Кира Измайлова - Ведётся следствие

— История Болотноградска насчитывает не более двух веков, — вещал тем временем Рудецки. — Некогда на этом месте располагалась рыбацкая деревня, постепенно выросшая в небольшой городок. Впрочем, жители считали его полноценным городом и даже выстроили ратушу, вон она, видите?

— А почему она так… э-э-э… обгрызена? — спросил Ян, отчаявшись описать иначе состояние памятника архитектуры — у того начисто снесло крышу.

— О, это произошло буквально позавчера, — удрученно ответил гид, — небольшое недоразумение. Но ничего, наши реабилитанты живо ее восстановят! Итак… время шло, Болотноградск понемногу рос, сюда приезжали самые разные люди…

— А я слышал, сюда сбежали мятежники, — встрял Берт. — И вроде бы где-то здесь должен стоять корабль, на котором они скрылись от скоросудия.

— Ах, ну какой корабль! — вздохнул Рудецки. — Старая дырявая баржа… Все диву давались, как это она смогла дошлепать сюда и не развалиться по пути! Но вы правы, совершенно правы, именно на этой барже с гордым названием «Кандальный-17» бежало несколько сот больных intelligenza. Они, правда, называют это корыто «Корнем Свободы».

— Как же они там уместились? — поразилась Каролина.

— В тесноте, да не в обиде, — хихикнул гид. — Одним словом, это стало началом конца Болотноградска, так называемым Вторым ударом…

— А Первый когда был? — въедливо спросил Дэвид.

— Когда образовались Великие болота, — пояснил Рудецки. — Это же элементарно!

Дубовны смутился и умолк.

— Собственно, говорить о том, что те люди бежали от скоросудия, несколько неверно, — продолжил гид, — хотя бы потому, что их никто и не думал преследовать. Это они сами себе нафантазировали, выкупили баржу и торжественно отправились в изгнание. На них махнули рукой — мало ли, у кого какие причуды… тогда, понимаете ли, еще не знали об опасности intelligenza, вдобавок было недосуг — разбирались с последствиями Первого удара. Вот эти беглые и жили себе в Болотноградске, но ведь intelligenza страшно заразна и быстро распространяется! Никто и опомниться не успел, как весь город оказался охвачен эпидемией!

— Ужасно, — передернула плечиками Каролина. — Я слышала, сюда отправили войска?

— Да, пришлось, — скорбно сказал Рудецки. — Больные могут быть очень, очень опасны! Так что… пришлось идти на крайние меры, чтобы не допустить пандемии. Вообще-то, тогдашний Кароль хотел стереть Болотноградск с лица земли, но ученые уговорили его сохранить город как площадку для исследований. Теперь тут сравнительно безопасно. Но, по правде сказать, одно место не удается вычистить до сих пор…

— Это какое же? — заинтересовался доктор.

— Зону… — произнес гид полушепотом и указал вдаль. Экипаж двигался по набережной, и за нешироким проливом виден был остров, обнесенный высоченной стеной с колючей проволокой поверху. — Туда успели сбежать особо опасные больные. К счастью, добраться туда можно только по воде, а рядом с островом всегда дежурят катера морской охраны.

— Как же они там живут? — поразилась Каролина. — Стена, кажется, сплошная… Это специально построили, чтобы больные не вырвались?

— Нет, это они сами, чтобы к ним не пробрались, — махнул рукой Рудецки. — А питаются… гуманитарной помощью они питаются! Раз в неделю им сбрасывают с дирижабля продовольствие, а то ведь с голода помрут… Пробовали, кстати, лекарства в пищу подмешивать — не помогает. Последняя стадия, тут средства посерьезнее нужны…

— А чем они там занимаются? — поинтересовался Ян.

— А у них там две группировки образовалось, — любезно просветил Рудецки. — Вот и воюют между собой за власть. А знаете, как сложно было установить наблюдение? Это такая опасная работа!..

— Так что там с группировками? — вернул его к теме беседы оперативник.

— А! У них расхождения по аграрному вопросу. Одни хотят удобрить грунт, а другие против…

— Ну так… — Бессмертных кивнул на группку больных, раскапывающих тротуар. По другую сторону дороги другая группка закапывала раскопанное и выкладывала тротуар плиткой. — Может быть, это занятие купировало бы приступы?

— О, что вы… — вздохнул Рудецки. — Я не специалист, но наслышан, знаете ли… Там ведь еще идеология замешана! Одни строят царизм и светлое будущее, а другие — просто светлое будущее…

— А что такое царизм? — простодушно спросил Дэвид.

— Не знаю, — честно сознался гид. — Но звучит страшно.

Над гребнем стены появилась огромная лапа и демонстративно выломала кусок кладки.

— Видите, уже чешуя появилась, — заметил Рудецки. Дубовны нервно сглотнул. — Они же эту гуманитарную селедку целиком пожирают! Там вообще всё сложно… Например, у них физика не по законам, а по понятиям!

— Это как? — заинтересовался Бессмертных.

— Ну как… Возьмут коробку мятного зубного порошка, напишут на ней — «бабах!»…

— И что?

Над стеной поднялось грибовидное облако…

— Так и живут, — заключил Рудецки. — Вот в прошлом году удалось выманить несколько таких… чешуйчатых. Рискованное дело, но для науки ведь нужно! Во-от…

— Выманили, а дальше? — заинтересовался доктор.

— Стали изучать. Вот вы видели когда-нибудь, как добывают творог? — спросил гид.

— Простите… — приподнял брови Немертвых. — Вы сказали — творог?

— Именно! Так вот, эти, в крайней стадии intelligenza, добывают его из вареников!

— А потом?..

— А потом снова лепят вареники! — подскочил на облучке Рудецки.

— А смысл? — недоумевал доктор.

— Вечный двигатель!.. — воздел палец гид с таким видом, будто сам этот двигатель изобрел. — Академик Яворски как это увидел — едва его откачали! Понимаете, какие перспективы это открывает? Вместо чадящей паровой машины — perpetuum mobile!

— Ну уж это вы хватили, любезный, — хмыкнул Бессмертных.

— Ничего подобного! — оскорбился Рудецки. — В центре уже есть опытные образцы!

— Может, нам покажут? — подумала Каролина вслух. — Жан же обещал нас провести туда…

— Жан? Господин Затычински? — услышал ее гид. — Если обещал, так непременно покажет! А вы представляете, как негодуют угледобывающие страны?!

— Еще бы… — хмыкнул доктор.

— Да! Негодуют, обвиняют нас в науковствах! — Рудецки явно причислял себя к сотрудникам научно-исследовательского центра и очень гордился результатами работы, а оскорбления в его адрес воспринимал как личные. — А еще в подрыве экономики! Говорят, были даже забастовки погонщиков верблюдов…

— Ну, по мне, так проще импортировать кизяк, чем пропускать верблюжьи караваны с углем, — хмыкнул Бессмертных. — Но шум, должно быть, поднялся изрядный…