Всеволод Глуховцев - Пурпурный занавес

Улыбка сошла с лица девушки.

– Именно здесь, – в голосе появился ледок. – Вы… наверное, с кем-то нас спутали?

Гордеев помолчал малость.

– С кем-то спутал, – эхом повторил он. – Да… Ладно, извините. До свиданья.

Широко шагая по улицам, он уже не думал об этом, хотя соблазн был. Но нет. Чего зря грузить мозги.

Евгений Петрович вновь пришёл первым, сидел на скамеечке, покуривал.

– Привет, – сказал так, словно полчаса назад расстались.

– Здрасьте, – похожим тоном ответил Николай, сел рядом.

Помолчали.

– Ну что, Коля? Как я понимаю, кульминация состоялась?

– И ещё какая. Почти фейерверк… Сейчас расскажу.

Рассказал. То же самое, повторно. Но в этот раз совсем не так лихо, вдохновение ушло от него куда-то. Но рассказал-таки. «Вроде бы ничего не упустил?..» – скучновато подумал он… Нет, ничего.

– Вот, всё.

– Ясно, – Бородулин огладил бороду. – Теперь и мне ясно… Это значит, вы в Астрале такую бурю подняли, что тут все как крысы с корабля побежали.

– Догадываюсь, – ухмыльнулся Николай, хотя ему вовсе не было смешно.

Дела обстояли так.

Люди Бородулина, ведшие наблюдение за всеми известными объектами (кроме, понятно, Ягодкина и Шарапова, который к тому времени был уже упакован в СИЗО), примерно в 8.00 – 8.15 отметили внезапную вспышку нездоровой суеты у сразу нескольких фигурантов. Так, ворота особняка в Ольховой роще в 8.06 вдруг распахнулись, оттуда бешено вылетела серебристая «Ауди» и помчалась в неизвестном направлении. Наблюдатель успел заметить, что за рулём иномарки был камердинер Джамала Робертовича. И больше в машине никого не было.

Но самое странное – ворота остались распахнутыми настежь! Наблюдатель не поверил своим глазам и какое-то время, ни на что не решаясь, смотрел на замерший в зловещем молчании дом…

Почти в ту же минуту, а именно в 8.07 к воротам неказистого пятистенка на Шерстомойной, 8 подкатили два столь же неказистых грузовика. И сразу нервно ожило всё там, забегали люди в грязноватых робах, выволокли какие-то ящики, стали спешно заталкивать их в кузова машин…

А в 8.11 известный врач-психоаналитик Александр Яковлевич Пинский выбежал из подъезда престижного дома, где проживал – крайне взволнованный, спешащий; кинулся на стоянку, прыгнул в свою «Тойоту» – и был таков. Человек Бородулина к этому повороту событий оказался не готов: он дежурил на старой неприметной «пятёрке», попытался было преследовать Пинского, но ясно было, что дело это безнадёжное…

Здесь Бородулин примолк так, что и дурак бы понял: сейчас выдаст основное. И выдал.

…в недрах особняка вдруг взвыла тревожно пожарная сигнализация, из окон верхнего этажа повалил дым, затем хлестнуло пламя. Наблюдатель от греха подальше решил отъехать, припрятался в лесочке, оттуда и увидел, как с рёвом сирены, вздымая пыль, промчалась в элитный посёлок пожарная команда…

…грузовики упаковались, работяги поспешно расселись по кабинам и кузовам, и машины тронулись. Наблюдатель подождал немного, двинулся следом. Так он вёл их без труда до южной окраины, где его ни с того ни с сего остановил сержант ГАИ. Долго проверял документы, нашёл в них что-то не то, стал связываться с начальством по рации, выяснять… короче, растянулось это на полчаса, после чего сержант сказал, наконец, что всё в порядке – можно ехать. Но ехать куда-либо было уже бессмысленно.

– Ишь как! – Николай даже рассмеялся. – Молодцы, ребята.

