В чужой голове - Анастасия
— Может, до нее кто-то домогался в школе? — Алекс выхватил у меня тетрадь и начал листать ее, особо не вчитываясь. — Вован, как настоящий мужчина, решил разобраться и помочь, и его убили?
— Ага, в собственной постели во сне, неизвестно как проникнув в квартиру. Да и с таким ее поведением… Полина эта скорее нарвется на какого-нибудь мужика вроде М., который не станет планировать убийство и либо не станет лезть в драку, испугавшись последствий, лицо сразу в морду даст. — Я решил порыться и поискать еще какие-нибудь дневники. Алексу наскучило листать тетрадь, и он решил присоединиться к поискам.
— Откуда ты знаешь, что один из мужиков этой девчонки не мог просто ударить учителя где-нибудь на улице, а тот просто не пошел в больницу и умер из-за этого, но дома?
— Опять «Хауса» смотрел ночью? — Алекс любил придумывать необычные преступления и сериалы про докторов.
— Не завидуй: в твоей памяти все серии есть — просто сядь и воспроизведи. Зачем устраивать себе супер-тренировки на мозги и не пользоваться плодами в свое удовольствие?
— Я развиваю память не для того, чтобы захламлять ее сериалами, а …
— Для того, чтобы захламлять ее мыслями всяких мудаков и самобичеванием. Да-да, я помню.
— Ой, заткнись и ищи.
— Ой, заткнулся и нашел: в этой тетради последняя дата — три дня назад. И написано много. Заберем? — Алекс прищурился и посмотрел на меня.
— Конечно. Но я сомневаюсь, что мы найдем там причину убийства или появления следователей Департамента.
— Возможные причины у нас есть, Департамент — мудаки, поэтому и послали следователей, а вот почитать про школьные будни препода интересно, да и просто про школу — мы же там не были.
— Ладно-ладно. Тогда берем все?
— Да, — Алекс кивнул, мы сложили тетради в стопку на одной из пустых полок. Полистав другие блокноты, тетради, книги по педагогике ничего интересного найти не удалось: это был просто подготовительный материал к урокам. Владимир ответственно относился к свое работе, но почему нижние полки были заперты? Из-за дневников?
Пока я заканчивал со шкафом, Алекс занялся комодом с одеждой. Он, как оказалось, тоже был разворошен, но ничего интересного там не было.
— Знаешь, это странно, — сказал, наконец, мальчик. — Зачем переворачивать вверх дном буквально всю комнату, пытаясь что-то найти, но при этом даже не прикасаться к запертой двери? То есть, замок ведь там не какой-то супер-сложный: скрепка с ютубом — и нет проблем. Можно даже просто двери снять с петель: все равно по состоянию комнаты понятно, что что-то искали.
— Не знаю. Может, тот, кто искал, знал, что нужного здесь нет и просто не хотел трать свое время? — листая одну из книг, я нашел самодельную закладку с засушенным цветком лилии. — Смотри.
— Не отпускай меня?
— Да. Интересно, это — его или подарок?
— Книга?
— Закладка. Смотри какая: явно кто-то своими руками делал. Аккуратная и красивая, — я показал находку Алексу. — Она даже пахнет все еще, представляешь?
— Где? Какая? — мальчик смотрел на меня, на протянутую с закладкой руку, но будто не видел ничего.
— В руке. Вот, — я взял Алекса за руку и положил на его ладонь цветок, но он прошел сквозь нее, будто его и не было, и упал на пол.
— Ты чего делаешь? — Алекс недоумевающе посмотрел на меня.
— Я попытался сейчас положить тебе в руку закладку с лилией из книги. Но она прошла сквозь ладонь, будто тебя и нет, — я поднял закладку и вложил ее в книгу.
— Ну, вообще-то меня так-то и нет, — Алекс усмехнулся. — Но это и правда странно. А еще обидно: дискриминируют галлюцинации, понимаете ли. Тоже мне. Видимо, на этом интересности комнаты заканчиваются: тут больше ничего прикольного нет. Уходим?
— Кухня или комната? — я встал и взял наши находки.
— Давай в комнату.
За дверью в условную гостиную был кабинет: хороший дубовый большой стол, на котором лежал закрытый ноутбук, стена из шкафов с книгами с зеркальными дверьми, удобный на вид и чуть потертый кожаный диван, кресло и журнальный столик. Ни телевизора, ни домашнего телефона, ни роутера. В отличие от спальни, здесь все лежало аккуратно.
Я подошел к ноутбуку, открыл его и включил. Он был заблокирован: нужен был отпечаток пальца, чтобы войти в систему, или пароль. Ничего из этого у нас не было.
— Заберем? — Алекс ухмыльнулся, пройдя мимо меня к шкафам.
— Чтобы нас арестовали? — он принялся листать книги с нижних полок пока я проверял ящики стола.
— Мы уже и так забираем кое-какие вещички. Чем ноут хуже?
— Ты знаешь чем: это же не какая-то исписанная не пойми чем тетрадка, а дорогая на вид техника. К тому же как мы его взломаем, если у нас ни пальца, ни пароля нет? — в нижнем ящике лежали листы, исписанные на китайском и японском языках. В верхнем углу листа карандашом была написана буква «П».
— Попросишь кого-нибудь. Разве это такая проблема? — Алекс, казалось, заинтересовался какой-то книгой: он с интересом разглядывал картинки на страницах и читал поясняющие надписи.
— Что ты там такое нашел? — я задвинул последний ящик, подошел к мальчику и обомлел. — Начертание теории законов? Какого года издание?
— 1816.
— А вот это уже тянет на наследство…Но мне казалось, М. считал, что они по завещанию получат деньги, а не какие-то вещи.
— А она, что, ценная?
— Стоит несколько сотен тысяч — первое издание, кожаный переплет с золотым тиснением, в хорошем состоянии. По крайней мере, так говорил Один из оперов, с которыми работает Олег. Надо бы проверить ее цену и остальные книги тоже, — я сфотографировал обложку и форзац, и взял следующую книгу с полки. — Это все же странно: в мыслях М. Владимир постоянно был живущим чуть ли не как бедняк, а тут — очень хорошо обустроенный кабинет, дорогие книги и часы. Одежда, вроде, тоже была хоть и простой на вид, но остаточно
