Дарья Зарубина - Носферату

Мне нравилось чувствовать себя влюбленным, как школьник. Хотя, стоит признаться, в школе я ни разу настолько не влюблялся.

Мы просто гуляли по городу. В Чигги было жарко и немного душно, но мне казалось, что я вернулся домой, а не прилетел на каникулы на чужую планету. Почему-то на Гриане, на восьмом материке моя продажная репортерская шкура чувствовала себя значительно лучше, чем в родном Питере, в милом дыму отечества. А от того, что мне, правдами и неправдами, удалось заманить на Гриану женщину, которую я люблю, встреча с планетой показалась еще более радостной и долгожданной.

От самого космопорта я волок Анну пешком по плавящемуся от жары коричневатому покрытию дороги. Мимо аккуратных домиков, обвитых внешними аквариумами, где плавали крупные большеглазые сторожевые рыбы. Мы как-то сразу решили первым делом заглянуть к Райсам, а уже потом, заручившись их помощью и поддержкой, поискать себе временное пристанище. Я вел мою богиню на улицу Фрегата, развлекая байками и тайком наслаждаясь ощущением беспардонного счастья. Я, Носферату Шатов, ощущал себя как свински счастливая носатая сволочь, и, возможно, должен был несколько стыдиться этого. Однако от природы бессовестная натура взяла верх. В конце концов, если судьба однажды протягивает тебе горсть леденцов и предлагает угощаться — какой смысл жеманиться и брать по одному. Ведь можно, оттянув карман, ссыпать туда всю пригоршню. Если уж старушка Фортуна полюбила меня таким как есть и радостно скалилась все мои тридцать два года во все свои сорок тысяч белоснежных акульих зубов, а мальчик Купидон подыгрывает мне не за перочинные ножички, я готов держать карман шире.

И самый драгоценный подарок подозрительно щедрой Судьбы шел сейчас со мной рядом, позвякивая брелоком на дорожной сумке и пытаясь кулачком запихнуть смех обратно за плотно сжатые розовые губы.

— Ну и… — протянула Анна, готовая снова рассмеяться любому моему слову.

— Ну и я хватаю парня за шкирку, запихиваю в авто и жду объяснений, и знаешь, что он мне отвечает?!

В уголках глаз моей любимой появились крошечные морщинки, а губы слегка изогнулись. Она смотрела на меня, словно американская домохозяйка на телевизионного комика, готовая расхохотаться до слез от одной только многозначительной, подготавливающей к очередной остроте паузы.

— Он мне отвечает: «Я ее допросил и получил кое-какую ценную информацию…» Представляешь мою физиономию?! Информацию! От рыбы!

Анна снова рассмеялась. И я, грешным делом, подумал, что, если Михалычу однажды все-таки надоест лицезреть в редакции мою глумливую рожу, я первым делом отправлюсь на телевидение и завербуюсь в какую-нибудь второсортную юмористическую канитель. Буду по воскресеньям развлекать с экрана детишек и их замученных мамаш. Если уж мои монологи пробрали такую железную деву, как Анна Берг, школьницы, библиотекарши и медицинские работники будут восторженно визжать от одного моего «Здравствуйте».

Анна смахнула слезинку из уголка глаза.

— Шатов, ты — что-то особенное! — Она глубоко вздохнула, чтобы унять смех и восстановить дыхание. — По-моему, я за всю жизнь столько не смеялась, как сегодня.

— Это потому, что ты была заколдована. Я тебя поцеловал, ты расколдовалась и стала такой смешливой, что, похоже, я могу сейчас показать тебе палец, и ты будешь просто кататься от хохота.

Я демонстративно поднял палец и пошевелил им в воздухе. Анна проследила глазами за моим фривольно извивающимся перстом и расхохоталась до слез и насыщенного клубничного румянца.

Это, пожалуй, немного задевало. Неужели Ферро Шатов настолько смешон, что красивая женщина может покатываться со смеху без особенного повода?

— Что и требовалось доказать, — ехидно заметил я. — Носферату Шатов, король невербального юмора.

— Да ладно тебе, Ферро. — Анна погладила меня по щеке и поцеловала. — Дело не в словах. Пожалуй, скорее в интонации, мимике. Мне кажется, я хохотала бы точно так же, если бы всю дорогу ты читал мне телефонный справочник.

— Если ты имеешь в виду местный телефонный справочник, то ты хохотала бы, даже если бы читала его сама про себя…

Мы повернули на знакомую дорогу. Дом Райсов по-прежнему был самым эффектным строением на улице Фрегата. По тому, насколько неброский аккуратный домик опутан сетью изысканных и сложных внешних аквариумов, можно было без труда догадаться о том, что их проектировала сама Магдола, поскольку заказать такое великолепие у мастера со стороны жителям улицы Фрегата было едва ли по карману.

— Нам вон в тот дом, где цветные трубки сходятся в купол.

Анна прищурилась, вглядываясь.

— А вот под этим кустом я прятался от Хлои при нашем первом и последнем свидании, — добавил я, многозначительно скривившись.

— Гадость, — не задумываясь, ответила Анна, отбивая подачу.

— Ты недолюбливаешь местную флору или Хлою? — не отставал я.

Следователь Берг быстро глянула на меня из-под полуприкрытых от яркого солнца век и с нескрываемой иронией ответила:

— Я долюбливаю тебя, поэтому просто ревную…

Она опять этого не сказала. Уже несколько недель я ежесекундно твержу ей, что безумно влюблен. И, как следствие, ни разу не слышал от нее слов, сколько-нибудь похожих на классическое «Я люблю тебя». Я полностью уверен в том, что она более чем неравнодушна к своей носатой карманной прессе. Но молчит или глумится надо мной фразочками вроде этой. «Долюбливаю…» Нет, все-таки женщины точно произошли не от обезьян, а от какого-нибудь более вредного и непременно симпатичного на вид животного.

Магдола стала еще одним подтверждением моей гипотезы. Она выбежала нам навстречу с радостными восклицаниями, тотчас отослала на задний двор андроида, который попытался преградить нам дорогу, и обрушила на обоих поток вопросов, на которые не удосуживалась услышать ответ. Не успел я представить ей Анну, как она бросилась к ней с объятиями, картаво приговаривая на изрядно покореженном русском:

— Вы прекрасно выглядите, дорогая. Наверное, это потому, что не успеваете есть и плохо спите, — и красноречиво указала глазами в мою сторону, а моя окончательно потерявшая совесть возлюбленная улыбнулась и, подтверждая догадки мадам Райс, едва заметно качнула головой. — А я, Носферату, как видите, выучилась немного болтать по-русски. Очень хочу наконец слетать в Петербург, посмотреть, как живет Хлоя, — и Магдола радостно похлопала меня по руке и поволокла в прихожую.

О женщины, безумие вам имя.

И все-таки я был дома. Наконец-то дома. Очень захотелось сразу позвонить Машке и Гретхен. Но, еще немного поразмыслив, пока Магдола хлопотала, накрывая чай, а Креб, Анна и новая бина Райсов — Линда, стараясь выглядеть непринужденно, говорили о погоде и политике на планетах Договора, решил, что не стоит торопить события. Это для меня восьмой материк — земля обетованная. А впервые оказавшейся в Чигги Анне, вполне возможно, понадобится вечер-другой, чтобы адаптироваться к новой обстановке, прежде чем на нее со столь же крепкими и жаркими объятиями, как приветствия Магдолы, бросятся лучшие подруги ее возлюбленного, с одной из которых к тому же его когда-то связывали отношения, далеко выходящие за рамки платонических.