Если верить лисам II - Купава Огинская
Если бы Дайн быстро не сообразил, что происходит, и не начал командовать, я бы, наверное, разрыдалась прямо на пороге, потому что в какой-то момент решила, что лис умер.
– Держите себя в руках, сударыня, – строго велел алхимик, когда я, опустив Йормэ на диванчик, громко шмыгнула носом. Казалось, он уже не дышал.
– Вы знаете, что с ним?
Дайн скользнул по мне взглядом и вернулся к осмотру лиса.
– Всего лишь отравление, – беспечно произнес он. Словно это было обычным делом и не заслуживало особого внимания. И уж тем более – слез. Прощупывая пульс на бледной руке, он небрежно добавил: – Работа дилетанта. Яд изготовлен неправильно, из-за чего эффект его весьма непредсказуем.
Он был спокоен, сосредоточен и явно говорил о том, в чем хорошо разбирался.
И я спросила, невольно вспомнив все ходящие о нем слухи:
– Так вы и вправду отравитель?
Дайн замер. Медленно опустил руку Йормэ ему на колено и посмотрел на меня.
– Если я скажу «да», что ты сделаешь?
Вопрос застал меня врасплох. Что я могла сделать? Только смириться. Я уже считала его своим другом и не готова была отказываться от него из-за такой мелочи, как темное прошлое.
– А что я должна сделать? Я никогда не спрашивала, правдивы ли сплетни, и не интересовалась вашей жизнью. Вы меня не обманывали, и злиться мне не на что. – Больше преступного прошлого Дайна меня сейчас заботило состояние лиса. – Он ведь не умрет?
– Йормэ пришел ко мне за помощью. Разумеется, он будет жить. Это простой яд… Дай мне минуту.
И, оставив нас одних в кабинете, Дайн скрылся за дверью, ведущей, как я думала раньше, на кухню. Сейчас же начала в этом сомневаться. Мне хотелось знать, что скрывается за этой дверью, но оставлять Йормэ одного было страшно. Я взяла его руку в свои, нащупала слабый пульс и выдохнула.
Так и просидела до возвращения Дайна.
– Не будем рисковать, – сказал он, поддернув рукав рубашки Йормэ, чтобы вколоть ему какую-то желтоватую жидкость.
– Это противоядие?
Дайн помедлил с ответом.
– Этот яд нестабилен из-за несоблюдения правил его изготовления, поэтому чистое противоядие тут не поможет, но…
Я перехватила его руку, не дав игле проткнуть кожу. И, забыв о вежливости, угрожающе спросила:
– Что за дрянь ты собираешься ему вколоть?
– Вейя, – мягко позвал Дайн, – моя рука.
Запоздало осознав, что сжала его запястье слишком сильно, я отпустила его. На бледной коже наливались цветом отметины от моих пальцев.
– Простите.
– Это специальная смесь, – пояснил Дайн. – Усилитель, соединенный с противоядием. Используется на поздних стадиях.
– Но Йормэ только отравился. – Я вспомнила коробку с домашними пирожными. Лис решил, что всему виной именно они, и причин в этом сомневаться не было. – И получаса не прошло.
Дайн несколько мгновений просто смотрел на меня, и в его взгляде было столько терпения, что я невольно смутилась.
– Ладно, вам лучше знать, что делать.
– Благодарю за доверие.
Убрав опустевший шприц, Дайн похлопал меня по руке, которой я все еще цеплялась за плечи Йормэ.
– Через некоторое время он придет в себя. Отвези его домой. Я объясню все Ансару и раздобуду вам карету. На восстановление понадобится пара дней. Присмотришь за ним?
Я быстро кивала на каждое его слово.
Не прошло и минуты, как дыхание Йормэ выровнялось, а с лица сошла смертельная бледность. Очень скоро он медленно открыл глаза. Прищурился от яркого света и слабо хохотнул.
– Надо же, все еще живой. Думал, все, конец, пришло время мне к праотцам отправляться.
Выглядел он значительно лучше, и я наконец смогла расслабиться, только сейчас осознав, как от напряжения закаменело все тело.
– Ты… если еще хотя бы раз что-нибудь съешь…
– Поверь, пирожочек, мне хватило одного раза.
От предложения заглянуть к целителю лис категорически отказался, хотя согласился с тем, что служба для него на сегодня закончена.
– Если пойдем к целителю. Информация о моем отравлении. Будет передана командору, – произнес он прерывисто, истратив все силы уже на четвертой ступени, ведущей на первый этаж лестницы. – Не хотелось бы. Этого допустить.
– Ты ведь не собираешься оставлять это без внимания? Тебя пытались убить! – Я хотела взять его под руку, чтобы помочь, но Йормэ мягко меня отстранил – он не хотел, чтобы хоть кто-то заподозрил неладное.
– О, я непременно найду виновного. – По стене, на которую он опирался, из-под его ладони поползла корочка льда.
– Йормэ…
Лис быстро заморгал и отнял руку, прекращая оледенение. И невпопад заметил:
– Хорошо, что ты не любишь сладкое.
Даже в такой ситуации, все еще страдая от последствий отравления, он умудрялся беспокоиться обо мне.
До кареты лис добрался на чистом упрямстве и безвольно растекся по мягкому сиденью, тяжело дыша.
– Чувствую себя стариком, – пожаловался Йормэ.
Я заняла место напротив него и, как выразился лис, ранила его чувства своим равнодушным видом. Он совсем расстроился, когда, проигнорировав его стенания, я спросила:
– Капитан ведь на самом деле отравитель?
Йормэ перестал дурачиться и даже попытался сесть ровнее.
– А что сказал Дайн?
– Он не отрицал.
– И… что ты по этому поводу думаешь?
В какой-то степени было даже забавно наблюдать, с каким напряжением моего ответа ждал сначала Дайн, а теперь и Йормэ.
– Я не в ужасе, если тебя это интересует. И не собираюсь его избегать. Каким бы ни было его прошлое, оно… в прошлом. На самом деле теперь мне наконец стало понятно, почему капитан так уверен, что у него лучше получится найти убийцу. – Помолчав немного, я спросила: – Ты знаешь, кого он ищет?
Отрицать этого Йормэ не стал и не попытался сменить тему.
– Своего наставника, – просто ответил он. – Когда Дайн учился лекарскому мастерству, то тоже практиковался на бездомных. Во времена его… юности использованные тела прятали, чтобы не провоцировать законников. Но это долго, сложно и времязатратно, куда проще бросить труп на улице, сымитировав почерк Мясника.
Это объясняло изъятие органов и зашитые раны. Пока я размышляла о том, как, должно быть, сложно Дайну сейчас охотиться на собственного учителя, Йормэ задремал.
Когда карета подъехала к его дому, настроение лиса совсем испортилось. Он стоял перед входной дверью, опираясь на меня и чуть покачиваясь от слабости, растирал сонные глаза и готовился к самому сложному испытанию.
– Я могу попробовать тебя донести. – предложила я не очень уверенно. В теории сил мне должно было хватить, чтобы без угрозы для здоровья подняться по лестнице с лисом на спине.
– После такого позора, – проворчал он, – мне придется убить себя.
Ему потребовалось двадцать минут на то, чтобы добраться до
