Иван Цацулин - Атомная крепость (Художник. И.Ефимов)

Но я отвлекся… Возвратимся к реакции, беспрерывно происходящей на Солнце. Когда в образовавшееся ядро азота попадает очередное, третье по счету, ядро водорода, возникает ядро неустойчивого кислорода, которое живет недолго, испускает из себя электрически заряженную частицу и превращается в устойчивый тяжелый азот. Но вот наступает мгновенье, когда в ядро тяжелого азота попадает четвертое по счету ядро водорода. Что же при этом происходит? Должно образоваться ядро кислорода шестнадцать, но это ядро, едва успев возникнуть, мгновенно взрывается на ядра — обычного углерода, с которого все началось, и гелия. «Углеродный цикл» термоядерных превращений оказывается на этом завершенным, в результате шести атомных превращений из одного ядра атома углерода, с которого и начинается цикл, и четырех ядер водорода, или, как их обычно называют — протонов, образуются такое же ядро углерода и ядро гелия. В результате всех этих превращений количество водорода убывает, гелия — увеличивается, а количество углерода, которым все кончается, — остается неизменным, и цикл превращений начинается сначала. Как видите, энергия Солнца — та же самая атомная энергия, только получаемая в результате не расщепления ядер тяжелых элементов, а соединения, или, как принято говорить, синтеза ядер атомов легких элементов.

Насколько велика энергия, выделяемая при образовании гелия из водорода, можете сделать вывод сами: для того, чтобы получить энергию, равную той, которая возникает при образовании из водорода только одного килограмма гелия, потребовалось бы сжечь около пятнадцати тонн бензина.

Ганс Бете сделал свое открытие давно, еще в годы мирового кризиса. Но кого тогда мог заинтересовать «взрыв», происходящий на Солнце уже миллиарды лет? Все равно люди не имели в своем распоряжении средств, способных воспроизвести те колоссальные, в десятки миллионов градусов, температуры и давления, которые существуют на Солнце и которые совершенно необходимы для того, чтобы «углеродный цикл» начался и завершился. Однако с течением времени положение изменилось: благодаря созданию атомной бомбы люди научились воспроизводить, хотя всего на несколько миллионных долей секунды, неимоверную температуру Солнца — двадцать миллионов градусов! Теперь надо было найти способ произвести взрыв, длящийся на Солнце около пяти миллионов лет, — время, необходимое для шести ядерных превращений, о которых я только что говорил, — тоже в течение нескольких миллионных долей секунды.

Какие же атомные ядра подходят для мгновенной термоядерной реакции? Выяснилось, что быстрее всего такая реакция происходит, когда в ней участвуют ядра двух разновидностей водорода: получаемого из тяжелой воды дейтерия и трития. Образование гелия при соединении ядер атомов тяжелого водорода получается при мгновенном взрыве, во время которого энергии высвобождается во много раз больше, чем при делении ядер урана и плутония, при взрыве атомной бомбы. Создание водородных сверхбомб — вот чему посвятили все свои усилия некоторые мои коллеги в физической науке. Наши промышленники, вроде Дюпона, и военные на корню купили этих людей.

— Вы участвовали в испытаниях атомных и водородных бомб у атоллов Бикини и Эниветок? — спросил Нортон.

— Да, конечно. Я расскажу вам об этих экспериментах… В тысяча девятьсот сорок пятом году по приказу Трумэна на Японию были сброшены те две единственные бомбы, которые к тому времени удалось сделать за колючей проволокой в лабораториях Лос-Аламоса… Теперь там изготовляют водородные бомбы, а атомные в Сандии. Но не будем отвлекаться… Итак, у нас нашлись люди, которые наивно думали, что стоит погрозить атомной бомбой, как Советы поднимут руки и позволят нам творить безобразия. И вот с этой целью немедленно же после окончания войны, в начале сорок шестого года, было проведено испытание «Эйбл». Чтобы от радиации не пострадала Америка, для испытаний избрали атолл Бикини в Тихом океане… Было собрано и поставлено на якоря около ста кораблей. Там были и отжившие свой век американские военные суда, и трофейные. Посреди обреченного флота находился наш линкор «Невада». Неподалеку от него покачивался на волнах японский линкор «Нагато». Несколько поодаль стоял немецкий пинкор «Принц Евгений». Вокруг них разместились подводные лодки, эсминцы, транспорты, десантные суда, был даже один авианосец.

С Б-29, летевшего на высоте тридцати тысяч футов, была сброшена бомба

Мощь атомной бомбы не произвела на присутствовавших большого впечатления. Многие были разочарованы. Журналисты называли этот взрыв гигантским фейерверком. Все с нетерпением ожидали результатов следующего испытания — «Бейкер», когда атомная бомба будет взорвана под водой. Накануне испытания «Бейкер» в наших газетах высказывались самые невероятные предположения: поднимется гигантская волна, которая может пронестись через весь Тихий океан и затопить ряд крупных островов, например Гаваи. Страхи умышленно раздувались. Но вот в трех милях от берега небольшого острова Бикини произошел подводный атомный взрыв, и хотя волна не затопила даже Бикини, опасность, страшная в первую очередь для самой Америки как для морской державы, страшная для нашего морского флота, стала совершенно очевидной от образующейся при взрыве ударной волны в воде, которая по силе и скорости распространения превосходит воздушную ударную волну и способна причинить повреждения кораблям, находящимся даже на значительном расстоянии от эпицентра взрыва. Возрастала и угроза от проникающей радиации. Я помню, как мой коллега Ваневар Хиггинс успокаивал участников испытания, уверяя их, что бешеная трескотня счетчиков Гейгера не имеет-де никакого значения. Это был обман с целью успокоить рядового американца: в результате подводного взрыва атомной бомбы на поверхность лагуны была выброшена огромная масса радиоактивной воды, обрушившейся на собранные там корабли. Того, что было в Хиросиме, когда возникшее в результате произведенного довольно высоко над землей взрыва грибообразное облако унесло с собой большую часть радиоактивных частиц, в Бикини не произошло. Как это бывало неоднократно и впоследствии, наши вояки и их пособники, вроде Хиггинса, впали в противоречие: когда журналисты, не заметив сколько-нибудь существенных повреждений флота, охарактеризовали испытание как простой фейерверк, им яростно возражали; когда же нашлись люди, заговорившие о страшной опасности от проникающей радиации, — им тоже стали возражать, доказывать, что на радиацию не стоит вообще обращать внимания. Оказалось необходимым повести решительную борьбу против тех свидетелей испытания, которые, возвратившись в США, заявили: «Взрыв ста атомных бомб в любом месте нашей планеты сделает жизнь на земле невозможной». Такие утверждения угрожали прибылям Дюпона, Моргана, компании «Юнион Кэрбид», ибо непонятно, почему американский народ должен из своего кармана финансировать их работы по производству атомного оружия, если оно, и не в последнюю очередь, угрожает самому американскому народу. Но не будем отвлекаться…