Некромантка 2 (СИ) - Лакман Дарья
Сквозь муть перед глазами, она видела темные пятна. В последней попытке, она дернулась и замерла, не в силах больше оставаться без воздуха. В легкие стала поступать вода, но глаза открылись, замерцав двумя голубыми льдинками. И хоть Морок не был в силах преодолеть барьер рун на их оковах, нечисть обладала тем самым хладнокровием, которого девушке так недоставало. Ритм сердца замедлился до возможного минимума, а Морок с силой дернул руками в попытке сломать сковывающие его браслеты. Если умрет Имельда, то умрет и он. Ему не удастся занять ее тело, если душа девушки покинет его после смерти. Нет, так не получится, ведь их души уже пусть не полностью, но слились.
Он все дергал и дергал их, срывая кожу на запястьях, неистово и бешено. Морок почувствовал, как его время подходит к концу. Он вдруг вспомнил, как эта живая девчонка поймала его в свои сети, как она заточила его много лет назад. Те эмоции… Они были новыми. И вот он вновь их чувствует. Это был страх и трепет. Боязнь за свое существование. Вопреки всему он тоже хотел жить. Но чертова магия блокировала его силу, и он был не в состоянии разорвать даже эти кожаные браслеты. Если бы не вода, он смог бы вечность лежать здесь, сохраняя тело Имельды в отличном состоянии. Он погрузил бы ее в спячку, пока кто-нибудь бы их не освободил. Но вокруг была вода, которая лишала девушку возможности дышать и жить, а значит, лишала этого и Морока.
Нечисть в теле девушки яростно заворочалась. Ведомое не прерванным ритуалом тело начало отторгать душу, источая радужные струйки ауры. Морок этого не желал и с ненавистью пытался бороться с мощной магией смерти. По ванне прошла вибрация ненависти, которая стала почти материальной. По металлу ванны начал струиться морозный узор, поверхность воды стала постепенно покрываться тонким льдом, рисуя на воде красивые вензеля. Заискрился начерченный круг на полу. Эстрич это заметил. Только он мог видеть, как душа покидает тело несчастной некромантки.
— Нет! — яростно пихнув локтем Мару, он отвлекся. Ему необходимо было четко контролировать ритуал, потоки внешней энергии должны были строго определенным образом взаимодействовать с энергией души. Он не хотел, чтобы ее душа вот так бесполезно покинула ее тело. Он должен был это запечатлеть, проконтролировать…
Мару воспользовался замешательством художника. Проведя изворотливую связку, он ударил Эстрича в колено. Тот упал на второе, потеряв равновесие, и тут же получил удар в кадык. Дезориентированный, мужчина захрипел, не в силах вдохнуть. Мару ловко забрался по художнику, проведя замысловатый захват ногами, и свалил противника на спину, шарахнув его со всей силы на пол.
Пока Мару был занял этим, Турцел пошатываясь, но все же быстро, подбежал к ванной и, закрутив вентиль, выругался. Девушка не шевелилась. Ноги и руки безвольно лежали на бортиках, а халат нежно и отстраненно шевелился на дне, словно поглаживая бессознательное тело, под слоем льда.
Турцел ошалел, но быстро взял себя в руки и разбил лед. Мару отпустил Эстрича и повредил ритуальный круг, начерченный на полу, соскоблив неизвестную темную краску ногой. По комнате взметнулась волна энергии, похожая на резкий поток ветра. Находящиеся на полу холсты и банки с краской в дикой круговерти разметались по комнате, окончательно превратив обстановку в бардак. Но мужчинам было не до этого, они лихорадочно соображали, как вытащить девушку из воды. Ведь если это не сделать сейчас же, все что они тут натворили, выходит, было зря.
На полу, закашлявшись, завозился Эстрич и неловко поднялся на колени, упираясь в пол. Он поднял трясущуюся окровавленную руку и протянул ее в сторону ванны, но сорваться с его пальцев потоку убийственной черной энергии было не суждено. Через комнату пролетел маленький сгусток и ударил в левый бок мага. Эстрича отбросило прямо в окно и, выбив остатки рамы и кусок стены, тот вылетел наружу. Раздался всплеск, а следом настала тишина, которую нарушило только вялое «я в порядке», раздавшееся из соседней комнаты женским голосом.
