Джедедайя Берри - Учебник для детектива

Лифтер остановил кабину на двадцать девятом этаже, и детективы вышли, проследовав мимо Анвина. Потом обернулись. Тот, что был в черном костюме, почесал прыщик у себя над воротником, недовольно глядя на Анвина, словно именно он был причиной появления этого прыща. Господин в зеленом костюме грузно сгорбился; взгляд его полускрытых веками глаз был мрачным и весьма неприятным. Тот, что в темно-синем костюме, стоял впереди остальных, его усики кривой линией огибали верхнюю губу.

— Это совершенно неподходящая шляпа для тридцать шестого этажа, — вскользь заметил он.

Остальные двое загоготали и закачали головами.

Лифтер закрыл двери прямо перед лицом детектива и его злобным взглядом, и стрелка указателя снова сдвинулась с места, показывая продвижение наверх. Сверху доносилось поскрипывание подъемного механизма, этот звук постепенно становился громче. Когда двери наконец распахнулись, из шахты лифта вырвался порыв леденящего ветра, закрутившись вокруг щиколоток Анвина, а ведь его носки все еще были мокрые.

В коридоре мерцали желтоватые светильники, похожие на тюльпаны, а между ними виднелись двери, совершенно гладкие, без поперечных выступов. В противоположном его конце виднелось окно — прямоугольник серого света, исполосованный струями дождя.

— Тридцать шестой, — объявил лифтер.

Автор меморандума, Ламек, указал свою должность как «супервайзер». Суть ее была неведома Анвину, однако хитросплетения служебной иерархии Агентства не могли быть доверены рядовому сотруднику. Низшую категорию здесь составляли младшие клерки, находившиеся в подчинении сонмища клерков, над коими главенствовали старшие клерки; венчали эту пирамиду детективы. От этих странствующих рыцарей зависело очень многое. Их влияние передавалось и распространялось посредством торопливо снующих курьеров, служащих более низкого статуса по сравнению даже с младшими клерками, имевших, однако, особые привилегии, оформленные в виде повсеместного допуска и доступа, поскольку разносимые ими циркуляры и всевозможная основополагающая документация могли исходить из самых высоких кабинетов Агентства. А вот кто обитал на этом своеобразном Олимпе? Сколь проницательны были их умы, велики ли полномочия, высок ли статус? Об этих аспектах Анвин даже и не пытался задумываться, да и мы сейчас не станем, разве что вот в каком плане: на тридцать шестом этаже, за дверями с бронзовыми табличками, на которых были выгравированы их фамилии, сидели и выполняли возложенные на них обязанности эти самые небожители.

На седьмой двери по правой стороне (Анвин насчитал их там тринадцать) имелась табличка с искомой фамилией. В отличие от всех остальных дверей эта была распахнута настежь. Он слегка постучал по ней и окликнул:

— Мистер Ламек?

Никакого ответа. Он постучал громче, и дверь распахнулась еще шире. В комнате было темно, но в потоке света, проникающего из коридора, Анвин разглядел широкий темно-красный ковер, полки, заставленные толстыми томами с синими и коричневыми корешками, пару массивных кресел, стоящих перед сдвинутым к стене столом, по одну сторону от которого темнел огромный глобус. На него же была похожа и резко выделявшаяся на фоне окна могучая лобастая голова. На столе находились телефон, пишущая машинка и лампа.

— Мистер Ламек, — повторил Анвин, переступая через порог. — Извините за беспокойство, сэр. Я Чарлз Анвин, клерк с четырнадцатого этажа. Я хотел бы поговорить с вами по поводу своего повышения. Мне кажется, что тут имела место некая ошибка.

Ламек ничего не ответил. Может, он не хотел вступать в беседу, пока дверь распахнута. Анвин затворил ее и подошел ближе к столу. Когда его глаза привыкли к полумраку, он начал различать лицо с тяжелыми чертами, плечи, такие же широкие, как кресло с широкой спинкой, огромные, неподвижно замершие руки, сложенные на столе.

— Ошибка была допущена, конечно, не с вашей стороны, — уточнил Анвин. — По всей видимости, это опечатка машинистки или неправильно понятая телефонограмма, полученная по одной из старых телефонных линий. Там всегда полно статических разрядов и нередко происходят искажения.

Ламек безмолвно смотрел на него.

— И еще в последние дни, если вы, несмотря на свою занятость, все-таки заметили, все время идет дождь. Собственно, четырнадцать дней подряд, если точно. Гораздо больше осадков, чем у нас выпадало в предыдущие месяцы.

Анвин стоял прямо перед столом.

— Все дело в плохом водоотводе, сэр. Вода нередко нарушает связь.

Тут он заметил, что телефон Ламека отключен от линии, а провод с вилкой болтается, свешиваясь с края стола. Суперклерк ничего не ответил. Наступившую тишину нарушал лишь дождь, барабанивший по оконному стеклу. Это, подумалось Анвину, только подтверждает правоту его слов насчет скверной погоды.

— Если вы не возражаете, — решился Анвин, — я включу вашу лампу. Тогда я смогу показать вам ряд документов, достойных, я уверен, вашего внимания. Вам совершенно необходимо просмотреть их, прежде чем заняться моей проблемой. Мне бы не хотелось отнимать у вас слишком много времени. В наши дни никому ведь нельзя доверять, не правда ли?

Он дернул за шнурок. Лампа, точно такая же, как та, что стояла на столе самого Анвина, однако двадцатью двумя этажах ниже, бросила на стол круг бледно-зеленого света, выхватив из мрака протянутую руку Анвина, серые скрещенные пальцы сидящего за столом человека и его тяжелое и столь же серое лицо с уставившейся в пустоту парой припухших покрасневших глаз.

Для Анвина было не впервой иметь дело с трупом. Сотни их фигурировали в рапортах и отчетах, на протяжении многих лет поступавших к нему на обработку и оформление и всегда изобиловавших соответствующими деталями и подробностями. Отравленные, застреленные, зарезанные, повешенные, разрезанные на кусочки бензопилой, расплющенные между парой бетонных глыб, убитые ударом сковородки по башке, выпавшие или выброшенные из окна, распотрошенные, сгоревшие или закопанные живьем, долгое время находившиеся под водой, сброшенные с лестницы или просто избитые и изуродованные до полной утраты человеческого облика — все это стало его повседневностью, так сказать, частью рутинной работы клерка с четырнадцатого этажа. Все файлы и каталоги, кстати, оформлялись и комплектовались по категориям в зависимости от причины смерти. Сам Анвин время от времени заводил дополнительные разделы или подразделы, когда это мертвящее однообразие нарушалось действительно чем-то новеньким, для чего требовалось расширить имеющуюся систему классификации дел или актуализировать ее. Например, появление таких рубрик, как «Удушение оставленной без присмотра змеей породы боа-констриктор», а равно как и «Сдобная булочка с ядовитыми ягодами», доказывало то, что инновационные тренды не остаются без его внимания.