– И я так же подумал, – Бородулин достал новую сигарету.

– Ну, а Пинский и Ко?

– С этим совсем интересно. Если «стражи» говорили, что подчинены стихии воды, то эти, похоже, стихии огня. Особняк-то когда загорелся… ну, у меня свои людишки везде есть, через час я уже знал: всё выгорело, полностью. Причина пожара не установлена. Никаких трупов, ни людей, ни животных на пожарище не нашли. Товарищ Джамал Робертович … как в пламень канул.

– А…

– А затем поступил новый сигнал: на разных шоссе неподалёку от города примерно в одно и то же время обнаружены два горящих автомобиля…

– «Тойота» и «Ауди»…

– Совершенно верно. И никаких трупов… – здесь уже Бородулин сам сделал приглашающую паузу…

– Не найдено, – докончил Коля.

– Совершенно так.

– Хм… Тогда стражи-то… – пробормотал Гордеев, – по логике вещей утопиться должны, что ли? Так в реку и въехать со своими ящиками дурацкими… Кстати, что в них было, так и неизвестно?

– Ну, Коля, скорее это я у тебя должен спрашивать…

– Понял… Вот ведь и Иван, бедолага, тоже всё ящик какой-то возил… А я ведь отлично помню тот сарай, куда мы его привезли.

Бородулин лишь усмехнулся:

– Думаю, его давно уже там нет. Да может, и самого сарая нет.

Николай вспомнил про «Магикус», но говорить не стал. Чего ради впустую умствовать.

– И то верно. Да и какая разница!

– Вот-вот. Всё равно так это не кончится, объявятся где-нибудь эти бойцы невидимого фронта. И ещё один.

– Кто? – не понял Гордеев.

Бородач довольно прижмурился – припас-таки напоследок эффект:

– Знакомец твой. Глухаревский!

– …………………! – искренне сказал Коля то, чего напечатать нельзя.

– Вот-вот, то-то и оно. Когда вся эта заваруха началась, великий писатель, никуда не торопясь, вышел из дому…

– …сел в «Мерседес»…

– Хрен вам! Ни в какой «Мерседес» он не сел, а пешочком, очень бодрым шагом двинул на трамвайную остановку. В руке у него была папочка кожаная, на поясе – мобила. Больше ничего. Сел в трамвай номер двадцать восемь и покатил в сторону химзаводов… Мой наблюдатель – человек очень опытный! – на машине аккуратненько за ним следовал. Ни на одной остановке наш миллионер не вышел, тут уж и город кончился, поля пошли, промзона. Человек мой забеспокоился… Так до конечной и доехали, до заводского кольца. Тут у наблюдателя нервишки сдали малость, тормознул он, из машины выскочил – и в вагон. И что?..

– Никого.

– Как в воду глядите, Николай Григорьевич! Исчезоша наш летописец яко облако в небеси… И папка его исчезоша, и телефон. Вот и всё!

Николай сделал понимающий вид.

– Ну что ж… Значит всё-таки… Недаром братец мой, чтоб ему пусто было, книжки его почитывал. Два сапога пара, выходит?

– Не знаю, не знаю… Подозреваю, что он со «Стражами» этими как-то повязан – недаром там крутился. Но это всё, понятно, теперь одни догадки… Да чёрт с ним! Говорю же, когда-нибудь это да проявится. Будем ждать!

– Да уж лучше не надо.

– Ну, тебе-то, Коля чего бояться! Они тебя отныне за семь верст обегать будут.

– И всё лесом… Мне, Евгений Петрович, честно говоря, на них на всех насрать хоть с колокольни, меня два момента мучают: неужто Иван всё-таки погиб из-за меня – это первое… и что получается: Маринку-то я встретил лишь из-за родственничка моего, чтоб его на том свете на ежа посадили. Любовь ему, видите ли, была нужна…Вот ведь запятая какая!