Проклятье в наследство 2 - Helen Han
— Я даже думать о подобном не хочу, — недовольно бросил ректор, осуждающе посмотрев на мужчину. — И мысли такой допускать не смею! Но ты…
— Что я?! — рыкнул Парлави. — Ответьте, как Вы узнали об этом! Неужели я так много прошу?! — казалось, его терпение быстро заканчивалось, а взгляд приобретал оттенок гнева, даже меняя цвет глаз от черного на желтый.
— Сейчас я метку не вижу, ее можно увидеть только в моем кабинете, — тяжело вздохнув, нехотя начал старик, немного опасаясь поведения подчиненного. — Свет глобуса как бы ложится на заколдованные предметы, золотой пыльцой. Заметил только я потому, что для всех, кто приходит ко мне, все видится в золотом свете, а я могу различать более яркий свет от обычного, — он снова вздохнул и пересел на другой край кровати, чтобы продолжить беседу с глазу на глаз. — Парлави, эта метка могла быть где угодно, но я увидел ее именно на твоих губах. Как думаешь, о чем я подумал в первую очередь?
— Я могу рассказать, что было на самом деле, — поняв мысли ректора, попробовал объясниться Сумирьер.
— Не нужно, не хочу знать, — разочарованно покачал головой ректор, а затем отвернулся.
— Но, профессор Мальеттеро, ничего действительно не было! — возмутился мужчина. — Она только коснулась пальцами…
— Парлави! — рявкнул тот и тут же с опаской оглянулся, чтобы убедиться, не разбудил ли он девушку.
Она так и лежала на кровати, не пошевелившись, не дрогнув ни одной мышцей. Успокоившись, Мальеттеро хотел продолжить, но его опередили.
— Так, что это за метка? — нетерпеливо спросил Сумирьер.
— Я сам о ней узнал относительно недавно, — немного стыдливо заявил тот. — После прочтения той книги, которую ты мне давал, меня заинтересовали некоторые моменты, и я решил о них узнать больше, — секундная пауза. — На самом деле, случайно наткнулся на это…
— Не тяните! — еще требовательнее попросил Парлави, подвинувшись на стуле ближе. — Что она значит?
— Особая метка рода Вазельерри, — отстранившись, неохотно сказал Мальеттеро. — Ее оставляют через длительное прикосновение… — с подозрением взглянул он на мужчину.
— Да не целовались мы! — вспылил Сумирьер, вскочив на ноги.
Девушка на кровати пошевелилась от шума, и двое замерли в ожидании, но она так и не открыла глаза даже спустя несколько минут.
— Веди себя тише! — неодобрительно качнув головой, сделал замечание Мальеттеро. — Она может очнуться и услышать.
— Простите, — Парлави виновато опустился на стул. — Так, а что…
— Она накладывается на тех, кто достоин служить роду, а ими может быть далеко не всякий, — гораздо тише продолжил объяснение ректор. — К тому же, метка в момент наложения обездвиживает и забирает часть сил.
— А какие-то побочные действия? — озабоченно и подавленно одновременно уточнил Сумирьер, после недолгого раздумья.
— Этого я не знаю, — Мальеттеро пожал плечами. — А ты что-то заметил?
— Нет… вроде, — вспомнив некоторые подробности, соврал тот. — А как ее можно снять?
— Умереть.
— То есть?!
— Метка не снимается, насколько я знаю, — объяснил ректор и увидел целый букет эмоций на лице подчиненного: удивление, разочарование, шок, грусть и… страх, и паника.
Сумирьер молящим взглядом смотрел то на профессора Мальеттеро, то обреченно на Вальзард, которая со спокойным лицом спала в своей кровати, возможно, даже не подозревая о том, что тогда сделала.
Глава 6. Тонкая грань доверия
Солнце еще не успело подняться над горизонтом, лишь посветлело небо, а ее глаза уже открылись. Для Амали было удивительно увидеть над собой знакомый потолок, слева плед вместо штор, и услышать треск огня из камина. Вообще, ей казалось странным оказаться здесь, ведь она сбегала отсюда… Мысли и воспоминания нахлынули на девушку, заставив быстро проснуться и даже вскочить на кровати, чтобы осмотреться, однако удивление снова ее охватило.
— П-профессор..?! — она не успела договорить, как ее перебили.
— Не волнуйтесь, мисс Вальзард. Вы сейчас в своей комнате в Институте, — на стуле у стола в углу сидела Боджинсон. — Вас сюда вчера принесли.
— Вчера? Принесли? — изумленно переспрашивала студентка. — Кто?! Откуда?!
— Мисс Вальзард, Вы задаете много вопросов, — строго заметила женщина. — До завтрака еще больше часа, поэтому успеем с Вами побеседовать до этого.
— Что? О чем? — девушка испугалась интонации профессора, услышав в ней недовольство и даже раздражение.
— Мисс Вальзард! Вопросы отставить! — резко поднявшись, строго потребовала Боджинсон. — У Вас есть пять минут, чтобы собраться. Жду в коридоре, — уже подойдя к двери, она остановилась, чтобы договорить. — И имейте в виду, что снова сбежать или что-то сделать Вам не удастся. Мы предусмотрели все возможное, чтобы предотвратить любые Ваши выходки, — после этих слов профессор вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
Амали оказалась в растерянности. Ей сказали, что делать, но никаких объяснений не дали, а строгий и недовольный тон женщины, граничащий с намеками на угрозу, лишь добавлял неуверенности в себе и неясности в ситуацию. Спустя минуту, девушка опомнилась и стала быстро собираться, решив сейчас не рисковать и не злить лишний раз профессора, которая и без того одним только взглядом наказывала ее.
Выйдя в коридор, Амали столкнулась с Боджинсон почти вплотную. Та следила за стрелками часов, которые держала в своей руке.
— Вы задержались на тридцать шесть секунд, мисс Вальзард, — заметила профессор, переведя взгляд. — Если бы секундная стрелка достигла двенадцати, я была бы вынуждена силой вытащить Вас из комнаты.
— Я должна за это извиниться? — шокированная заявлением, недоумевала Амали. — Простите. Я не знала, что все так строго.
— Мисс Вальзард, вспомните, где Вы учитесь, какая специфика на Вашем факультете и подумайте, насколько часто присутствующие здесь шутят или несерьезно относятся к происходящему, — женщина говорила, словно плевалась желчью, что вызвало у студентки еще более неприятные чувства.
То, что хотелось сказать Амали, нельзя было произносить вслух, а то, что она могла ответить, оказалось лишь молчанием и пристальным взглядом в спину. Зато в мыслях девушки уже в полной мере продолжался этот диалог без всяких недомолвок, в котором она пыталась найти ответы на мучавшие ее вопросы, хотя они ее совсем не радовали.
Женщина вела Вальзард по пустым и холодным коридорам, освещенным так же тускло, как раньше, если не хуже. Через капюшон и теплый плащ проникал ледяной воздух, заставляя тело покрываться мурашками, пар от дыхания каждые несколько секунд плотным белым облаком появлялся в воздухе, а эхо от шагов разносилось по всему коридору. Невольно даже Амали показалось, что камень здесь был темнее, если не сказать, чернее, а уши будто периодически закладывало.
— Разговор состоится здесь, — неожиданно остановившись около маленькой деревянной двери с железным засовом, негромко объявила Боджинсон, чтобы не создавать эха. — Проходите! — она несильно толкнула
