Павел Марушкин - Дело серых зомби

Шагнувший к сцене Тыгуа был отброшен назад; под его весом с треском разлетелась на части одна из легких скамей. Тут, наконец, до публики стало доходить: что-то пошло не так. Раздались крики, какая-то дама истерично завизжала. Паника нарастала стремительно. Народ ломанулся к выходу; затрещали шесты, на которых держалось шапито. Я смог, наконец, подняться на ноги – но лишь затем, чтобы спустя мгновение повторить судьбу учителя. Один из куу (у меня уже не было сомнений в том, кто такие эти задрапированные фроги) впечатал мне обе ноги в грудь, и я вылетел со сцены, словно пушинка. Грянул выстрел: Тыгуа смог, наконец, извлечь из-под плаща пистолет – но попал ли он в кого-нибудь, я так и не успел понять. Купол перекосился и рухнул, накрыв всех, кто еще не успел выбраться наружу.

Через пару минут я смог, наконец, выползти из-под складок тяжелой ткани. Рядом грузно ворочались и ругались вполголоса. Я помог выпутаться Тыгуа.

– Особая уличная магия, говоришь? – проворчал учитель. – Сдается мне, в этом он тебя обошел…

В поле моего зрения появились стройные женские ножки. Я поднял взгляд выше.

– Госпожа Нимитц? Вы как?

– Придите же, наконец, в себя! – вскричала Эльза Нимитц. – Он куда-то потащил Алису!

– Что?! Нет, не может быть! – я вскочил. – В третий раз, чтоб мне пусто было!

– Да сделайте же что-нибудь! – она в сердцах притопнула. – Какого черта вы вообще устроили это безобразие?!

Я устроил?! Ладно, сейчас не время оправдываться. Где же они? А, вот, вся шайка как на ладони – мчатся через площадь, напрямик, мимо гейзеров, по направлению к городским кварталам. Четверо куу, у одного через плечо перекинута бешено извивающаяся Алиса, а впереди всех – этот уродливый мерзавец, в развевающемся балахоне – тоже мне, призрак оперы…

– А ну, стой!

Я пролез сквозь толпу, ловко увернулся от пытавшегося меня остановить стража порядка, перепрыгнул ограждение и бросился следом за лжекронпринцем. За моей спиной пыхтел Тыгуа, а в нескольких метрах позади с воплями неслись полицейские, настроенные во что бы то ни стало исполнить свой профессиональный долг.

Негодяи достигли противоположного края площади. Куу шутя раскидали пытавшуюся остановить их полицию – те разлетелись, словно кегли в кегельбане. Мы едва миновали середину пустого пространства, когда это случилось. Почва под ногами мелко завибрировала, со стороны известковых кратеров послышался нарастающий рокот.

– Ходу, ходу! – завопил я – и выдал все, на что был способен.

Гейзеры взорвались фонтанами снежно-белого пара. Я увидел их периферийным зрением, времени любоваться не было: еще несколько секунд – и на головы обрушится «бодрящий» дождик из крутого кипятка…

Все же мы не пострадали. Низвергнутые с пятидесятиметровой высоты клочья кипящей воды – некоторые были размером с кастрюлю, падали вокруг нас и за нашей спиной, но всерьез никого не задело, лишь обдало паром и брызгами, словно в бане. Мы добежали до ограждения. Побитые куу полицейские еще не пришли в себя – так что мы беспрепятственно ввинтились в толпу, под вопли, визги и возмущенную ругань присутствующих.

– Именем короля! – заорал я, справедливо посчитав, что могу позволить себе такую вольность – в конце концов, мы гнались за врагом Короны.

– А ну, с дороги! – вторил мне Тыгуа, размахивая пистолетами.

Мы догнали их. Нам было легче: куу безо всякого снисхождения расшвыривали фрогов и людей на своем пути, освобождая дорогу. Шакес оглянулся. В его глазах плескался ужас. Он вновь поднес к губам флейту. Повинуясь тихой, еле слышной мелодии, закутанные в темное бойцы развернулись нам навстречу – а сам он, ловко перехватив Алису, спрятался за их спинами.

– Сдавайся, Шакес, все кончено! – крикнул я ему.

– Как бы не так! – отозвался он. – Придурки! Содомиты!

Содомиты?! Ну, за эти слова он огребет по полной, возмутился я – и тут куу атаковали. Время словно бы замедлилось: такое бывает во время поединков, когда ты предельно сконцентрирован… Темные фигуры неторопливо взмывают в воздух. Тыгуа стреляет с двух рук. Свинец вырывает клочья ткани и куски бескровной плоти, но похитителей душ это не останавливает, лишь отбрасывает назад. Однако спустя мгновение они уже вновь на ногах.

– Целься в голову! – запоздало кричу я, но Тыгуа уже и сам сообразил, что к чему. Мозжечок. То, без чего не могут обойтись ни живые, ни зомби, надо лишь ухитриться попасть…

Разряженные пистолеты падают в пыль под ногами; не успевают они коснуться земли, как из-под распахнувшегося плаща появляется еще одна пара. Гремят выстрелы. Вопят, разбегаясь, зрители. Визжат женщины. Алиса выкрикивает слова, которые совсем не пристало знать четырнадцатилетней девочке из хорошей семьи. Сквозь пороховой дым я вижу, что один из куу падает и застывает в неподвижности. Другой пытается меня ударить – хотя верхушка черепа у него отсутствует. Очень странное зрелище! К счастью, с координацией у него теперь проблемы. Я парирую удар и даже бью в ответ. Тыгуа отшвыривает разряженное оружие и достает следующую пару стволов. Да сколько их у него там?! Выстрел. Мимо?! Нет, попал – правда, не в голову. Еще один, почти в упор. Есть! Куу валится на землю. Эти пистолеты учитель уже не выбрасывает: подкидывает в воздух и ловко перехватывает за стволы. Теперь у него в руках изогнутые дубинки с медными шарообразными навершиями. Мощным ударом он отправляет в небытие куу с половиной башки, разворачивается к последнему – и тут же, кувыркаясь, отлетает прочь.

– Я с ним разберусь, Эд! – рычит он. – Спасай девчонку!

– Отпусти ее! – рявкнул я Шакесу.

Лжекронпринц возился с огромной связкой воздушных шаров – такие обычно выпускают в воздух по завершении празднеств. Я слишком поздно сообразил, что он задумал. Вся связка вдруг колыхнулась и начала плавно подниматься в небо – а на ней, цепляясь одной рукой, а другой по-прежнему удерживая заложницу, возносился Шакес. Я кинулся к нему, желая схватить за ногу – но лишь цапнул пальцами воздух. Тогда я выхватил из кармана пистолет и выстрелил – но не в Шакеса (я боялся ненароком зацепить Алису), а в воздушные шары. Несколько десятков, прошитые пулей, лопнули. Аэронавты начали опускаться. Тут негодяй, наконец, отпустил девчонку. Пролетев пару метров, Алиса упала на землю. Впрочем, она тут же вскочила, и потрясая кулачками, принялась выкрикивать оскорбления. Мерзавец издевательски хохотал и делал неприличные жесты – а под рукой, как на зло, не было ни одного заряженного пистолета! Кружась в струях воздуха, необычный аэростат миновал гребень ближайшей крыши и исчез из виду. Только бы не упустить!

– Стоять! Полиция! Руки вверх!

Защелкали взводимые курки. Ну почему всегда такое невезение?!