Ирина Баранова - Свидетель
Попыталась улыбнуться, но вместо этого неожиданно для себя чихнула. И сразу успокоилась.
— Извини…
— Ничего, будь здорова.
— Угу. Табуретка под столом, выдвигай, садись. Сейчас свечку зажгу, а то споткнешься еще, тут ботинки, осторожнее, — наклонилась, засунула обувь под топчан. — Только не выдавай. Координатор бурчать будет, а мне без свечки никак.
— О чем речь? Я и Координатор — вещи несовместимые.
Алекс улыбнулся: Кристи заговорила с ним так, будто продолжила прерванный вчера разговор. И это ему очень понравилось.
Света вполне хватило, чтоб рассмотреть нехитрое убранство комнаты: к топчану, на котором сейчас сидела хозяйка, прилагались стол и шкафчик на стене — вот и все убранство. Ее гордость — старинный инкрустированный сундук, в котором женщина хранила все свое богатство, Алекс видеть не мог: Кристи задвинула его под топчан. Сундук она выменяла на настоящую кровать, и теперь спала на досках. Немного неудобно — верх приходилось поднимать, доставая вещи, но зато они всегда прибраны. И жалко, конечно, что не видит никто этой красоты: мало места. Хотя ей одной вполне хватает. Кристи заметила, что Алекс с любопытством вертит головой, отодвинулась подальше от света: не хватало еще, чтоб заметил ее опухшие глаза.
Мужчина, между тем, словно что-то вспомнил.
— Да, вот. Я тебе тут поесть принес. Голодная весь день, я же знаю, — он поставил на стол маленькую кастрюльку. — Поешь, теплое, я одеялом закутывал.
Кристи ошарашенно переводила взгляд с Алекса на кастрюлю и обратно:
— Это мне? — глупейший вопрос, но что-то же говорить надо. — Спасибо!
Слезы опять полились, сами собой. Господи, да о ней тыщу лет так никто не заботился!
Только в детстве, пожалуй…
* * *Алекс растерялся. Когда он вдруг обнаружил, что Кристи так и не вернулась домой до самого вечера, то, к стыду своему, даже обрадовался: повод зайти просто так, «на огонек», нарисовался сам собой — наверняка же приедет голодной. И наверняка будет ему благодарна. А тут вдруг эти неожиданные слезы… И как ему теперь себя вести? Попытаться успокоить? Но как воспримет это Кристи? Алекс запаниковал: он слишком хорошо помнил, как когда-то, еще в прошлой жизни, принес жене цветы. Просто так, захотелось вдруг сделать ей что-то приятное. А она, увидев протянутый букет, неожиданно разрыдалась. И все попытки успокоить ее встречала в штыки.
— Ты ничего не понимаешь! Тебе важнее твои дела, а на меня совершенно наплевать. Что у меня, как у меня? Тебе все равно!
Уже потом, проревевшись и придя в себя, Маша все рассказала ему. Это было лишь началом того кошмара, который привел-таки к их разрыву. Много позже выяснилось, кто за всем этим стоял: Феликс Ратников. Рат…
Дежавю…
Опять неожиданные слезы, опять он не знает, как реагировать, и опять рядом Рат…
— Крис, ты чего?
Вместо ответа — рыдания. С женой было проще: за два года совместной жизни он изучил ее, знал, как ее уговорить. А тут… Кристи он знает двадцать лет. И не знает, оказывается, совсем. Нет, можно, конечно, попытаться… Но лучше не рисковать, а то еще беды не оберешься. Пожалуй, надо ретироваться.
— Я пойду тогда, ладно? А ты поешь, пока теплое…
Кристи послушно открыла крышку. На всю крохотную комнатушку потянуло грибным духом. Женщина пару раз хлюпнула носом, слезы потекли с новой силой, но рыдания прекратились.
— Тушеные грибы… И, кажись, с луком…
Алекс удивленно посмотрел на нее: нашла, чему восхищаться. Уж чем-чем, а грибами-то всех их закормили по самые уши. И тушеными, и вареными, и жареными. Глаза бы на них не глядели…
Наверное, Кристи заметила его изумление.
— Ты «Властелина Колец» читал?
— Кино смотрел.
— Не, кино — туфта! — получилось «фуфта»: Кристи как раз засунула в рот очередную порцию ароматного варева. — Книжка лучше. Интереснее.
— Да ничего вроде, мне нравилось. Ты ешь, не болтай, еще подавишься, — Кристи в этот момент чем-то напомнила ему Оленьку, дочку двоюродной сестры. Та тоже всегда болтала, когда жевала, и тоже смешно путала буквы.
— Ем, я, ем. Спасибо, — высохшие было слезы, полились вновь, но она сдержалась. — Не, я не любила его. Не понравилось. В книге интереснее все. Так вот, там один из хоббитов грибы любил и воровать ходил. А потом они всей компашкой, после жути той с этими всадниками, попали в дом, где их тушеными грибами накормили. В фильме нету этого. А я, когда читала это, голодная как раз была. И потом пошла, купила шампиньонов да и натушила их. С тех пор люблю очень.
— Хоббитов-то наверняка не шампиньонами кормили.
— А! На безрыбье и рак — рыба! Вкуснотища. Ой, а давай со мной? У меня еще ложка есть, — Кристи было полезла рукой в шкафчик. — А то, смотри, я ведь все одна слопаю…
— Да ты чего? Мне эти грибы — как Верещагину черная икра. Да и не голодный я. А ты ешь. Я пойду?
Кристи отставила кастрюльку в сторону. Ну вот, своими слезами она умудрилась обидеть человека…
— Саш, не уходи, а? И прости меня, дуру. Это нервы все, устала сегодня. Да и есть хотелось… Это я от благодарности ревела, чес-чес!
Ну вот, женщины, оказывается, еще и из-за благодарности плачут…
— «Прости меня, Васенька, дуру грешную!»? Помнишь?
— «Мама, на прошлом допросе вы показали, что нас двое титьку просили!», — Кристи засмеялась. — «Ширли-мырли»! «И зачем мне эти Канары? Я белье замочила»… Шикарный фильм! Не отказалась бы посмотреть еще…
— Ага, мы с Машкой тоже любили его. Воды принести?
— Не, не надо. Кипятка все равно нет, а холодной не хочется. И так вымерзла вся: в сторожке ледник. Представляешь, даже вода в ведре сверху замерзла! Да потом еще пешком по туннелю обратно добиралась.
— Что, неужели Рат дрезину зажал?
— Координатор. Кирюха сказал, что он ждать не велел. Я потом звонила оттуда, из сторожки, мне сначала обещали, но так и не прислали. Вроде как из-за одного человека гонять… Я ждала еще, так-то бы, конечно, раньше ушла. А что труп там остался, это никого не волнует. Если с утра его не привезут — порву всех, как Тузик грелку.
— Так ты что, одна там была?! И не страшно?
— Ну так чего бояться-то? Да я и одна неплохо справилась. А Мамба не поехал: раз ножевые, то, вроде как, все для него ясно. Только какое там ясно? Похоже, что били его в начале-то… Саш, ты этого, Векса, так кажется его, помнишь?
— И что?
— Да там кровищи прорва, а он — чистый.
— В строжке? Так и что? Аккуратный просто, или вытерся.
— Да ты что? Там ее столько… Не, точно, хоть чуть-чуть, но осталось бы. Хоть на одежде, хоть на ботинках. Я вот в холод была, и времени сколько прошло, а башмаки в крови все равно попачкала. А если бы свежая была?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});