Турцел на все это отвлекся буквально на секунду, а вот Мару нет. Он уже сообразил, что нужно делать, и дернул компаньона за рукав, привлекая внимание. Он схватился за бортик и ножки ванной и стал ее поднимать. Без лишних слов Тур схватился так же с другой стороны и, скрипя зубами и мышцами от натуги, они перевернули ванну, выдирая кран вместе с водопроводной трубой из пола.
Вода хлынула, заливая весь пол и все, что находилось на нем. Намокли холсты, бумаги и книги, размылись красочные пятна из открывшихся банок. Ноги девушки свалились на пол.
Мару обежал ванну, поскользнулся, упал, но, не обращая внимания на это, все равно стремительно пытался дотянуться до девушки, до ее лица. Она не дышала, глаза были закрыты. Мару, не дожидаясь, пока Турцел сообразит найти что-нибудь острое, вытащил из-за голени сапога свой нож. Кожа поддалась нелегко, но браслеты все же были разрезаны. Тяжелее всего было срезать ошейник, так как нож был довольно большой, и нужно было подлезть к оковам так, чтобы не задеть шею.
Но, как только кожа ошейника, испещренная рунами, лопнула под натиском холодной стали, девушка соскользнула с бортика ванной прямо в руки Мару. Из соседней комнаты, прихрамывая и чуть согнувшись, вышла их компаньонка. Она придерживала рукой свой кровоточащий бок. И только Турцел отделался сравнительно легко. Ушибом скулы, которая уже стремительно заливалась синим.
— Захлебнулась, — неутешительно подвел итог Тур, утирая лицо мокрой рукой. Он задержал руку на губах, словно сам себя заткнул, и обреченным взглядом стал наблюдать, как Мару быстро укладывает девушку на спину и пытается делать ей массаж сердца и искусственное дыхание.
— Дай сюда, — женщина отпихнула Мару в сторону и со стоном опустилась на колени рядом с Имельдой. Она быстро и ловко опустила указательный палец на грудь в районе сердца, как будто примеряясь, прицеливаясь, и несильно, но резко ударила туда кулаком. От ее руки разошлась небольшая почти невидимая волна, которая напоминала горячий воздух.
Имельда дернулась, изо рта брызнула вода. Турцел произвел непонятный победных звук, подскочив на ноги. Некромантка закашлялась, силясь избавиться от той воды, что успела попасть ей в легкие. Она судорожно вздохнула, приоткрыв глаза и радостный Мару, который уже было подался к ней навстречу, шарахнулся в сторону.
Имельда перевернулась на живот, тяжело поднялась на карачки, продолжая жадно дышать и шарить по окружающему пространству мерно светящимися голубым светом глазами. Турцел выругался и тоже отступил.
— Какого…? — не поняла женщина-маг, но благоразумно не спешила приближаться к ожившей девушке. Уперевшись в бортик перевернутой ванны, Имельда, чуть не упав, попыталась подняться на связанные ноги. Перед глазами стояла муть, картинка двоилась. Силы Морока возвращались медленно, поэтому тело, умерев ненадолго, все же было «растеряно».
С жаркой ненавистью девушка вцепилась в путы на ногах и разорвала их, словно это паутина, а не веревка. Белоснежные руки с нечеловеческими когтями слегка тряслись. Мокрые волосы облепили шею и лоб; мокрая ткань несчастного сбившегося халата не прикрывала и половины того, что нужно. Но, не обращая внимания на все это и на замершую троицу спасителей, девушка с голубыми глазами, пошатываясь, огляделась и, держась за стенку, приблизилась к раскуроченному окну. Внизу мерно текли темные воды Илаанта. Никакого художника не было и в помине.
Девушка обернулась на людей, замерших и настороженно наблюдающих за ней. Мару, шагнул чуть назад и расставил руки, огораживая Турцела и мага. Не понятно было только, кого от кого он таким образом пытался защитить. Своих компаньонов от девушки? Или девушку от возможных посягательств со стороны спасителей?
Несколько секунд она их внимательно разглядывала, пока все же ледяной взгляд не дошел до Мару. Он был здесь. Стоял и настороженно смотрел.
— Какого хрена тут творится? — все же поинтересовалась женщина, что пришла с ними. Ей было тяжко стоять прямо. Имельда даже не обратила на нее внимания. Она тяжело зажмурилась, а когда снова открыла глаза, они были привычного светлого оттенка зрелой пшеницы.
