Анна Орлова - Записки адвоката. Драконье право

Я вышла из суда, испытывая приятную эйфорию. Кведульв предложил отвезти меня домой. Разумеется, отказываться было глупо. Ехали мы в молчании, хотя обычно клиенты после выигранного дела фонтанируют восторгом (или злорадством) и тщательно «пережевывают» все подробности.

Когда машина остановилась возле моего подъезда, Кведульв повернулся ко мне.

— Госпожа Анна, спасибо вам за помощь! — горячо заговорил он. — Вы спасли мою семью! Приходите завтра на мое выступление в клубе «Волчья песня». Вот, держите. — Он протянул мне два билета.

Я, поблагодарив, взяла предложенные контрамарки. Оставалось решить, с кем идти.

Первым делом я позвонила Шемитту, но его телефон был отключен.

Далее я набрала номер Инны, потом Альбины, еще нескольких подруг… Как назло, у всех нашлись неотложные дела.

В итоге пришлось отправляться в клуб в одиночестве.

Честно говоря, встречаясь с Шемиттом, я редко выбиралась погулять в городе. Мы в основном проводили время в горах или на острове.

Я вышла из такси и с некоторой опаской подошла к двери. Сомневаюсь, что мне придется по вкусу заведение с таким интригующим названием, к тому же расположенное на окраине города, в весьма неприветливом районе.

С первых шагов мои опасения подтвердились: многолюдно, шумно, накурено. Настоящее логово!

Мне показали зарезервированный на мое имя столик, расположенный чуть в стороне, в уютном гроте.

Следующие полчаса я проскучала, потягивая вино и сожалея, что согласилась на это развлечение.

Но едва началась обещанная концертная программа, я забыла о недовольстве. Вроде бы банальное пение под гитару, но голос Кведульва пробирал до костей, вызывая у слушателей то бесшабашное веселье, то глухую тоску. Он увлекал помимо воли и заставлял с головой погружаться в звук, разгонял клубы дыма порывом свежего ветра и тихо мерцал огоньком свечи…

Я не слишком разбираюсь в музыке, но песни Кведульва были написаны и исполнены от всего сердца, с надрывом. Выстраданные, они шли горлом, как кровь, и это завораживало.

Когда я собралась уходить, было уже довольно поздно, и Кведульв вызвался проводить меня до такси.

Направляясь к выходу из клуба в его сопровождении, я нос к носу столкнулась с Шегирром, который остановился, словно не веря своим глазам.

Он попытался со мной заговорить, однако я, буркнув «привет», прошествовала мимо.

Надо думать, присутствие Кведульва оградило меня от настойчивости Шегирра.

Усевшись в такси, я досадливо прикусила губу. Локи, как неудачно вышло! Об этой встрече Шемитту наверняка донесут, к тому же переврав настолько, что невинный вечер в клубе превратится в оргию.

Из-за мыслей об этом я долго ворочалась в постели. Но наконец плод с дерева снов упал в подставленные ладони…

Этой ночью сны мои были яркими и беспокойными. Холодный красавец Мани[57] стремглав несся по небу, преследуемый воем волков. В этой гонке были и смятение, и какая-то упоительная правильность… Кровь холодела от безумного полета высоко над миром, но уже не остановиться, не натянуть поводья… Ночная охота мчалась к горизонту, и расстояние между охотником и жертвой неуклонно сокращалось. В груди рождался то ли плач, то ли вой. Еще немного, и волки настигнут извечного противника…

Я с криком села на кровати, барахтаясь в плену одеял. Мир вокруг был тих и безмятежен, а за окном рождался рассвет. Какое облегчение, это был всего лишь страшный сон!

Почему тогда мне совсем не страшно? Напротив, сердце полно тоской и нежностью. Значит, что-то во мне охотно отзывается на лунную ночь и волчью песню…

Однако я человек. Мне не бегать ночами на четырех лапах и не выть на луну. Мое время — день.

Я решительно спрятала воспоминания об этом сне поглубже и отправилась за утренней порцией кофе.

Глава 16

Любовь зла…

Если мужчина говорит, что вас любит, это еще не значит, что он любит только вас!

Зимнее утро. Отчаянно не хотелось выбираться из нагретой постели — даже Соль в небесах с головой зарылась в плотные облака. Но пришлось выныривать из теплых волн сна и шлепать на кухню, где уже поджидал Нат. С этого понедельника (то есть с позавчера) он объявил борьбу за стройность и всячески пытался усмирять мою любовь к вкусной еде. На обещание в таком случае питаться вне дома он обиделся, и с этого момента мне доставалась исключительно диетическая гадость под соусом ворчания о вреде лакомств.

Пришлось уныло ковырять несоленую овсянку. Зато сервировка по всем правилам — с льняной скатертью и вышитыми салфетками, надпись на которых гласила: «В здоровом теле — здоровый дух!» Но аппетиту это почему-то не способствовало.

Сославшись на недостаток времени, я улизнула из-за стола, прикидывая, успею ли купить пирожных по дороге на работу…

Прижимая к груди вожделенный сверток со сладостями, я мчалась в консультацию, перепрыгивая через лужи.

Не понимаю, чем занимаются наши маги? Почему до сих пор не придуманы эффективные способы воздействия на погоду, кроме классического воззвания к Ньёрду и Нертус[58] для вызова дождя?

Хорошо хоть не подвели фирменные сапожки гномьей работы, на подкладке которых вышиты руны, не позволяющие воде проникнуть внутрь. Правда, стоит это удовольствие недешево, но я, слава Фрейру, пока могу себе это позволить.

Под кабинетом меня уже поджидала молоденькая орчанка, протеже одной из маминых подруг.

Я попросила ее несколько минут обождать. На приеме оказалась самая неприятная из моих коллег, которая всегда отличалась крайней завистливостью и наушничеством.

Поприветствовав меня неохотным кивком, она вернулась к беседе по телефону, а я прошла во вторую комнату. Сняв плащ и убрав зонтик, я посмотрела в зеркало, которое послушно отразило хмурое лицо с сердитой морщинкой между бровями. Отставить тоску и немедленно подумать о приятном! Минута размышлений об отпуске, Шемитте и пирожных (именно в такой последовательности!) оказала должное воздействие.

Пригласив клиентку проходить (под неодобрительным взором коллеги, которая наверняка уже подсчитывала в уме мой будущий гонорар), я и предложила ей изложить суть проблемы.

Честно говоря, я полагала, что речь пойдет о каком-нибудь семейном вопросе, однако орчанка меня удивила. Для начала своей одеждой — ее соплеменницы всегда кутаются в ткань почти по глаза. Разумеется, в Мидгарде практически не носят чаршаф, но одежда орчанки все равно скрывает от нескромных взоров все тело, волосы, руки, ноги, даже шею. А моя новая клиентка внешне мало чем отличалась от девушек иных рас: под плащиком-разлетайкой фигуру практически не разглядишь, но юбка значительно выше колен — для орчанки немыслимое бесстыдство.