Благие пути (СИ) - Ена Вольховская
— Конечно же, она тебя любит! — она натянуто улыбалась, продолжая ворошить влажные волосы девочки, а та, морщась от болезненных ощущений, с вожделением заглядывала в карие глаза. Рида отвела взгляд и, грустно усмехаясь, отстранилась. — Я бы даже сказала, что тебе досталось куда больше внимания, чем нам с братом. Честно говоря, в детстве я так редко видела свою мать, что это мне впору называть ее тетушкой, — неуверенно потоптавшись на месте, Рели протянула худую ладошку и похлопала Риду по макушке. Девушка мельком подумала о том, что этот жест совершенно не помогает, а в следующее же мгновение жгучий стыд залил ее с головы до пят. До чего только докатилась! Жаловаться на «прохладные» отношения с матерью девочке, у которой из родни пробирка с физраствором и лицемерный колдун, даже по имени ее не называющий! От прилива крови у девушки закружилась голова, заставляя ее сильнее вцепиться в столик. — Да уж, не мне тебе плакаться! — тихо рассмеялась Рида. — Так непривычно, я никогда ни с кем не обсуждала ни свое детство, ни, тем более, свою мать. Меня немного занесло…
— Почему вы с тетушкой не виделись? Она была занята? — девочка присела на столик, с интересом глядя в лицо Риды. Лишь отчасти она понимала муки совести девушки, сама же Рели не видела в ее словах ничего непозволительного. Пусть собственная боль девочки была невероятно сильна, это не значило, что другие теперь должны молчать в знак уважения к ее страданиям.
Рида пару минут напряженно молчала, как будто только сейчас задумалась о том, каким же на самом деле было ее детство. В конце концов, она просто кивнула.
— Да… Да, она всегда была занята. Мне было лет шесть, кажется, когда мой отец погиб и мама начала от нас отдаляться. Порой она сутками не появлялась дома, а, вернувшись, падала спать, — слова давались ей тяжело, будто воспоминания совсем не хотели покидать уютного темного уголка подсознания. — Пока Дориан был совсем маленьким, она оставляла нас на попечение соседок, за глаза любивших поболтать о том, какая она никудышная мать, — ее кулаки непроизвольно сжались. — А потом стала отсылать нас к бабушке. Знаешь, тогда я думала, что мы просто мешаемся ей, что мы с братом не очень-то ей и нужны. Эй, не смотри на меня так! Я была маленькой обиженной девочкой, не имеющей ни малейшего представления о том, с чем сталкивалась моя мать! Это сейчас я знаю, как ей было тяжело, как она упахивалась на двух работах, чтобы обеспечить нам хоть какое-то будущее. Впрочем, даже сейчас эта обиженная девочка снова дает о себе знать, — улыбнулась она. — Прямо, как сегодня… — неловко пробурчала она, чувствуя, как ее вновь треплют по макушке. — Дай мне пару минут на самобичевание, и я искренне порадуюсь, что вы так замечательно ладите, хорошо? — Рида оттолкнулась от столика и вернулась к очистным сооружениям — время позднее и с ними стоит побыстрее закончить. Спустя минут десять молчаливой возни, Рида вновь заговорила: — Мне бы искренне хотелось, чтобы она, наконец-то, обрела свое счастье. Если подумать, ей всегда так сильно не везло в жизни! Бабушка рассказывала, что мама уехала в Сильверон, едва закончилась война — после смерти брата и сестры она больше не хотела видеть родной город. А дальше… Голод и нищета, куча грязных подработок, несчетное количество попыток выбиться в свет. Вот и все, чем несколько лет был для нее Сильверон, — Рида замерла, прислушиваясь к звукам за спиной.
— Бедная тетушка… — всхлипнула Рели.
— Так! Я же сказала не реветь! — Рида ткнула в ее сторону разводным ключом. — Да, у моей мамы была тяжелая молодость, как и у многих в то время, но сейчас-то все… нормально. В основном. Теперь ей приходится бороться только с «проклятьем рода Бренан»! — провыла Рида последние слова, подражая рассказчикам страшилок, чем изрядно позабавила собеседницу.
— А что за проклятье? — глаза девочки загорелись любопытством, а вот свои глаза Рида неловко опустила к шлангам, понимая, что сболтнула лишнего.
— Я… — нелепо протянула девушка. — Думаю, что ты еще не доросла… Ты, поди, из мальчиков только с Хисой общалась, — Рида добродушно усмехнулась.
Однако девочка ничего смешного не увидела. Более того, она резко переменилась в лице, будто наблюдая своего самого злостного врага. Рида недоумевающе изогнула брови.
— Я не знаю, о ком ты говоришь, — мрачно, с толикой подозрительности произнесла Аврелия, исподлобья посмотрев на девушку.
— Да? Странно… — задумчиво протянула Рида. — Я почему-то подумала, что раз тебя здесь обследуют, то и с нашим мальцом «лечение» проводится здесь. Аврил же вроде не горит желанием поведать о своих опытах миру, было бы странно растаскивать оборудование по всему дому, — Рида спокойно рассуждала, даже не замечая, как распаляется ее маленькая собеседница. — Нужно будет спросить Илинею, куда она его водит…
Девочка грозно топнула ногой, привлекая к себе внимание.
— То есть, — дрожащим от гнева и обиды голосом начала Аврелия, — пока я годами не покидаю эту проклятую каменную коробку, какой-то мальчишка может делать все, что ему вздумается?!
— Безопасность Хисы была одним из ключевых пунктов сделки… — пробурчала Рида, понимая, что надавила на очень больное место. — Он не то чтобы совсем волен над своими передвижениями… — девушка тяжело вздохнула и, одним движением зафиксировав шланг, подошла к Рели. — Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но он сидит в комнате всякий раз, когда Аврил загружает Илинею делами, то есть почти постоянно…
— Это просто нечестно! — казалось, девочка уже не слушала жалких оправданий Риды и разве что в бой не рвалась. Риде даже стало ее жаль: день явно не задался — сначала не приходит любимая врачея, которая по головушке погладит, а потом еще и второй подопытный нарисовывается, которого, о ужас, гулять чаще выпускают! Девочка продолжала усиленно топать ногами и что-то кричать, пока Рида неловко собирала инструменты. — Это несправедливо! Да кто он вообще такой?! Почему я в собственном доме, как в тюрьме сижу, а какой-то крыс с улицы разгуливает здесь словно почетный гость?
Рида с потемневшим лицом подняла с пола саквояж и повернулась к истерящей девочке, намереваясь просто пройти мимо. Однако, когда, заметив этот маневр, Рели резко замолчала, уставив изумленные глазенки на Риду, та все же остановилась и с каким-то неясным смешанным чувством посмотрела на девочку.
— Да, это несправедливо, нечестно и неправильно! — кивнула девушка. — Но ты ничего не изменишь, просто крича на меня в подвале. Это Хису мы притащили сюда. В его жизни мы еще можем что-то
