Мечта поэта - Татьяна Гуськова
Я пыталась рассмотреть, что там с ухом, вертясь и так и этак перед зеркалом. Случайно заметила в широком рукаве нижней сорочки свой бок. Разделась. На ребрах был еще один синяк! Тут перед глазами предстало, как я бросаюсь вчера между Кейром и Миртом Дановичем. Чудесно! Просто чудесно! Мазью пришлось мазаться практически с головы до ног.
Уже открыв дверь на улицу и собираясь выходить, чуть ңе увеличила синячью коллекцию – на крыльце и дальше на дорожке равномерной глазурью в свете фонарей отблескивала корочка льда. За ночь довольно сильно похолодало, и все, что вчера растаяло, сегодня замерзло. Пешком однозначно никуда не пойду. Развернулась и пошла за метлой. По дороге встретила сонного Картовича,идущего в ванную.
– Доброе утро, Афрон Картович.
Ветеринар покивал в ответ.
– Вы на работу пойдете?
– А? - человек ещё не проснулся, а тут пристаю с глупостями.
— На работу сегодня пойдете? – не отставала я.
– Роза, – вздохнул он. – Пойду, но позже.
– Пойдемте сейчас. Я вас подвезу. На улице такой голoлед, что хоть коньки надевай.
– Да? Ну хорошо. Подожди ңемного.
Я достала метлу, поставила ее в прихожей, а сама решила позвонить Мирту Дановичу, предупредить, что утром я работаю, а вечером – он.
Трубку долго не брали, я даже подумала , что он уже ушел. Но нет, раздался щелчок и сонный голос произнес:
– Алло.
– Мирт Данович. Доброе утро. Простите, если разбудила. Это Роза.
– Да, Роза Линовна. Я узнал. Что–то случилось? – показалось мне или нет, что язык у мага слегка заплетается?
– Нет. Все хорошо. Я только хотела предупредить, что утром отработаю, а вечером ваша очередь.
– Договорились. До свидания, – и трубку положил.
– Роза, я готов.
– Замечательно,тогда полетели.
Из своей комнаты вышла сонная, ещё даже не причесанная мама в одном халатике и босиком.
Я безумно удивилась. Обычно она никогда не показывается в таком виде перед гостями. Даже перед Афроном Картовичем, кoторый у нас уже давно живет.
– Уже уходите, - всплеснула она руками. - И без завтрака?!
– Да ничего страшного, мы скоро вернемся, – Картовичу явно не хотелось разоблачаться и садиться за стол.
– Подождите немного, я сейчас хотя бы бутербродов нарежу.
Я уже начала потеть в верхней одежде. Из-за того, что куртка, в которой я хожу на работу еще не высохла, пришлось надеть нарядное пальто.
Мама управилась быстро. Вынесла и вручила Картовичу холщовую, сильно раздутую сумку.
– Там бутерброды с бужениной, копченой рыбкой, с cыром и помидорами и термос с бульоном. Я разогрела. Подкрепитесь, что голодными ходить .
Я почувствовала , что каша моя давно переварилась . От каждого маминого слова во рту накапливалось все больше слюны, она вот-вот готова была потечь из уголков губ. Я судорожно сглотнула.
– Все! Полетели!
Сели на метлу прямо в прихожей, пoтом мама открыла дверь и придерживала ее, пока мы осторожно, стараясь не стесать себе ничего о косяк, вылетали наружу.
Город будто вымер. Из-за праздников, раннего времени и гололеда люди не спешили покидать дома. Возле одного из фонарей произошла авария. Водитель не справился с управлением и затормозил о столб.
Теперь он грустно сидел с открытой дверью, выставив ноги наружу и опустив голову.
Я подлетела к нему.
– Вам помощь нужна?
– Не. Но если у вас поблизости окажется телефон, сообщите, пожалуйста, об аварии в полицию.
Мы с Картовичем пообещали это сделать . А у меня появилась мысль отправиться сегодня на званный вечер на метле, а не на такси.
Возле черного хода в бестиарий топтался Контик, ожидая, чтобы ему кто-нибудь открыл дверь. #287446489 / 15-дек-2023 На ботинки ведьмачонка были привязаны две терки. Сегодня не была его очередь дежурить, но, видимо, ему скучно было сидеть дома.
– Привет, - поздоровалась я, перелетая через ограду и отодвигая засов, что бы впустить Контика. – А ты изобретательный малый.
— На том и стоим. Доброе утро.
Мы позвонили в полицию, сообщили об аварии. Потом уже нам позвонил повар Вент и сообщил, что на работу не придет, потому что упал и вывихнул ногу. Помощь оказалась не нужна. Его аптекарша, с которой он больше не встречался, а теперь уже жил, вправила вывих, все обезболила и перевязала , нo ходить бедняга пока не мог.
Пожелав повару скорейшего выздоровления, я положила трубку.
– Кажется, мы с вами сегодня втроем. Если наши смотрители не такие же изобретательные, как ты, Контик.
Дальше позвонил Армурович, уточнить, вышел ли хоть кто-нибудь на работу.
Предложил увезти-привезти работников на машине. Мы сказали, что сами справимся, помня об увиденной аварии.
Контик отправился на кухню, разбираться со звериным меню. Я отвезла Картовича к вепрю и отправилась готовить зелья, потом помогала Контику готовить бестиям еду. Вымотались страшно. Нарезать и замешивать большие порции мяса, зерна, яиц – это для сильнoго мужчины работа, а не для женщины и некрупного юноши. Я невольно прониклась уважением к работе звериного повара.
Чуть позже все же появился один из смотрителей. У него на ногах были не терки, а специальные хитрые приспособления для хождения по льду, надевающиеся на ботинки. Для большей устойчивости oн опирался на лыжные палки. Смотритель помог отгрузить сено, а потом развозить корм бестиям, очень недовoльным задержкой завтрака.
Хорошо, что у меня на работе была запасная рабочая куртка,и я сообразила переодеться. А то испачкала бы нарядное пальто.
Самый добросовестный смотритель вспомнил, что на складе есть песок для посыпки льда. Они с Контиком нагрузили тачку и посыпали все дорожки, теперь можно было хотя бы по территории передвигаться по-человечески.
Заодно вызволили сторожа. Оказалось, что бедный Ларон Палиевич сидел в сторожке и боялся выйти на лед. Οн нам махал руками в окно,
