Дмитрий Самохин - У черного дуба с красной листвой

– А Балагуром его за что прозвали? – уточнил я.

– Веселый он. Душа компании. Люди его обожают. На все вечеринки и тусовки приглашают. А еще он в клубе «Дикие кошки» ведет музыкально-сатирические вечера, выступает с собственными историями.

– Любопытно. И как же такой человек опустился до душителя? Что его сподвигло?

– Об этом мы можем только догадываться. Но есть определенное предположение. Только версия, но после его поимки, мы сможем установить точно, права я или нет. Мне кажется дело в том, что девушки, которых он избрал производили слишком много мусора. Посудите сами. Одна менеджер по продажам наружной рекламы.

Карма загнула большой палец на правой руке.

– А у нас что наружная реклама есть? – удивился Красавчег.

– Представь себе, есть, – ответил я.

– Вторая жертва начинающая поэтесса. Ни одного стихотворения еще не закончила, зато очень много набросков и черновиков.

Указательный палец оказался загнут.

– И третья жертва, и последняя на сегодняшний день, музыкальный критик. Сотрудничала с популярным журналом с Большой Земли «Звуки ФУ». Ее очень не любили авторы-исполнители и рок-звезды. И все эти три женщины, по мнению Балагура, производили очень много ненужных вещей, много мусора. Вот он с ними и расправился.

– А как ты установила, что это он? – уточнил я.

– Когда я осматривала первое тело, обнаружила отпечатки пальцев на шее жертвы. Только эти отпечатки пальцев имели контуры, но никаких характерных индивидуальных папиллярных линий. Они вообще отсутствовали. Вместо них силуэт пальца. Я пробила отпечатки по картотеки, и вышла на Балагура.

– А Риту зачем вытащила? – спросил недовольно Красавчег.

– Параллельно я занималась ее делом, и решила совместить приятное с полезным. Помочь девочке избавиться от своих фобий.

– Это как же? – настал мой черед удивляться.

– Найти им применение. Рита может использовать свои таланты не на борьбу с мнимыми обидчиками, а на устранение реальной угрозы. Она могла бы сотрудничать с полицией и помогать нам ловить особо опасных преступников, таких как Балагур.

– Любопытно. Любопытно, – задумался я.

Предложение Кармы показалось мне заманчивым.

– Попробуем ее в деле? – предложила Карма. – Пусть она поймает Балагура.

– На захват идем все вместе. Но девочке шанс дадим, – принял решение Красавчег.

Взять Балагура без шума и пыли получилось в прямом смысле этого слова. Сперва он попытался оказать сопротивление, но когда в дело вступила Рита Мотылек, все стало бессмысленным.

Дверь нам открыла пожилая женщина с красными глазами, по всей видимости мама Балагура. Мы представились коллегами Антона, и она нас впустила в квартиру. Дальше события развивались стремительно. Но я, Красавчег и Карма отошли на второй план, стали зрителями в пьесе, которая развернулась у нас на глазах.

Балагур предпринял попытку к бегству, но Рита загородила ему дорогу. Что она сделала? Как у нее это получается? У меня не было ответов. Она не произнесла ни слова, не сделала лишнего движения. Балагур остановился в двух шагах от нее, побледнел и стал таять.

Я включился в процесс, отвлекая внимание его пожилой матушки. Не дело ей смотреть на то, как обходятся с ее сыном.

Когда Балагур уже достиг предельной степени прозрачности, Рита ослабила хватку и отошла в сторонку, уступая нам место. Джек Браун тут же надел наручники на начавшего приобретать плотность и цвет Балагура и вывел его из квартиры.

Я успокоил старушку, убедил ее в том, что все хорошо, и мы забрали ее сына на плановое совещание в управлении городского порядка. После чего мы все вышли из дома Балагура.

– Почему он начал таять? – спросил я.

– Балагур не оставлял после себя мусора. Мотылек обратила его талант против него самого. Он поверил в то, что он сам мусор и стал себя планомерно уничтожать. Но она вовремя отступила, оставив нам преступника целым и невредимым, – разъяснила Карма.

Я посмотрел на Риту. Она выглядела невозмутимой и спокойной, словно объелась валерьянки. В ней больше не было ничего опасного. Мое особое зрение говорило об этом. Она смогла каким-то образом взять свой талант под контроль, обуздать свое творческое начало.

– В этом нет ничего удивительного. Я научила ее справляться со своим «я», и теперь она не опасна. Она полностью себя контролирует, и может принести пользу Большому Истоку.

– Только под твою ответственность. Поместим ее на испытательный срок. Ты станешь ее куратором. Теперь отвечаешь за нее, как за саму себя, – принял я решение, пока мы спускались на улицу.

– Мы справимся, Крейн, – заверила меня Карма.

– Верю в тебя, – я немного подумал и добавил. – И в нее тоже.

– Но у нас есть еще одна проблема. И по сравнению с ней все предыдущие могут показаться детским лепетом, – встревожено заявила Карма.

– Что опять? – испуганно спросил Красавчег.

– Пропал чемодан Риты.

– Какой такой чемодан?

Ник скорчил гримасу, должную показать, что он сомневается в умственных способностях Кармы, но вместо этого он стал похож на фотомодель с обложки глянцевого журнала.

– Особый чемодан, с которым Рита прибыла на Большой Исток. Только это и не чемодан вовсе, а кое что другое.

И я вспомнил большой старый чемодан, с которым Рита появилась у нас. После ее поимки, чемодан был помещен в хранилище для вещдоков. Мы его даже и не открывали. Нам он был совсем не интересен.

– Подумаешь, какой-то чемодан пропал? – заявил Красавчег, разводя руками.

Мы вышли на улицу.

– Пропажа этого чемодана, грозит нам большой катастрофой. Мы должны его срочно найти, – заявила Карма. – Поехали в участок, я расскажу все, что знаю.

На поляне в парке Мореплавателей шел ожесточенный бой кентавров с голыми метаморфами, больше напоминающий игру в американский футбол. Хуже этой катастрофы, казалось, ничего нельзя придумать. Подбрось да выбрось, как же я ошибался.

История двенадцатая

Дирижер

Мы не до конца оценили масштаб бедствия. И могли ли мы его оценить, ведь мы не знали, в чем причина хаоса, который творился на улицах Большого Истока. Если бы мы знали причину, мы могли бы устранить ее и погасить безумие, захлестнувшее город. Пока же мы могли только гасить очаги возгорания и наблюдать за тем, как на глазах рушится привычный нам мир.

Мы на Большом Истоке ко многому привыкли. Чудеса на каждом шагу, это для нас суровые будни, наша реальность. Но по дороге в полицейский участок я видел много такого, что даже мне показалось чересчур.