Фрэнсис Бёртон заинтересовался «Бригадой Баттерси» и вместе с детективом Траунсом весьма близок к раскрытию тайны. Этот Траунс расставил полицейских вблизи дома Олсопов; так что, когда Оксфорд появится там и мы ударим, то встретим сопротивление.

Олифант сжал кулаки и прошипел от злости:

— Если этот Бёртон появится, я лично с ним разделаюсь, я настаиваю!

Орангутанг кивнул.

— И последнее. Изамбард и я заключили соглашение, по которому в обмен на предоставленную мною информацию мне сделают копию с костюма Оксфорда. Если же это будет невозможно, мне обеспечат доступ к нему. Вы согласны?

— Да, — пронеслось по залу.

Маркиз оскалил зубы, встал и вытянул длинные косматые лапы.

— Тогда давайте собирать наши силы. Мои либертины сейчас наблюдают за домом. Еще больше наших прибудет завтра. Если хоть один из них увидит Оксфорда, тут же даст мне знать. Нам также понадобятся технологисты и вервольфы — ведите всех, кого сможете мобилизовать!

Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон, лежавший ничком на галерее, решил, что услышал достаточно. Пора убираться из «Чернеющих башен», пока не поздно.

Он осторожно отполз к порогу, потом к верхней площадке лестницы, после чего, низко пригнувшись и бесшумно ступая, спустился в гардеробную.

Стряхнув с пиджака пыль, он повернулся к двери.

— Здравствуй, Дик, — промолвил негромкий голос.

Из темноты появился Джон Хеннинг Спик.

Глава 21

СИЛЫ СОБИРАЮТСЯ

«И тогда лейтенант Бёртон крикнул: „Стой! Ни шагу назад! Иначе они решат, что мы отступаем!“

Расценив это как упрек в недостаточной боеспособности и поняв, что мне приказывают защищать лагерь, я храбро вышел вперед и выстрелил почти в упор в первого же нападавшего».

— Боже милостивый! Что они сотворили с тобой? — ужаснулся Бёртон.

Суинберн рассказал ему об операции, сделанной Спику, но одно дело слышать и совсем другое — своими глазами увидеть медный механизм, заменивший левую сторону головы бывшего… пусть даже врага.