Джек Макдевит - Военный талант

– Капсула вообще-то довольно устойчива, но маленькая, поскольку не предназначена для увеселительных прогулок, Алекс. – Голос Чейз все еще был взволнованным. – Возможно, тебе придется сократить район поиска.

Я планировал осмотреть все в полосе шириной восемьсот километров по обе стороны от линии, проведенной прямо под орбитой «Корсариуса».

– Надеюсь, он и так уже достаточно ограничен.

– Тебе придется попотеть.

– Знаю.

– Сэндвичи у тебя кончатся гораздо раньше, чем острова. Тебе повезло, что не нужно обследовать траекторию по континенту.

– Это не имело бы смысла, – ответил я. – Там слишком холодно.

Наверное, мое замечание показалось Чейз несколько загадочным, но она не стала расспрашивать.

Первая группа остров лежала впереди по курсу. Они выглядели безжизненными, в основном песок да скалы, местами покрытые редким кустарником и немногими скрюченными деревьями.

Я полетел дальше.

К закату шторм остался позади. Небеса стали пурпурными, а море гладким, прозрачным и спокойным. Под водой на небольшой глубине скользнуло стадо каких-то крупных черных созданий; у горизонта на западе пылали освещенные солнцем кучевые облака.

Океан был усеян белыми рифами, поросшими папоротниками атоллами, скальными гребнями, пиками и островками. Там были и группы островов длиной в тысячи километров, и обломки скал, затерянные в океане.

Раздался голос Чейз:

– Если бы я знала, что ты ищешь, возможно, я смогла бы тебе помочь.

– Сима и его Семерку, – ответил я. – Мы ищем Сима и его Семерку.

Птиц я не видел, но в небе носились стаи пузырников, гораздо более крупных, чем их сородичи на Окраине и Аквариуме. Эти живые газовые пузыри, разновидности которых можно увидеть на многих планетах, резвились в воздушных потоках, взмывали вверх, синхронно пикировали, кружились в диком хаосе, напоминая воздушные шары, подхваченные порывом ветра.

Все пузырники, о которых я слышал, относились к животным. Эти же показались мне другими, и позже моя догадка на их счет подтвердилась. Газовые мешки у них были зелеными, да и внешне они больше напоминали растения. Крупные экземпляры двигались медленнее, длинные жгутики тянулись от стебля и покрывали поверхность тела. Я не обнаружил у здешних пузырников никакого намека на глаза, никаких выступающих частей, ассоциирующихся с животным организмом. У меня возникло подозрение, что экология планеты порождала псевдофауну, не имеющую четких разграничений между растением и животным.

Некоторые приблизились к моей капсуле, но не смогли лететь с той же скоростью, и, хотя меня разбирало любопытство, я решил не замедлять движение.

Я миновал группу необитаемых островов в тот момент, когда угасал последний луч солнца. Они вытянулись цепочкой с поразительно равными промежутки. «Следы ног Создателя», так Уолли Кэндлз назвал подобную цепочку на Каха Луане. Я уже превратился в эксперта по творчеству Кэндлза.

Кэндлз и Сим: что было известно поэту?

С их молчаливой яростью столкнутся наши дети,Но Воина уже не будет с ними.Он бродит теперь по ту сторону звезд,Там, на далеком Бельминкуре.

Да, подумал я, Бельминкур.

ДА.

Я вышел в южное полушарие вечером следующего дня и подлетел к остроугольному острову с роскошной растительностью, над которым возвышался одинокий вулкан. В тихих зеркальных озерах отражалось небо. И еще там были чудесная естественная бухта и водопад. «Это же идеальная посадочная площадка», – сказал я себе, опускаясь на узкую полоску пляжа между джунглями и морем.

Выбравшись наружу, я приготовил на костре ужин и смотрел, как «Корсариус» перемещается над моей головой – тусклая белая звезда в потемневшем небе. Я пытался представить, как бы чувствовал себя, если бы капсула (огни ее кабины весело сияли в нескольких метрах от меня) исчезла. Или исчезла бы Чейз.

Я сбросил ботинки и пошел под звездами к морю, прямо в полосу прибоя. Приливная волна высасывала песок из-под моих босых ног. Изолированность этого мира была почти физически ощутимой. Я включил интерком.

– Чейз?

– Я здесь.

– Мне виден «Корсариус».

– Алекс, ты подумал, что будешь с ним делать?

– Ты имеешь в виду корабль? Не знаю точно, полагаю, нам следует забрать его домой.

– Как? У него же нет двигателей.

– Должен быть какой-то способ. Добрался же он сюда. Послушай, видела бы ты этот берег.

– Ты вышел из капсулы! – сказала Чейз обвиняющим тоном.

– Жаль, что тебя здесь нет.

– Алекс, за тобой нужно следить каждую минуту! У тебя есть там, чем защищаться? Я не подумала положить тебе оружие.

– Все в порядке. Здесь нет крупных наземных животных, мне ничего не угрожает. Между прочим, если ты посмотришь на небо, немного севернее, то увидишь нечто интересное.

Я услышал в интеркоме движение. Казалось, скопление звезд вращается в небесах: блистающий диск, затмевающий ночь, чудо сверхъестественной красоты. Колесо Уолли Кэндлза.

Я вернулся к капсуле и вынул из ящика одеяла.

– Что ты делаешь, Алекс?

– Собираюсь спать на берегу.

– Алекс, не делай этого.

– Чейз, в кабине тесно, а здесь так чудесно.

Это была правда – шум прибоя завораживал, легкий ветерок имел привкус соли.

– Алекс, ты не знаешь этих мест. Ночью тебя могут съесть.

Я рассмеялся, как смеется человек, когда хочет показать, что о нем излишне беспокоятся. Потом встал перед одной из внешних камер капсулы и помахал рукой. Однако беспокойство Чейз оказалось довольно заразительным, и я, возможно, вернулся бы в кабину, если бы смог сделать это, не роняя собственного достоинства.

Бросив подозрительный взгляд на черную полосу джунглей в десятке метров от меня, я расстелил на песке одеяло поблизости от капсулы.

– Спокойной ночи, Чейз.

– Удачи, Алекс.

Утром я обошел остров вдоль и поперек, но ничего не обнаружил. Разочарованный, я снова отправился в полет над широким океанским простором без единого следа суши. Через несколько часов бесплодных поисков капсула неожиданно попала в шторм. Я поднялся повыше, пытаясь перелететь через него. Всю остальную часть дня мне попадались участки с плохой погодой. Я обследовал еще несколько островов, иногда при ярком свете солнца, иногда под холодным моросящим дождем. Повсюду было полно пузырников, прячущихся от шторма под деревьями или с подветренной стороны скал.

Мои приборы наиболее эффективно работали на небольших расстояниях, поэтому я держался в пятидесяти метрах от поверхности воды. Чейз заставляла меня подняться выше, доказывая, что капсула реагирует на внезапные перемены в воздушных течениях, и резкий порыв воздуха, направленный вниз, может сбросить ее в океан. Однако, несмотря на многочисленные грозы, я не заметил никаких признаков турбулентности.