Простое поручение - Василёв Виктор
К счастью, с гардеробом у Жанны все было в порядке, так что они сосредоточились на покупке всевозможных дорожных мелочей. Цены на них находились в пределах разумного. Тем не менее, треть командировочных они потратили в первый же день.
В итоге они уложились в два чемодана. Настоящий подвиг с учетом ситуации.
Проводив Жанну до дома, Лео отправился к себе. Граммон сказала, что поговорит с матерью, а она уже подготовит дядю к новостям. Сам Милано позвонил Кардиналу и сухо попросил прикрыть его от старшего следователя. И предоставить еще один билет на поезд. Директор сообщил, что он уже куплен.
Комбинация из этих двух приемов должна вывести напарника из игры на несколько дней. Так что Лео надеялся просто разминуться с бурей по имени Мишель Граммон.
На вокзале Милано понял, что он сильно недооценил старого моряка. Старший следователь уже был здесь и любезно их поприветствовал.
– Идем, поговорим в кафетерии, – улыбнувшись, сказал Мишель, но глаза его остались холодными и внимательными.
– Конечно, – как можно спокойнее сказал Леонардо.
– Жанна не стой столбом, бери своего юнгу под руку и идем.
Новое «звание» резануло слух, но Милано ничего не сказал по этому поводу. Его явно ждал непростой разговор.
Когда они сели за стол, тут же возник официант с кофе и круассанами. Неловкое молчание вкупе с игрой взглядов продолжалось несколько секунд. Первой не выдержала Жанна:
– Я пойду припудрю носик, хорошо, Лео?
– Конечно, – спокойно сказал Милано.
Когда девушка скрылась за дверью, Мишель сухо сказал:
– Не волнуйся, я по поводу дела. Оно выеденного яйца не стоит. Поверь мне.
– Почему? – изумился Леонардо. Правда, его реакция была вызвана выбранной темой, а не словами Граммона.
– После разговора с директором я навел справки. Поговорил со своими информаторами, обратился к нашему общему «другу». Оказывается, мадам Кастор испытывает чрезмерную тягу к сильному полу. За четыре года учебы любовников у нее было больше, чем у меня раскрытых дел. Понимаешь, о чем я?
– Брак совсем не изменил ее привычек, – догадался Милано. – Об этом в деле ни слова.
– Люди ее отца хорошо заметали следы, если бы не некоторые напомаженные прощелыги, я бы ничего не узнал, – усмехнулся старший следователь. – И еще – мой знакомый из нотариальной палаты намекнул, что между «возлюбленные» заключил брачный договор. Подробностей я не знаю, но легко догадаться в чью пользу он составлен.
– Так значит Сурро под каблуком Орианны?
– Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей. Наверное, поэты написали эти строки о своем коллеге, когда увидели их пару, – усмехнулся Мишель. – Теперь мадам Кастор может не беспокоится о своей репутации. Распутная девица на выданье – это ужасно, адюльтеры замужней дамы – норма жизни. Такой вот парадокс. И никто не посмеет ее шантажировать или упрекать отца.
– Не думаю, что было много желающих, – отметил Милано. – Если учесть брачный договор… Вероятно, Сурро в любой момент может оказаться на улице без гроша в кармане. Например, когда подвергнется выгодный брак по расчету.
– Верно. Я тоже пришел к этому выводу. Так что наш Рауль будет старательно игнорировать реальную ситуацию и строчить свои нескладные вирши. На мой взгляд, здесь нет никакой черной магии, только черные людские отношения. Но наше руководство очень хочет, чтобы здесь было замешано колдовство, поэтому проигнорировало некоторые факты.
– Ты в этом уверен? – в лоб спросил младший следователь.
– Я отпускаю с тобой самое ценное, что у меня есть, – усмехнулся Граммон. – Есть еще глупые вопросы, юнга?
Леонардо покраснел и быстро ответил:
– Никак нет!
– Хорошо, юнга. Дело не такое сложное, просто не испорти отношения с миллионером и его мерзкой семейкой, – спокойно сказал старший следователь. – Что до твоего предложения… Не думай, что все будет так просто. Как говорится, все только начинается.
– Дядя хватит запугивать Лео! – вмешалась в разговор Жанна, вернувшаяся из дамской комнаты.
– Я просто предупреждаю этого наивного юношу о последствиях необдуманных решений, – с иронией сказал Мишель.
– Решение было обдуманным и взвешенным, – серьезно произнес Леонардо.
Граммон улыбнулся.
– Тебе скоро двадцать стукнет. В таком возрасте невозможно думать головой, поверь моему опыту, – с какой-то странной печалью произнес старый моряк. – Ладно, голубки, приятного путешествия. Жанна, жду тебя дома, когда вернешься. Нас ждет серьезный разговор.
Когда Мишель вышел из кафе, Лео с натянутой улыбкой произнес:
– По крайней мере, я еще жив, Фортуна определенно ко мне благосклонна.
– Дурак, – невесело сказала Жанна, смотря в спину дяде. – Но лед тронулся, это правда. Я не думала, что он меня куда-то отпустит с тобой. Да еще и так просто.
– Это было неожиданно, – согласился с ней Леонардо и поспешил сменить тему. – Идем, поезд скоро отправится. Первый класс нас уже заждался.
Глава 4
Времена, когда перрон разделяли металлическими цепями, чтобы между собой не пересекались представители разных классов, давно прошли.
Теперь вместо них были переносные деревянные перегородки, которые делили станцию на две неравные части. На взгляд Лео, это глупо и нерационально, но менять заведенные порядки руководство центрального вокзала не спешило.
Правильней сказать, что легкие перегородки и дежурившие у них полицейские защищали пассажиров первого и второго класса от людей из третьего.
Последних на перроне было предостаточно. Пролетарии в потрёпанной одежде, загорелые сезонные рабочие, чумазые личности неопределённого рода деятельности. Женщины, мужчины, старики и дети. Всю эту толпу сопровождали вонь, выкрики, гам и грязная ругань.
Милано имел сомнительное удовольствие путешествовать в вагонах третьего класса. Во время поездок домой студентам академии полагался билет во второй, но Леонардо его всегда сдавал и ехал в третьем, убрав за пазуху двадцать франков.
Слишком много народа, слишком мало места. Нескончаемый гул голосов и громкая ругань. Жуткая духота и вонь. Таким было путешествие в вагоне низшего класса. Приходилось работать кулаками и локтями, чтобы попасть туда, а потом выбраться.
Продемонстрировав полицейскому билеты, они прошли в импровизированное «убежище».
«Забавно», – подумал Милано, оценив состав пассажиров. Удивительно, но даже здесь респектабельные члены общества предпочли разделится на две неравные части.
Левую половину «зала», очевидно, занимали пассажиры первого класса. Два офицера, один старик, судя по манере держаться аристократ, и молодая
