Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями

Вот интересно, это «мы надеялись» прозвучало так, будто мать Филиппа сама лично с лупой в одной руке и карающим мечом в другой выслеживала и казнила мятежного мага двести восемьдесят лет назад. Или?..

Видимо, на моем лице так хорошо читалась смесь изумления и любопытства, что настоятельница хмыкнула, подошла к высокому книжному шкафу, отодвинула пару томов и достала из пространства за ними ярко раскрашенную жестяную коробку.

У меня вырвалось:

— Ой, пралине из кондитерской мадам Жюстины! У меня до сих пор в такой коробке всякие бусины для амулетов лежат!

— Ну, вот и у меня здесь лежат… всякие бусины, — ответила мать Филиппа, открывая крышку.

Несколько бумажек с самого верха она проглядела и отложила в сторону, пара писем в узких и длинных голубых конвертах отправилась туда же, но вот, наконец, почти с самого дня был извлечен конверт вида совершенно официального. Даже если бы на нем не стояли красные печати канцелярии Высшего магического совета Союза королевств, все равно в его неумолимой квадратности, плотной белой бумаге, четко выписанном адресе что-то наводило на мысль о государственной необходимости и законе. Из конверта была извлечена и протянута мне такого же официального вида бумага. Я с интересом ее развернула.

Ну что сказать… Это был Указ, подписанный канцлером Союза, о награждении лейтенант-коммандера Арнуа орденом Доблести первой степени с досрочным присвоением звания коммандера. Я подняла глаза на мать Филиппу, та усмехнулась:

— Да-да, Луиза Арнуа — мое имя до пострижения. А в отставку из Службы магической безопасности я ушла в чине коммодора. И получено вот это все, — она указала на бумагу в моих руках, — именно за поиск Адельстана, его поимку и предоставление полного спектра доказательств.

— Вот это да… А почему флотские звания? — почему-то спросила я.

— Почему-то именно так принято было в Службе с самого начала. Может, оттого, что Морское бюро довольно долго всерьез с нами конкурировало… Ладно, это дела прошлые. — Она встряхнула головой, забрала у меня документ, вновь сложила все в жестянку от конфет и засунула за книги.

— Мать Филиппа, но почему ж это не в сейфе?

— Потому что это личное, то, чего не положено иметь монахине. То, от чего я должна была отречься, и не сумела. Неважно. В любом случае, как ты понимаешь, на этом кабинете такая защита, что сюда муха без моего позволения не влетит. Вернемся к дневникам и прочему. Письмо, как я понимаю, адресовано кому-то в Службе?

— Да, госпоже Редфилд. — кивнула я.

— Хм… Неплохой выбор. С одной стороны, она отличный полевой следователь и сильный маг, с другой — никакого официального поста не занимает, и может себе позволить до поры до времени работать в свободном режиме. И, конечно, менталист она сильный…

— Мать Филиппа, это довольно странно, но я знакома с госпожой Редфилд. Мы встретились на корабле, когда я плыла из Бостона к родителям. Она даже остановилась у нас, пока была в Христиании.

— Никогда не знаешь, куда ведет тебя тропинка, и когда она превратится в широкую дорогу, — непонятно сказала монахиня. — Хорошо. Я не буду пока вмешиваться, но держи меня в курсе. Я надеюсь, ты понимаешь, что ты в данном случае не ловчий сокол, а почтовый голубь?

— Конечно, — ответила я. — У меня нет желания бессмысленно подставляться под неприятности, но помочь я хочу и готова. Ну, например, прочитаю дневники и заложу все страницы с записями касательно Адельстана.

— Разумно. Ты что-то еще хотела спросить?

— Да, мать Филиппа. Я хотела попросить вас рассказать мне как можно подробнее о том, как погибла сестра Урсула. Нет-нет, подождите. Дайте, я договорю, пожалуйста. Год назад я получила письмо, где сообщалось, что во время прогулки сестра Урсула поранилась, и началось заражение крови, которое не смогли вылечить. Письмо было подписано вами, но написано, по-моему, кем-то другим. Я хотела бы узнать все подробности, потому что там, в записи, ни о какой прогулке нет и речи, вы заметили? Сестра Урсула говорит: «Я ухожу на встречу с незнакомцем, пообещавшим мне подлинные записки Адельстана Кровавого, и информацию о его потомке и наследнике».

— Да, я заметила, — настоятельница надела очки для чтения, покопалась в ящике стола и протянула мне картонную папку с короткой надписью на обложке «Урсула». — Письмо тебе отправляла сестра Клара, и она изложила официальную версию. Чтобы понять, насколько эта версия соответствует действительности, просмотри эти документы, только читай здесь, не вынося из кабинета.

Я открыла папку. Сверху лежал карандашный рисунок — сестра Урсула, улыбается. Отложив рисунок в сторону, я пролистала остальное: свидетельство о смерти, копия отчета следователя местной магбезопасности, копия отчета мага-медика. Последним в папке лежал листок из блокнота, на котором четким почерком покойной монахини было написано: «Ушла на встречу. Луиза, это по тому вопросу, о котором мы говорили. Возможно, вернусь с новостями».

Маг-медик отмечал, что к моменту, когда он осмотрел больную, можно было уже говорить о септическом шоке, развившемся необыкновенно быстро. Сделать ему ничего не удалось, несмотря на применение самых серьезных методов. Перечисление примененных препаратов и заклинаний ничего мне не сказало, с медициной у меня совсем плохо. Надо будет, кстати, подтянуть.

Следователь описывал, со слов монахинь, что сестра Урсула вернулась из Блоне к чаю, сослалась на плохое самочувствие и ушла в часовню. Там ее и нашли через час, когда сестры собрались на молитву. Сестра Урсула была уже без сознания, с лихорадкой и чрезвычайно высокой температурой, и в себя больше не приходила.

Я подняла глаза на настоятельницу. Та оторвалась от монитора и спросила:

— Понимаешь?

— Такое впечатление, что Урсулу убили, — ответила я медленно. — Убили магически, неизвестным способом… Ну, ладно. Мне он неизвестен, я просто артефактор. Но вы, мать Филиппа?..

— Ты права, я много знаю о том, как лишить кого-нибудь жизни. И кое-что из этого мне доводилось применять. Но как именно была убита Урсула, я не знаю до сих пор. — Она покрутила в пальцах карандаш. — Урсула и сама была довольно сильным магом. Я знаю, что она была настороже. И тем не менее…

— Вы можете сделать копии с этих документов, я их тоже передам госпоже Редфилд? И… с этого рисунка тоже. Пожалуйста. Для меня…

— Хорошо. Я отдам все это тебе перед отъездом. А сейчас иди, Александра, меня ждет отчет сестры-хозяйки о расходовании средств.

Глава 20

Леонард захлопнул последнюю из прочитанных им тетрадей и со вздохом откинулся на спинку кресла.