Полторы имперских марки - Виола Редж
Выкладывайте, любезный, или моя подруга узнает все о вашей
жене. А жена – о ваших шашнях.
– Здоровьем детей клянусь, вчера все началоcь! Как вы
заехали, так и началось!
– А может, как заехал полковник Танау?
– Полковник уж два дня как у нас жил, – стоял на своем
хозяин. – Нет, фроляйн Штальм, все с вас началось. Я
бесконечно ценю ваших глубокоуважаемых родителей, уважаю
вас и вашу работу, но для всех будет лучше, если съедете вы
поскорее.
– А не съеду, – отрезала я. - Пока не услышу всю правду.
– Со всем почтением, фроляйн, заметить хочу, что
командовать вы здесь не можете. Вы ж в отпуске.
Вместо ответа я крикнула:
– Драган! Ты закончил с этой комнатой?
– Заканчиваю, – он, по своему обыкновению, возник рядом
неожиданно.
– Как закончишь, приступай к обыску гостиницы. И начни-ка
ты с погреба. Потом возьмешь Ульрику и осмотрите
детальненько кухню. А потом…
– Φроляйн Штальм! Да что ж вы…
– Она тут вам не фроляйн, – резко оборвал его Вонжич. - Она
тут – лейтенант криминальной полиции. Когда приступать,
лейтенант?
– Я позову, заканчивай пока.
Схема у нас давно отработана. Запирающемуся свидетелю
всегда нужно давать возможность откатить назад. Особенно
если свидетель умен.
– Да правду я вам говорю! – громко зашептал хозяин, как
только мы остались в коридоре вдвоем. - Не было никаких
порталов, полковник приехал, как и вы, в коляске. А уж как вы
заехали,так странности и начались.
– И какие же?
– Гроза была, ну вы ж помните. Только молнии били будто с
прицелом. Хорошо, мне инженер из Бореслау двойной
прочности громоотвод наладил, я каждый раз за него Небесам
молюсь. А потом вспышка была, как от молнии, а грома нет. Я
б внимания и не обратил, если б не голоса.
– Голоса? Окoло полуночи?
– Вот, я же говорю,из-за вас все!
– Еще раз. Какие голоса? Что вы услышали?
– Сначала , - обстоятельно заговорил хозяин, – дверь входная
хлопнула. Я как раз ресторан закрыл,иду по коридору в холл и
слышу, как кто-то вас спрашивает. Лешек – это портье ночной
– отвечает, мол, отдыхаете вы. А они между собой – уже тут
ищейка полицейская, опоздали мы. Я как раз к стойке
выворачиваю, а они чуть не бегом в люкс.
– Стоп. Вы видели их? Сколько человек? Опишите, как
выглядели, как одеты, как…
– Три офицера в форме, вот как, – невежливо перебил хозяин.
- Дверь у полковника открыта была, я подумал, что ждал он
кого. Но явно не этих. Может, вас и ждал?
– Продолжайте.
— Ну вот, дверь была открыта, он удивился. Начал сердиться,
как, мол, посмели, да не позволю…
Как раз это слышала и я.
– А они, мол, это мы не позволим, обвинять его стали.
Дескать, украл государственную тайну.
– И?
– И ушел я, подобру-поздорову, меньше знаешь – крепче
спишь. Тем более если речь о государственных тайнах.
– Α портье? Может быть, он слышал больше?
– Ваш человек больше слышал, портье как раз письмо
относил в корзину для почты.
– А вы откуда знаете? Вы же ушли?
— Ну-у… Я вверху на лестнице стоял, все же моя гостиница.
Оттуда не слышно, но видно хорошо.
– И что увидели? Как офицеры уходили?
– В том и штука, что не уходили они. Ногами то есть.
Полковник вышел, письмо на стойку положил и вернулся. А
тех троих в люксе уже не было.
– И вы молчали? Где письмо?! А, у армейских…
— Не знаю. Если только Лешек им сказал? Но вообще-то
почтарь у нас пташка ранняя, сдается мне, почту из корзины он
забрал до военных.
– Кто-то еще, крoме вас и портье, знает про письмо?
– Теперь только вы, фроляйн.
Цены бы не было таким свидетелям. Если бы только
информацию они выдавали добровольно и своевременно.
Вчера письмо еще можно было поймать в местном почтарском
отделении. Теперь – ищи ветра в поле.
Плохо то, что полковник выходил с письмом тогда, когда
молодых офицеров в люксе уже не было. С другой стороны,им
ничто не мешало вернуться через тот же портал немного
позже, убрать Танау и создать картину самоубийства. Кстати,
Эггер обещал проверить почерк на записке. Ο самой записке
можно забыть, военные не отдадут.
– Фреди! Да Фреди же!
Драган только что не тряс меня за плечи. Я так глубоко
задумалась о вчерашнем трупе, что забыла про сегодняшний.
Оказалось, Ульрика дала предварительное заключение и хочет
вскрыть Бабадимри, пока не поздно.
А внизу раздался топот и крик портье: «полиция!». Местная
полиция в составе сержанта и двух патрульных выглядела
сонной. А может,и перебравшей светлого пива. Они заглянули
внутрь номера, посмотрели на труп и Беляну, слегка
протрезвели и сразу потребовали от меня указаний.
Мне надо было убрать Беляну. Ульрике – вскрыть Бабадимри.
Но если камера в их участке была,то морга, увы, нет. Хозяин,
оттертый мощными спинами полицейских на периферию,
вновь напомнил о себе и пообещал договориться с приятелем,
местным гробовщиком. У него мертвецкая все равно
простаивает, потому как жители Вильямсштада удивительные
жизнелюбы. Εсли кого и хоронят – раз в год, не чаще.
Ульрика посияла на него благодарной улыбкой, но я-то
знала, дело во мне.
– А приятель ваш, случайно, комнаты приезжим не сдает? -
негромко поинтересовалась я, когда патрульные уложили
неопознанный труп на носилки.
– Да как у вас язык-то поворачивается, фроляйн Штальм!
Матушка ваша каждый день звонит, ждет, все глаза проглядела,
а вы!
То есть я мешаю ему не просто в гостинице. Я вообще
мешаю, даже просто находясь в городке. Ну-ну. Повернувшись
к сержанту, приказала отвести Беляну в участок и посадить под
замок. Тот коротко кивнул и занялся задержанной.
Ульрика пошла одеваться, и Драгаңа я отправила с ней. Пусть
присмотрит. Петер уже стоял рядом, держа мой плащ.
Патрульные оперативно сбегали за носилками и сейчас
грузили на них неопознанный труп.
– Значит, у вас с баронессой общий интерес?
– Фроляйн, да поймите, пока вы тут, мое дело зачахнет,
никто же не поселится в гостиницу, где что ни ночь – то труп!
– Странно вы рассуждаете, герр Фокс, – вмешался Петер. –
Упокаивал нежить я, а виновата фроляйн?
– А… вы ж с ней приехали, человек подневольный, какая
