Мая - Ольга Джанова
Все так же, молча, я вернулась и села на место. Тут же поймала на себе взгляд, насмерть перепуганных, хозяев дома. На какой-то момент я даже забыла, что в комнате еще кто-то присутствует. Похоже, они ждали от меня объяснений.
– Ты ее видела? – спросил Макс. Я кивнула.
– Для чего был весь этот спектакль сейчас? – профессор был рассержен. – Хотите убедить нас, что видели нашу дочь?
– Не только видела, но и говорила.
– Да о чем вы? Вы, молча, простояли, уставившись в одну точку.
– Саше не нужны слова, чтобы разговаривать с духами. Они общаются мысленно, потому что те не могут слышать и говорить в привычном для нас смысле. – Макс встал на мою защиту.
– По-моему, все это абсурд.
– Иван Петрович, позвольте задать вам вопрос. Зачем вы меня позвали, если не хотите даже попытаться, если не поверить, то хотя бы понять?
– Чтобы попытаться вас понять, мне нужны доказательства. Как вы знаете, я человек науки и не склонен верить в голословную чертовщину.
– Ну, никаких доказательств я вам предоставить не могу. Пока. Дело в том, что Мая ничего не помнит о своей жизни. Ни этот дом, ни вас. Соответственно ничего особенного про нее я вам рассказать не могу.
– Как удобно, не правда ли? – не унимался профессор.
– Ну что ж, Саша, я думаю, нам нет смысла дальше продолжать этот балаган. Пошли отсюда. – Максим взял меня за руку и потянул к выходу.
– Ваня, пожалуйста, прекрати! Молодые люди правы. Мы сами их позвали, а, значит, должны с доверием относиться к их работе. Сейчас мы ведем себя очень невежливо и грубо! – впервые за долгое время, что мы находимся в доме, хозяйка подала голос. При чем, сделала это довольно строго, чего от нее никак нельзя было ожидать. Ее муж, видимо, тоже был удивлен. В первые секунды он хотел ответить, но потом почему-то передумал.
– Хорошо, Катенька, ты права. Молодые люди, прошу вас меня простить за излишний скепсис. Давайте приступим непосредственно к делу. Александра, излагайте.
– Ну, я уже сказала, что ваша дочь ничего не помнит. Но теперь она знает, что это ее дом и, судя по всему, не собирается его покидать.
Повисла минута тягостного молчания. Больше всего я боялась реакции Максима. Не хотела, чтобы он обвинял меня в том, что я все испортила. Ведь в конечном итоге именно ему придется решать созданные мной проблемы. Однако, Максим сидел абсолютно спокойно. Ничем не выдавая свои эмоции. Немного подумав, он произнес:
– Дело, конечно, не простое, но не безнадежное. Я думаю, мы сможем заставить призрака вернуться туда, где ей самое место, независимо от ее воли. Для этого мне хотелось бы пройтись по всему дому, чтобы понять, что именно мы будем предпринимать. Если, конечно, профессор не против.
Профессор был не против, хотя и не очень рад. Он проводил Максима пристальным не добрым взглядом. Похоже, между этими двоими пробежала кошка. Причем, я понимаю, почему Макс так себя ведет, ведь он думает, что Савельев шантажем и угрозами заставил заняться меня крайне опасным делом. Но вот, чем он не угодил профессору остается большой загадкой.
Максим, медленно, осмотрел весь дом. Который, к слову, в самом деле, оказался весьма не маленький. Я следовала за ним по пятам, надеясь, по ходу, еще раз увидеть призрака. Глядя на обстановку дома невольно вспомнились слова Максима о заработках Савельева. Интерьер впечатлял богатым убранством. Надо сказать, вкус у профессора и его жены отменный. Было заметно, что они очень любят старинные антикварные вещи. На втором этаже, так же как в гостиной, находилось множество дорогих картин и мебели. В комнате Майи мы увидели несколько ее фото. С семьей и парочку с выпускного института. Как и следовало ожидать, училась девушка в столице, в очень престижном заведении. Интересно.
Последним пунктом нашей экскурсии по этому, поистине, шикарному дому, который больше был похож на музей, стал подвал. Который, в свою очередь, оказался личным кабинетом Савельева. Здесь мы с другом на пару минут впали в оцепенение. Один письменный стол, сделанный из натурального дуба, чего стоил. Вдоль стены стоял внушительных размеров книжный шкаф, невероятной красоты, полностью забит книгами. Ну и, конечно, уже привычные картины и статуэтки. При виде такой роскоши, Максим не смог сдержать эмоции:
– Вот это да! В какой, говоришь, журнал профессор пишет?
Вопрос был риторический. К тому моменту было совершенно ясно, что никакими статьями на подобную обстановку не заработаешь. Я даже начала думать, что именно из-за этого профессор не хотел видеть в доме никого постороннего. Может просто боялся лишних вопросов. Как бы то ни было, вопросов задавать мы не собирались, ну кроме тех, что касались непосредственно дела.
– Здесь холодней всего, чувствуешь? – спросил Максим.
– Вероятно, тут она обитает чаще всего. Ты ее не видишь?
– Нет. Причем совсем. Ее, как будто, и не было вовсе.
– Плохо. Это может означать, что дух не привязан к дому, значит, он не простое приведение, потерявшее дорогу. Возможно, что-то его держит здесь. Или кто-то.
– Я думаю нам надо вернуться к хозяевам и задать им пару вопросов.
Не успела я заговорить, как под ногами затрясся пол, а с потолка посыпалась штукатурка. Все в комнате заходило ходуном. Попадало все, что могло упасть. Что-то разбилось. Почти тотчас в кабинет, буквально, влетел профессор, держа за руку бледную жену.
– Что вы натворили?! Что здесь происходит?!
– Что с остальным домом? – спросил у Савельева Макс.
– Все спокойно.
Дальше профессор начал в довольно грубой и резкой форме объяснять нам кто мы такие и что делаем с его домом. Мало что можно было услышать из-за творящейся вокруг какофонии звуков. Моя голова разрывалась от этого шума. Неожиданно четко в моей голове раздался голос, который настойчиво и требовательно повторял «Уходи! Уходи! Уходи!». Где именно была Мая я так и не смогла понять, но зато теперь она была в доме, и это уже было хорошо.
Меня зовут Мая, это мой дом и мои родители. Теперь я это знаю. Так сказала девушка Саша. Она говорит, что у нее дар, и она может говорить с умершими. Поначалу я очень обрадовалась. Я обрела семью. Пусть так, пусть я могу только наблюдать за ними, но мысль, что я нахожусь в своем родном доме, не могла не радовать. Наконец я обрела смысл, в своем вечном блуждании.
Однако, моему счастью не суждено было долго длиться. Вместе с новостью хорошей, девушка огорошила
