Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 4

— Неужели? Иосафат!

Он уставился на робота. Модель довольно-таки примитивная и мало чем отличается от земных. Если не считать некоторой живости выражения, земным не свойственной. Например, в определенных пределах этот робот обладал мимикой. Он словно бы чуть улыбнулся, когда дал понять, что Бейли бесплатно получил то, что далеко не все аврорианцы могут себе позволить.

Текстура его тела была металлической, но словно бы тканой, что придавало движениям некоторую плавность, и окрашенной в приятно гармонирующие и контрастирующие цвета. Короче говоря, возникало впечатление, что робот, хотя и не человекоподобен, но носит одежду. Лишь внимательно всмотревшись, можно было обнаружить, что это обман зрения.

— Как мне тебя называть, бой? — спросил Бейли.

— Я Жискар, сэр.

— Р. Жискар?

— Если вам угодно, сэр.

— На корабле есть библиотека?

— Да, сэр.

— Ты можешь принести мне книги об Авроре?

— Какие именно, сэр?

— По истории, общественному устройству, географии. Словом, такие, какие помогут мне лучше узнать планету.

— Хорошо, сэр.

— И проектор.

— Хорошо, сэр.

Робот вышел через двойную дверь, и Бейли мрачно кивнул ему вслед. Во время полета на Солярию ему не пришло в голову воспользоваться нежданным досугом для пополнения своих знаний. Да, за последние два года он заметно прогрессировал!

Бейли занялся осмотром каюты. Покрутил ручки гиперволновика. В уши ударила оглушительная музыка. В конце концов ему удалось снизить громкость, но все равно слушал он с неодобрением. Дисгармоничное дребезжание. Словно оркестранты не потрудились толком настроить инструменты.

Бейли покрутил ручки, нажал на кнопки и сумел получить изображение. Передавали космофутбольный матч. Игра, естественно, происходила в невесомости. Мяч летел по прямой, а футболисты (непривычно многочисленные, одетые в форму с плавниками на спине, локтях и коленях, видимо, обеспечивающими точность движений) грациозно взлетали наперерез или тихо парили в воздухе. С непривычки у Бейли закружилась голова. Он наклонился, отыскал выключатель, и тут у него за спиной открылась дверь.

Бейли обернулся, ожидая увидеть Р. Жискара, а потому в первый момент сообразил только, что вошел не Р. Жискар. Лишь через несколько секунд он осознал, что перед ним совершенно человеческая фигура. Широкое скуластое лицо, короткие золотистые волосы, гладко зачесанные назад, костюм консервативного покроя и расцветки…

— Иосафат! — придушенно ахнул Бейли.

— Партнер Элайдж! — произнес вошедший и шагнул к нему с легкой улыбкой на губах.

— Дэниел! — вскричал Бейли, сжимая робота в объятиях. — Дэниел!

7

Бейли все не отпускал Дэниела. Против всех ожиданий — кто-то знакомый на корабле! Прочное звено между настоящим и прошлым!

Он цеплялся за Дэниела с невыразимым облегчением и нежностью.

Затем мало-помалу собрался с мыслями и вспомнил, что обнимает не просто Дэниела, но Р. Дэниела — робота Дэниела Оливо. Он тискал робота, а робот слегка его обнимал, позволяя себя тискать, поскольку человеку это, видимо, доставляло удовольствие, терпеливо перенося объятия, так как позитронные связи его мозга воспрещали ему уклониться от них и тем огорчить человека или смутить его.

Непреодолимый Первый Закон, управляющий роботами, гласит: «Робот не может причинить вред человеку…», а встретить равнодушием изъявление дружбы — значит причинить вред.

Не спеша, стараясь не выдать своей боли, Бейли разжал руки и погладил Дэниела по плечу, чтобы робот ничего не заметил.

— Дэниел, — сказал он, — мы не виделись с тех пор, как ты прилетал на Землю с двумя математиками, помнишь?

— Ну конечно, партнер Элайдж. Увидеть вас — большая радость.

— Так ты испытываешь эмоции? — небрежно спросил Бейли.

— Человеческими терминами определить мое состояние невозможно, партнер Элайдж. Однако когда я вас вижу, мне словно бы легче думается, а сила тяжести как будто уменьшается, слабее воздействует на мое восприятие окружающего. Я замечаю еще многое в том же роде. И мне кажется, все это в определенной мере аналогично тому, что испытываете вы, чувствуя радость.

Бейли кивнул:

— Можно обойтись без точных определений, старина. Раз такое состояние тебя устраивает больше того, в котором ты находился, пока не увидел меня, мне этого достаточно. Понимаешь? Но откуда ты взялся?

— Жискар Ревентлов доложил, что вы прошли…

— …очищение? — иронически вставил Бейли.

— …дезинфекцию, — докончил Дэниел. — И я счел, что могу войти.

— Неужто до этого ты опасался инфекции?

— Конечно, нет, партнер Элайдж. Но тогда многие на корабле не захотели бы, чтобы я к ним приближался. Возможность заражения настолько пугает жителей Авроры, что они неспособны логично оценить, насколько это маловероятно.

— Ах так! Но я спросил не о том, почему ты здесь сейчас, а о том, почему ты вообще здесь.

— Доктор Фастольф, к чьему дому я принадлежу, распорядился, чтобы я отправился на посланном за вами космолете по нескольким причинам. Он считает желательным, чтобы вы незамедлительно узнали некоторые факты, связанные с вашей трудной, как он опасается, миссией.

— Это большая любезность. Я благодарю его.

Р. Дэниел признательно поклонился.

— Далее, доктор Фастольф считал, что эта встреча доставит мне… — робот помолчал, — …адекватные ощущения.

— Радость? Ты это хочешь сказать, Дэниел?

— Если мне уместно воспользоваться этим термином, то да. И третья причина, самая важная…

Дверь отворилась, и вошел Р. Жискар.

Бейли обернулся, и на него нахлынуло раздражение. Р. Жискар был типичным роботом, и его присутствие каким-то образом подчеркивало роботство Дэниела («Р. Дэниела», — внезапно подумал Бейли), хотя Дэниел неизмеримо превосходил его во всех отношениях. А Бейли не желал замечать роботство Дэниела, не желал стыдиться упрямства, с каким он воспринимал Дэниела как человека, настоящего человека, несколько педантичного в манере выражаться. Он нетерпеливо спросил:

— Что тебе, бой?

— Я принес фильмокниги, сэр, — ответил Р. Жискар. — Как вы пожелали. И проектор.

— Ну так положи их. Вот сюда. И можешь идти. Со мной останется Дэниел.

— Хорошо, сэр. — Глаза робота (чуть-чуть светившиеся в отличие от глаз Дэниела, отметил про себя Бейли) быстро обратились на Р. Дэниела, словно ожидая распоряжений высшего существа.

Р. Дэниел сказал негромко: