Ярослава Осокина - Истории Джека

— И ты, и он отрицаете законы обычной реальности, вы все делаете неправильно, не так, как остальные, — пытался он объяснить. — И вот получается, что те события, в которых вы принимаете участие, идут не так, как нужно. Вы словно преломляете реальность. Я не говорю, что это плохо. Просто вот так чувствую.

Энца нахмурилась и отложила лук.

— Я… совсем обычная, — осторожно подбирая слова, сказала она. — Я мало чем отличаюсь от простых людей. Да и Джек… не такой уж он странный или необыкновенный, как вам кажется.

— Ну да, ну да, — покивал Саган. И махнул рукой: все равно не объяснить.

Они собрались и пошли дальше. Донно поддерживал Сагана, Энца шла чуть впереди: по уговору была ее очередь охотиться. Девушка шагала легко и уверенно, вокруг пальцев гудел и переливался уплотненный воздух: видимо, она была готова в каждый миг вызвать свои клинки.

— Энца, — вдруг позвал Саган. — Послушай, а тебе хватит… м-мм, ну хватит ли тебе энергии? Джек говорил, что тебе плохо бывает.

Донно ощутимо вздрогнул: видимо, об этом он не думал.

— Все хорошо, — успокоила их Энца. — Я как следует «подзарядилась» перед выходом. Ну, и мы сейчас держим постоянный канал, как тогда, на отборочном туре.

Саган и Донно ошеломленно переглянулись.

— Не, ну если это Джек… с его-то силищей, — пробормотал Саган. — То может… но, блин, никогда о таком не слышал. Другой бы кто за это время уже загнулся от выкачивания…

Донно, вспоминая собственные ощущения от того, как он пытался поделиться энергией, лишь покачал головой. Это не укладывалось в голове, но тем не менее существовало. Как и все остальное, видимо, надо было просто принять как должное.

До конца обдумать эту мысль он не успел: в ушах пронзительно зазвенело и их накрыло глухим куполом магической ловушки.

— По-моему, ты сломал мне ребро, — печально сказал Саган откуда-то снизу.

Донно завозился, приходя в себя, а Саган охнул.

Света не было. Тьма душной пеленой охватывала тело. Они лежали вповалку, и Саган даже не пытался шевелиться, зажатый под ним. Донно его совсем не чувствовал, ни ауры, ни эмоций, только тепло тела. Это было… странно. Вроде бы рядом, но словно его нет. Донно как мог, отодвинулся от Сагана и раскинул сканирующую сеть, но неудачно.

— Не могу ничего, — с досадой сказал константировал Донно. — Магия блокирована.

Он ткнул наугад пальцем в юношу, и тот возмущенно взвыл:

— Ты чего, больно же!

— Я тебя не чувствую, — сказал Донно. — Совсем. Как будто тебя нет.

— Ничего, — буркнул Саган. — Люди с этим как-то живут же. Хотя… они с этим не сидят в ловушке.

— А где Энца? — вздрогнул Донно. — Энца!

— Ее не задело, наверно, — сказал Саган. — Она шла правее и впереди, а ты что-то зацепил.

Донно выругался: он был уверен, что постоянно поддерживаемая им сеть отслеживает любые возмущения магического фона.

Н-да, расслабился.

— Знаешь, — сказал Саган. — Было бы хорошо, если б эта ловушка… ну, понимаешь, не из тех была, которые сжимаются. Или типа паутины с пауком. Я не знаю, где мой лук, а махать даже дагой в темноте будет опасно.

— Не каркай, — остановил его Донно.

И ощутил, как холодные быстрые пальцы скользнули по шее.

— Саган? — позвал он.

— Блин, — сказал юноша. — Меня кто-то за ногу трогает. Надеюсь, это не ты.

— Знаешь, — возразил Донно. — вот в данном случае, лучше бы это был я, но нет. Меня тоже потрогали.

— Ну твою мать, — простонал Саган.

— Подожди, не нервничай, — сказал Донно и поморщился — мало того, что полная слепота, так и это отсутствие привычного облака эмоций заставляло чувствовать себя неполноценным. Кажется, даже слух притупился, а кожа онемела. Нервничает ли Саган? Может, шутит? С него станется — Джек на них всех дурно влияет, с этой его манерой несерьезно относится к важным вещам.

— Не нервничай, — повторил он, слыша как хмыкнул Саган. — Это все-таки соревнования, из ловушки должен быть выход. Просто надо подумать.

Роберт бы придумал. Он бы, наверно, уже шел дальше, просчитывая в уме все дальнейшие шаги и планируя, что закажет на ужин.

А ведь даже если они сейчас выберутся, Донно не сможет ни блокировку вернуть, которая наверняка обнулилась, ни уравновешивающие плетения, которые ставил Роберт. И как там Энца? Что с ней?..

— Ничего не придумывается, правда? — тихо спросил Саган.

Кажется, он отполз дальше.

Насколько простирается их ловушка?

Донно руками ощупал землю вокруг себя, борясь с тошнотворным головокружением. Утоптанная земля, островок травы, прошлогодние листья, сухая хвоя… они, вероятно, все там же, на тропе, только укрыты этим колпаком.

В его руку скользнули холодные пальцы.

— Боюсь, отсюда не выбраться, — сказал Саган. — Придется просидеть до конца соревнований. Ни разу не слышал о таких ловушках.

— Как твоя нога? — спросил Донно.

— Не знаю, — ответил юноша. — Я ничего не чувствую. А ты не боишься? Тебе не страшно?

— Да, — сказал Донно. — Боюсь, что там Энца одна в беду попадет.

— Вот как, — удивился Саган. — А вдруг нас тут съедят?

Холодные пальцы сжались на его ладони, и Донно отдернул руку, не уверенный, что это Саган.

— Кто же съест? Такого не может быть, чтобы на спортивных соревнованиях кого-нибудь ели.

Саган захихикал.

— Ну а вдруг? Разве ты не должен сейчас придумать, как отсюда выбраться?

— Я думаю, — огрызнулся Донно.

Он продолжил ощупывать пространство вокруг себя, и отчего-то тошнота усиливалась, а движения становились все медленнее. Кто-то взъерошил волосы на его голове.

— Жаль, — сказал Саган. — Кажется, время выходит.

Пальцы, что гладили волосы, вдруг резко впились в них и дернули, так что голова Донно задралась кверху. Лицо застыло от чужого ледяного дыхания, и Донно в бессильном гневе попытался ударить невидимку.

Что-то пронзительно захихикало, и от этого звука заложило уши. Саган печально вздохнул.

А потом чернота наполнилась визгом, который ввинчивался в уши и скручивал суставы. Ледяное дыхание пропало, как и руки, державшие его. Донно обхватил голову руками и повалился наземь.

Мир вокруг взорвался.

Протяжный скрип, шелест, набирающий скорость и силу — а потом глухой, тяжелый удар о землю, который отдается прямо в груди.

Трясутся руки, как у древнего старика, ходят ходуном, словно существуют сами по себе.

Донно лежит ничком на давешней тропе, солнечный свет режет глаза даже сквозь ресницы, а все тело болит, словно с него содрали шкуру. Резко, слишком резко вернулись все чувства, и Донно стонет, не в силах сдержаться.