Джон Браннер - Квадраты шахматного города

Мы летели на реактивном учебном самолете. В маленькой кабине было два места – для пилота-инструктора и курсанта, которое занял я. Я посмотрел на своего смуглолицего соседа.

– Может быть, вы хотите сделать круг над городом? – предложил я.

Он удивленно взглянул на меня.

– Нас могут обстрелять, – заметил он.

Пожар на монорельсовой станции понемногу стихал. Но он был не единственным. Еще в ряде мест полыхало яркое зарево. От собора на Пласа-дель-Эсте, в который, видно, угодил снаряд, двигалась огромная толпа с пылающими крестами. Она хлынула к лачугам вдоль дороги на Пуэрто-Хоакин.

– О господи! – лишь вымолвил пилот.

На крутом вираже стала видна вторая толпа. Она поднималась вверх по холму к президентскому дворцу.

Значит, правила игры больше не действовали. Теперь начнется просто резня.

Город уменьшался в размерах. Альтиметр показывал пятьсот, восемьсот, тысячу метров.

Я увозил с собой всю тяжесть сознания, что всякий человек в любом месте и в любое время может быть обращен в пешку и будет вести себя со всей предсказуемостью обычного куска резного дерева.

Возможно, никто не поверит мне. Возможно, папки, в которых запечатлены все детали этой неправдоподобно дикой партии, погребены под развалинами президентского дворца. В таком случае я один должен буду нести бремя этой тайны. Достаточно ли это основание для того, чтобы одному нести и бремя вины? А я был виноват, хотя до сих пор не отдавал себе в том отчета.

Каждый виноват, кто отрекся от права думать и действовать разумно, если кто-то другой еще может нажать на кнопку и заставить его танцевать под свою дудку.

Я протянул руку и похлопал пилота по плечу:

– Если хотите, можете повернуть назад.

В вестибюле аэропорта я нашел телефон, который, к счастью, еще работал. Негнущимися пальцами я набрал номер и с чувством огромного облегчения услышал голос Марии Посадор, решительный и взволнованный.

– Мария! – закричал я. – Вы должны выслушать меня. Вряд ли вы можете поверить мне, но вы должны выслушать все. То, что я собираюсь сказать вам, очень-очень важно.

– Бойд! – Она узнала меня. – Да, говорите. Пожалуйста, говорите. Я слушаю.

Послесловие автора

Персонажи, место действия и события, описываемые в этой книге, разумеется, являются вымышленными. Однако этого нельзя сказать о методах, посредством которых передвигаются в романе человеческие фигуры. Конечно, они несколько отличаются от описанных. Тем не менее эти методы присутствуют в повседневной рекламе, их все чаще и чаще используют в политике. Сегодняшняя история полна примеров того, как преуспевающим и целеустремленным дельцам, прибегающим ко лжи и играющим на человеческих страстях, удается управлять образом мыслей и поступками людей.

Сама же шахматная партия отнюдь не придумана. Она была сыграна в матче на первенство мира в 1892 году в Гаване между чемпионом мира американцем Вильгельмом Стейницем и русским гроссмейстером Михаилом Ивановичем Чигориным. Каждому шахматному ходу в романе соответствует то или иное событие, за исключением, пожалуй, рокировки. Персонажи, соответствующие тем или иным фигурам, наделены властью и полномочиями, которые сопоставимы с «властью» данных шахматных фигур.

Естественно, поскольку никто из «фигур» не подозревает, что ими «ходят», включая и самого автора повествования, Бойда Хаклюта, в книге приводятся некоторые события, не имеющие прямого эквивалента в шахматной партии. Однако все шахматные ходы воспроизведены в романе в точной последовательности и по мере возможности также влияют на развитие ситуации в целом. Так, например, что касается поддержки одной фигуры другой, угрозы одной или нескольким фигурам со стороны фигуры противника, скрытых угроз и фактического взятия фигур, – все это в максимальной степени учтено при развитии сюжетной линии.

В романе действие заканчивается на три хода раньше, чем в самой шахматной партии, в связи с неудавшейся попыткой убить Бойда Хаклюта и потому, что Хаклют узнает всю правду. В реальной шахматной партии черные сдались на тридцать восьмом ходу.

Для любознательных читателей я прилагаю таблицу участвующих в игре фигур с указанием там, где это возможно, на их окончательную судьбу.

Джон Браннер

Фигуры

Белые

Ферзевая ладья а1 – епископ Крус

Ферзевый конь b1 – Луи Аррио

Ферзевый слон с1 – судья Ромеро

Ферзь d1 – Алехандро Майор

Король е1 – Хуан Себастьян Вадос

Королевский слон f1 – Дональд Энжерс

Королевский конь g1 – Бойд Хаклют

Королевская ладья h1 – профессор Кортес

Пешка ферзевой ладьи а2 – Эстрелита Халискос

Пешка ферзевого коня b2 – доктор Алонсо Руис

Пешка ферзевого слона c2 – Ники Колдуэлл

Ферзевая пешка d2 – Андрес Люкас

Королевская пешка е2 – Марио Герреро

Пешка королевского слона f2 – Сейксас

Пешка королевского коня g2 – Изабелла Кортес

Пешка королевской ладьи h2 – Энрико Риоко

Черные

Ферзевая ладья а8 – генерал Молинас

Ферзевый конь b8 – Мария Посадор

Ферзевый слон с8 – Хосе Дальбан

Ферзь d8 – Христофоро Мендоса

Король е8 – Эстебан Диас

Королевский слон f8 – Фелипе Мендоса

Королевский конь g8 – Мигель Домингес

Королевская ладья h8 – Томас О’Рурк

Пешка ферзевой ладьи a7 – Фернандо Сигейрас

Пешка ферзевого коня b7 – Толстяк Браун

Пешка ферзевого слона c7 – Педро Муриетта

Ферзевая пешка d7 – Сэм Фрэнсис

Королевская пешка е7 – Хуан Тесоль

Пешка королевского слона f7 – Гийран

Пешка королевского коня g7 – Кастальдо

Пешка королевской ладьи h7 – Гонсалес

Белые, взятые в ходе игры

Ферзевый конь (Луи Аррио) – выдан полиции Педро Муриеттой за убийство Фелипе Мендосы на дуэли.

Ферзевый слон (судья Ромеро) – снят за несоответствие занимаемой должности по настоянию Мигеля Домингеса.

Ферзь (Алехандро Майор) – погиб во время пожара на телецентре после угроз Хосе Дальбана.

Пешка ферзевой ладьи (Эстрелита Халискос) – погибла, выбросившись из окна квартиры, принадлежавшей Толстяку Брауну.

Пешка ферзевого слона (Ники Колдуэлл) – потерял рассудок после раскрытия вымышленных им обвинений в адрес Педро Муриетты.